Словно не слыша перепалки друзей, Мишка продолжал:
– Я не верю в это ограбление! Андрюшка правду сказал: что у нас красть? Это кто-то из вас – убил мою жену и вещи раскидал, будто убийца искал что-то! Вы оба – лживые сволочи, встречались с ней, трахались…
И тут Боб бросился на Мишку.
Больше он не мог сдерживаться: ярость, из-за которой его и прозвали Бешеным, вскинула его в воздух, направляя его дикую силу в один удар кулака. Удар пришелся Мишке под дых, сбил его с лавочки, распластал по траве.
Мишка потерял сознание.
Андрей, невольно поднявшийся с места и оказавшийся от взбесившегося Боба на расстоянии длины его руки, напоролся на второй дикий удар и свалился на землю кулем. На некоторое время над прудом и полянкой на берегу зависла странная пустая тишина. Смолкли не только птицы, но и лягушки.
Боб стоял между друзьями – взмыленный, взлохмаченный, с перекошенным лицом, дико вращая глазами. Его гнев еще не нашел выхода, он лишь ждал нового повода для взрыва.
Мишка очнулся, а следом за ним и Андрей. Оба попытались встать на ноги, но это им не удалось: Боб с ревом наскочил на друзей, на обоих разом. Андрей получил два удара по ребрам и снова свалился. Мишке достался лишь один удар – в живот, но на этот раз сказались злость и алкоголь, поэтому он ничего не ощутил, а только ахнул и рухнул на стол. Посуда и объедки разлетелись в разные стороны, сам стол скрипнул, но все-таки выдержал. Под Мишкин бок подвернулось что-то твердое – рукоятка ножа. Мишка автоматически схватил ее и выпрямился.
Боб сам напоролся на лезвие, испустил хриплый вздох, его глаза закатились, он стал оседать. Мишка, который не мог разжать пальцы, словно вросшие в деревянную рукоятку, свалился на землю рядом с ним. Тело Боба пронзила судорога, и в горле заклокотало. Он вытянулся и затих.
Мишку покинуло сознание.
– Что это? – услышал он сквозь туман. – Что это с Бобом? Он живой?
Разлепив глаза, Мишка увидел Андрюху, ползающего вокруг огромного тела друга, похожего сейчас на поваленное бурей дерево, – видеть Боба лежащим на спине без движения и признаков жизни казалось в высшей степени невероятным.
Мишка привстал.
– Андрюха, он сам напоролся на нож…
Глаза Мишки были огромными, безумными, странными до невозможности. От его взгляда Андрею захотелось открыть рот и заорать долгое «а-а-а-а!». Но он удержался.
– Мишка, ты ополоумел! Ты спятил! У тебя съехала крыша! – Андрей смолк, и вдруг выражение его лица радикально изменилось: теперь он презрительно улыбался, опуская уголки губ вниз. – Тебя посадят. Тебя посадят, и Маришка выйдет замуж за меня.
Он едва слышно хихикнул, хлопая себя по карманам в поисках телефона. Хихикнул еще, а потом беззвучно захохотал, с видимой натугой преодолевая боль, шмыгая носом и пытаясь вытереть взмокшее от пота лицо о ткань футболки на плече.
В тон ему Мишка выпустил истерический смешок, потом еще один и еще. Наконец они оба стали хохотать, забыв о том, что смеются рядом с трупом друга.
Андрей стал приходить в себя.
– Я-то победил, – фыркая от смеха, сказал он. В его руках уже был телефон. – Маришка теперь – моя. А ты чего ржешь?..
– Я-то? – ответил Мишка, постанывая от смеха. – Я смеюсь, потому что трупы не женятся!
Смех Мишки напоминал лай гиены, а через секунду он уже навалился на Андрея, вцепился ему в волосы обеими руками и стал бить его головой о гравий, покрывавший дворик у веранды. Все сильнее и сильнее.
– Не смей приставать к моей жене! – приговаривал он, хрипя и задыхаясь. – Не смей… не смей… не смей…
Сколько это продолжалось, Мишкина память не зафиксировала. Он остановился, потому что устал. Устал настолько, что едва смог отвалиться на спину. Его взгляд погрузился в темнеющее небо.
Под головой Андрея растеклось черно-багровое пятно, окрашивая мелкий белый гравий.
Лягушки в пруду квакали с отчаянием потерпевших, в шуршащих листвой тополях запела безымянная для не продвинутого в орнитологии Мишки птица. От ее резкого голоса хотелось отмахнуться. Впрочем, отмахиваться и без птицы приходилось ежеминутно: окаянные комары не прекращали налеты ни на секунду. Одно их зудение вызывало желание чесаться.
