Ознакомительная версия.
Кудряшов сказал, что гости уехали. Еще вчера вечером.
– Как уехали? – возмутилась Ольга Арчиловна, хотя возмущение надо было выказывать тому, кто уехал.
– Взяли и уехали… Выходит, приспичило…– Кудряшов вздохнул.– А что тут делать? Бежать надо… Всем!
Следователь сначала не поняла его странных слов. А о Груздеве подумала: «Отчего сбежал? Испугался? Или считает, что большой начальник, можно наплевать на следователя?»
– Хорошо… Раз уж пришли, прошу,– показала она на стул.
Лесник сел медленно, как будто пробовал прочность стула. Дагурова стала заполнять бланк допроса, задавая ему вопросы. Он отвечал, хмуро глядя в сторону. А может быть, боялся дыхнуть на нее.
– Ну рассказывайте, Валентин Петрович,– попросила Ольга Арчиловна.
– А! – провел он рукой по лысине. Она у него была загорелой и конопатой.– Чего теперь рассказывать! Закапывайте меня по макушку… Кто у нас всегда виноват? Стрелочник!
– В каком смысле виноват? – осторожно спросила следователь.
– Пишите, кабаргу бил,– с какой-то наглой храбростью произнес лесник.– Фазана тоже. Сколько раз – могу уточнить! Все припомню! И как давешней зимой обморозил…– Он сунул чуть ли не под нос все больше удивляющейся Дагуровой свои короткопалые руки с шелушащейся кожей.– Вишь ли, на Новый год начальнику треста захотелось жареного кабанчика! И Кудряшов в сорокагрудусный мороз километров двадцать по тайге!… Вот как дураков учат!… А надо бы Федору Лукичу – дай бумажечку да распишись, что сам приказал!…
– Постойте,– остановила его Ольга Арчиловна.– Погодите! Вы о чем?
– А все о том же! Неохота за других голову-то подставлять! Пусть Гай вот здесь сядет и расскажет, как сам давал указания! Пусть! Вишь ли, не угодили ему… Постыдился бы! Сонька-то моя – и банщица, и повариха, и прачка, и судомойка… А ведь никто копейки ей не заплатил.– Лесник хмуро глянул в окно.– Ничего, не пропадем. И у меня и у ней профессия имеется… Вот только обидно, товарищ следователь. Собачонка я ему, что ль? Вчера выговор, а сегодня и вовсе коленкой под зад!…
Ольга Арчиловна поняла: лесник решил, что его вызвали для рассказа об «услугах», которые он оказывал некоторым гостям заповедника. И постаралась перевести разговор на то, что ее интересовало сейчас больше всего,– Груздев и его спутники.
По словам Кудряшова, шофер имел судимость. Знаком ли с Авдониным, лесник не знал. А вот завоблздравотделом с московским ученым, которого убили, кажется, были знакомы. Но это Кудряшов не брался утверждать категорически.
Ольга Арчиловна попросила вспомнить, кто что делал в воскресенье вечером, когда был убит Авдонин. Лесник рассказал, что жена с дочерью днем уехали в Шамаюн к родственнице, которая шила девочке платье. Вернулись они в понедельник.
– А Груздев и Приходько? То есть фельдшер? – спросила следователь.
– Ушли. Вместе…
– Когда и куда?
– Часов в семь. А куда – не отрапортовались…
– Что они взяли с собой?
– Ружьишко прихватили. Тайга…
– Какое ружье?
– Старенькое мое. Двустволка МЦ-7-09.
– Когда они вернулись?
– Не помню,– ответил он как-то нехотя.
– Хорошо. А шофер?
– Тоже выходил. Ворон стрелять. Любит это дело…
– Когда он вышел?
– Попозже Игоря Константиновича. Часов в восемь.
– Из чего он стрелял, как вы говорите, ворон?
– Из моего служебного карабина.
– Марка карабина?
– Как у всех в этом заповеднике: ТОЗ-17.
Дагурова отметила про себя: «Как и у Осетрова.
И такое же, из которого убит Авдонин…»
– А когда вернулся шофер в тот вечер? – продолжила допрос Дагурова.
Кудряшов опять замялся:
– А шут его знает.
– Странно, Валентин Петрович,– заметила следователь.– Когда и с чем ушли ваши гости, вы помните… А вот насчет времени их возвращения – прямо затмение у вас…
– Затмение и было,– покорно кивнул лесник.– Вернее, затемнение. Как перевалит за четыреста грамм – ничего не помню, сплю…
– Гости уходили трезвые?
– Маленько приняли. Не очень чтобы…
– В котором часу у вас наступило это самое, как вы выражаетесь, затемнение? Хоть приблизительно сказать можете?
– Кобыле дал сена – это, значит, полдевятого. Я за ней аккуратно хожу… Потом пропустил еще стаканчик. Тут и проскочил свои четыреста.– Он виновато развел руками.
