Ознакомительная версия.
Так и не наведя в доме полный порядок, гадалка наскоро собралась, закрыла свою обитель на все имеющиеся замки и поспешила навстречу приключениям. Джемму она взяла с собой, потому что приключения эти могли оказаться остросюжетными.
Вопреки обычаю, на этот раз Милославская никуда не торопилась. У нее не было необходимости в буйном порыве ловить такси, бросаясь под колеса каждому способному тронуться с места транспортному средству, не возникало нужды платить таксующему втридорога, чтобы уломать его превысить скорость хоть чуть-чуть и вытерпеть присутствие Джеммы. В общем, в некотором роде она чувствовала себя свободным человеком и еще… наверное, Иваном Васильевичем, который вдруг поменял профессию.
Лучшего варианта траты недрагоценного на тот момент времени, чем езда в общественном транспорте, для начала сложно было выдумать, и женщина устремилась на остановку. Вдохнув своеобразный аромат свободы, Яна заняла удобную позицию на скамейке под металлическим сводом и стала дожидаться трамвая, который, к удивлению гадалки, не заставил себя ждать.
Поднявшись в салон, Милославская облюбовала уголок на задней площадке, где, не доставляя никому неудобств, смогла приютиться не только она, но и ее собака. Сварливые бабульки, наполнившие вагон в течение нескольких остановок в считанные минуты смогли найти пищу для очередной перебранки, так что Яна получила шанс еще и развлечься таким экзотическим манером.
Трамвай двигался не спеша, делая передышки на светофорах, стрелках и остановках, но время в пути пролетело незаметно, а главное – плодотворно: гадалка познакомилась с последними политическими новостями, узнала о среднем размере пенсий, услышала название неведомых ей, а может быть, и медицине болезней, взяла на вооружение несколько острых словечек, которые в ситуации ущемления человеческого достоинства не стыдно было бросить в лицо врагу. В общем, скучать не пришлось.
Сойдя на конечной остановке, гадалка еще раз глянула на часы и взвесила оставшееся до наступления темноты время. В направлении дома Незнамова ей лучше было добираться пешком, а перед этим еще и прогуляться.
– Веди себя прилично! – сказала она Джемме, – Можешь считать, что мы вышли в свет.
Джемме не требовались эти напоминания – вести в обществе она себя и так умела, но такое краткословное общение подбадривало саму Милославскую.
Прогулка по известному любому горожанину Проспекту Гуляний на этот раз не доставила женщине никакого удовольствия, так как она думала о предстоящем деле, ждала его с одновременным трепетом желания и боязнью. Яна, безусловно, замечала новые вывески, мысленно делала комплименты отдельным дамам и мужчинам, судя по всему, недавно посетившим популярные бутики и даже по привычке периодически начинала считать бетонные плитки, которыми был выложен бульвар. Но все равно самой себе она в эти мгновенья не принадлежала.
Не спеша пройдя по улице два раза туда и обратно и поняв, что так можно еще не менее десяти раз прошвырнуться и окончательно свалиться от усталости, она решила ненадолго обосноваться в кафе «Пингвин» и побаловаться фруктовым мороженым с излюбленной шоколадной добавкой. Джемме в эти горестные минуты оставалось только облизываться. Вообще, запах шаурмы, гамбургеров, чебуреков и прочих яств, которым был пропитан насквозь весь Проспект был для бедной, хотя и регулярно питающейся собаки таким тяжким испытанием, а тут еще мороженое…!
С наслаждением, неторопливо уговорив пару порций разного вида по сто пятьдесят грамм, гадалка запила съеденное стаканом фруктового нектара и заметила, что наконец-то стало смеркаться.
Яна достала визитку, врученную ей Дмитрием Германовичем во время одной из встреч, и еще раз повертела ее перед носом – до дома Незнамова необходимо было пройти не менее трех кварталов. Милославская побрела по улице, как бы между прочим разглядывая нехитрые товары на стоящих почти через каждые пять метров лотках. Здесь же она купила небольшой фонарик, который ей определенно должен был пригодиться в ближайшее же время.
Наконец наступило подходящее время. Гадалка незадолго до этого заприметила на углу одной многоэтажки таксофон и, набравшись уверенности, к нему направилась.
По телу экстрасенса побежали мурашки. Сложно было бороться с нарастающим волнением. Готовясь к бою и не вполне владея собой, Яна по привычке набрала номер незнамовского офиса. В тот момент, когда она это осознала, Милославская хотела бросить трубку, но узнала на обратном ее конце знакомый голос – голос Никитина. Вокруг него шумели. Судя по всему, Стасу было чем заняться и с кем поделиться переживаниями. Это гадалку очень обрадовало, а то, что, к трубочке подошла не Люся, удивило. Она промолчала в ответ на хриплое «Алло», а потом нажала на клавишу сброса.