В природный шум вплелись посторонние звуки, без сомнения технического происхождения. Утомленный двухчасовым трудом Мишка вытер пот со лба и оглянулся. Над дорогой, прудом, лесами и домиком на берегу густел вечер, однако было еще достаточно светло, чтобы Мишка смог разглядеть подъезжающие скромные серебристые «жигули» с синими номерами.
Его затрясло, задрожали руки. Он вспомнил, что его рубашка заляпана кровью, да и в целом он выглядит далеко не как человек, спокойно проводящий время на рыбалке, в компании друзей.
Суетливо подбежав к джипу Андрея, Миша вытащил из багажника штормовку и натянул на себя, скрыв рубашку. В принципе все выглядело логично – стоило уже утеплиться, вечерняя прохлада так и липла к влажному от пота телу.
Наконец, полицейская машина подъехала к домику и остановилась. Мишка рассмотрел человека в форме, сидящего за рулем, с ним приехал мужчина в штатском. Первый заглушил мотор и остался на месте, а второй вышел из машины. Он оказался приземистым широкоплечим типом с квадратным лицом, колким взглядом прищуренных глаз и толстыми губами, напомнившими Мишке материнские вареники, но только если бы те вареники были красными, а не белыми.
Мишка сделал ему навстречу несколько неуверенных шагов. Квадратный подошел к Мишке почти вплотную, не попытавшись поймать его взгляд и поздороваться. Его губы-вареники чуть заметно подрагивали при ходьбе. Приблизившись, он разлепил их и представился:
– Капитан Хвостов, здравствуйте. Ваши соседи объяснили, где вас искать, – предупредил он вопрос Мишки.
Голос у него был низкий, механический и пугал еще больше, чем толстые, наверняка сильные руки, бычья шея и недобрый взгляд.
– Здравствуйте, – ответил Мишка, сглотнув. Его сильно заботило, как он выглядит со стороны, и мерещилось, что его лицо Хвостов читает словно книгу.
– Ваши соседи обнаружили в вашей квартире вашу мертвую жену. Что можете сказать по этому поводу?
– Господи…
– Конкретнее.
– Как это случилось? – Мишке хотелось спросить – когда, но ему показалось, что такой вопрос прозвучал бы подозрительно.
– Пока нет данных экспертизы, – буркнул Хвостов.
Он замолчал, вынуждая Мишку начинать оправдываться, как и положено подозреваемому. Хвостов не собирался объяснять, что собеседник – подозреваемый, это было априори.
Но Мишка тоже молчал.
Хвостов огляделся и разжал свои толстые губы, обрадовав Мишку неожиданной победой в молчанку:
– Вы тут один?
– Нет, я с друзьями. Они ушли в поселок за продуктами. – Мишка бросил взгляд на стол, вокруг которого стояли пакеты из гродинского супермаркета «КУБ», явно хранящие запасы продовольствия. Выдавив улыбку, Мишка уточнил: – На самом деле не за продуктами… у нас водка кончилась.
– Позовите их.
– У меня разрядился телефон, – быстро нашелся Мишка. – Вы хотите, чтобы я с вами поехал?
– Да, но сначала надо поговорить с вашими друзьями. Будем ждать их.
Хвостов снова огляделся, прошел к лавке и сел за стол. Он отставил грязные пластиковые тарелки с края стола вглубь, смахнул крошки, оперся локтями на стол, дав своей тяжелой верхней части тела надежную опору. Потом снова воззрился на Мишку.
– Может, вы пить хотите? – некстати вспомнил о гостеприимстве Мишка.
– А вам ничего, что у вас жена умерла? – вдруг поинтересовался капитан. – Вы как-то странно реагируете.
На дрожащих ногах Мишка подошел к столу и тоже присел, выбрав местечко на краю лавки, напротив Хвостова.
– Это шок, – объяснил он.
– М-да? – сухо удивился капитан. – Шок, значит? Вы не первый, кому я сообщаю о смерти близкого человека, но обычно люди не так реагируют.
– Не так?.. Все – разные. – Мишка нащупал в заднем кармане брюк сплюснутую неряшливую пачку сигарет. В надежде обрести почву под ногами закурил. – Одни кричат и стонут, другие тупеют от горя. Я вот сейчас совсем ничего не соображаю.
Разговор остановился все более идиотским, зато позволял Мишке тянуть время.
– А когда вы сюда приехали?
– Я в пятницу сюда приехал, – радостно выдал свой самый важный аргумент Мишка. – С вечера пятницы и до сего времени нахожусь тут, с друзьями.
– Уезжали из дома или с работы?
– Конечно, из дома! Я дома все для рыбалки приготовил – снасти там, подкормку, всякое такое, а парни заехали за мной. Часов около пяти, может, чуть позже. Мы в этом месте впервые. – Мишка понимал, что зря болтает, но остановиться не мог. – Андрей, мой друг, купил тут участок с домом. Домик, конечно, фиговый, но он отстроится, дайте время!