«Не напутал ли он со временем? – с досадой думала Ольга Арчиловна, записывая показания.– Пьяному вечер утром кажется. А может, и с оружием не так? Шофер взял охотничье ружье, а Груздев служебный карабин?»
Но трезвого свидетеля, который мог бы сообщить, что делали гости Кудряшова в воскресный вечер, у нее пока не было. И действительно ли лесник так напился, что лег спать? Кто это мог подтвердить? И что делали в момент убийства Авдонина Груздев и Приходько?
Кудряшов ушел. Ольга Арчиловна снова вспомнила о своем намерении написать представление в облисполком. И опять решила повременить. Ведь допрос Груздева так и не состоялся.
«Может быть, тут дело серьезнее,– подумала она, размышляя о внезапном отъезде (а вернее, побеге) этой троицы.– Что, если кончится не представлением, а обвинительным заключением?»
Действительно, уж очень поспешно отбыли вчера вечером гости Кудряшова. Не посчитались даже с тем, что шофер был выпивши. Объяснений могло быть несколько. Во-первых, Груздеву стало стыдно за свое поведение в присутствии следователя. Второе, само нахождение в заповеднике в служебное время да еще с молодой женщиной. Объяснять, почему и что между ними…
И третье…
Вот это третье и занимало мысли Дагуровой больше всего. Не имеет ли кто-нибудь из гостей Кудряшова отношения к убийству Авдонина?…
За этими размышлениями и застал ее участковый инспектор.
Капитан был в штатском: в легких серых шерстяных брюках, в несколько мешковатом пиджаке из коричневого букле и трикотажной рубашке в полоску. На голове соломенная шляпа. Он походил на снабженца небольшого заводика, отдыхающего на лоне природы. А надраенные самым тщательным образом туфли были уже чуть припорошены пылью. Это говорило о том, что Арсений Николаевич успел исколесить на своем «Урале» изрядное количество километров.
– Костюм для оперативных мероприятий?– улыбнулась Ольга Арчиловна.
– Так меньше бросаешься в глаза,– кивнул Арсений Николаевич.
Он на самом деле уже побывал в Шамаюне. Посетил местное общество охотников, где взял список лиц, имеющих в своем пользовании карабины ТОЗ-17. Капитан даже успел повидать кое-кого из своих прежних «знакомых», задерживавшихся в разное время в заповеднике за браконьерство. Но пока никаких сведений, которые смогли бы заинтересовать следствие, добыть ему в райцентре не удалось.
– Касательно туристов,– продолжал Резвых.– В воскресенье, в день убийства, здесь находилась какая-то организованная группа. Один из них, наверное, старший или ответственный за это культурное мероприятие, расписался в журнале посетителей. Фамилия, правда, написана не очень разборчиво. Не то Любомудров, не то Любомудрый.
– Туристы эти откуда?– спросила Дагурова.– Я имею в виду, местные, из Шамаюна?
– Да нет…
– А организацию указали?
– Какая-то или какой-то МП-594,– ответил участковый.
– В котором часу они здесь были?
– Федор Лукич говорит, пришли в начале седьмого вечера.
– Пешком, что ли? – удивилась Дагурова.
– Пешком,– подтвердил капитан.
– Сколько их было?
– Четверо. Молодые ребята. Спрашивали Меженцева.
– Они знакомы с Алексеем Варфоломеевичем?
– Гай не знает.
– Сколько пробыли тут?
– Расписались, говорит, и вышли… Трое в сторону Шамаюна потопали, а один – в противоположную сторону. С ружьем… Больше никого из них Федор Лукич не видел.
– Хорошо, я сама расспрошу его подробнее… А кто-нибудь еще видел их?
– Да, лесник второго обхода. Часа в четыре. Говорит, сидели на берегу речки Апрельковой, закусывали, приемник слушали. Но все у них было аккуратно, огня не разводили… Если люди ведут себя культурно, чего им мешать? Лесник на своей лошади проследовал мимо…
– Так, что же это за организация МП-594?
– Эти сведения я буду иметь, наверное, к обеду… Думаю, мостопоезд…
– Больше никто не отмечался в книге посетителей в воскресенье?… Ну а что касается лиц, проживающих в самом заповеднике? Вы уже всех проверили?
– Могу сказать точно, кто где был и кто что делал в момент убийства… Считайте, алиби у всех, кроме Кудряшова и его гостей. Да вот еще Аделина. Сама она говорит, что в это время доила корову, но вот проверить… Живет одна. Может, и впрямь своей буренкой в это время занималась?…
Ольга Арчиловна вспомнила вчерашний вечер и недобрый взгляд, которым Аделина наградила ее после танца с Гаем.
Ознакомительная версия.