Следом, исполнившись большим оптимизмом, она набрала номер домашнего телефона Дмитрия Германовича. Долгие гудки были единственным ответом на терпеливое Янино ожидание. Повесив трубку, она не удержалась от того, чтобы не потереть ладони от удовольствия.
Отступив от таксофона на несколько шагов, гадалка вдруг вспомнила о незнамовском сотовом. Напомнив себе, что суеверие – грех и что примета о неблагоприятности любого возвращения назад не всегда сбывается, Милославская снова сняла телефонную трубку.
Она ожидала тех же длинных гудков, однако на нее практически в следующие пять секунд обрушился голос самого Дмитрия Германовича.
– Да, – гаркнул он.
Голос звучал на фоне громкой музыки и людского гомона.
– Да! Да, черт возьми! – прокричал Янин клиент.
Милославская судорожно опустила трубку.
– Не спит! – вслух заключила она.
Но прокрутив эпизод в голове еще раз, пришла к выводу, что Незнамов говорил с нею не из дома. Гадалка сделала несколько мысленных предположений. Более состоятельным из них ей показался вариант о нахождении клиента в каком-нибудь кафе: шум, музыка…
С одной стороны это было хорошо: можно было исследовать незнамовскую берлогу, не опасаясь разбудить хозяина; с другой – плохо, потому что этот самый хозяин в любой момент мог вернуться восвояси.
Раздумывая об этом, Яна медленно брела по тротуару. Вдруг она остановилась и нащупала в своей сумочке заветную связку. Милославская огляделась: тем прохожим, что находились невдалеке от гадалки, не было до нее абсолютно никакого дела. Обнаружив неподалеку скамейку, женщина направилась к ней и, присев, стала пристально разглядывать ключи. Они были разные: один больше, один меньше, с различной резьбой и различной конфигурации.
Яна попыталась сделать насчет них кое-какие предположения. Самый большой и несколько неуклюжий ключ, на ее взгляд, вероятнее всего, был от калитки или ворот, а два желтых очень походили на все тайзеровские, поэтому, скорее, открывали двери в сам особняк. Были в связке еще два экземпляра, и Милославская решила, что они от каких-то надворных построек. Оставшись вполне довольной своими выводами, она поднялась со скамейки с несколько большей решимостью, чем ранее, и зашагала в направлении незнамовского дома.
Дом этот практически ничем не отличался от сотен таких же домов, принадлежащих сильным мира сего: энное количество квадратных метров, более одного этажа, дорогой кирпич, высокие заборы и прочее.
Остановившись на тротуаре напротив, Милославская решила оценить ситуацию. Сначала она внимательно осмотрела неширокую пешеходную дорожку, тянувшуюся вдоль цепочки особняков. Дорожка пустовала. Только в двух местах были припаркованы автомобили. «Пешеходы здесь редкость,» – подумала про себя гадалка, любуясь роскошностью оставленных машин.
Вдоль тротуара были насажены деревца, не успевшие еще стать высокими. Их наличие тоже порадовало Яну: в тени ветвей силуэт ее становился менее заметным. Ворота незнамовского дома, например, украшали две небольшие, зато раскидистые ивы.
Затем Милославская попыталась оценить местоположение самой улицы. Глухоманью его назвать было нельзя, однако оно являлось закоулком тихим и довольно спокойным. Это также играло в ее пользу: не сновали туда-сюда прохожие, милиция, вероятно, тоже избегала здесь появляться.
Все, казалось, было готово, и гадалка, пытаясь ступать неторопливо и уверенно пошла к воротам. Ворота крепились к высоченному бетонному забору, а слева от них находилась массивная металлическая калитка, украшенная выпуклыми узорами. Над калиткой красовался домофон, которым гадалка, конечно, не собиралась воспользоваться.
Достав связку, Милославская выбрала самый большой ключ и быстро вставила его в скважину. Он сразу вошел в нее, но повернуться никак не хотел, ни в одну, ни в другую сторону. Яна занервничала и всунула ключ другой стороной – у нее снова ничего не вышло.
Руки гадалки задрожали, ею овладело отчаянье, но тут она вспомнила, что у нее есть и другие ключи, в предназначеньи которых она просто первоначально ошиблась. Надеясь на интуицию и взывая к ней, Милославская выбрала следующий ключ, втиснула его в отверстие и… замок поддался. Джемма в этот миг, что-то почуяв, тихо зарычала. Яна же, забывшись от радости, неожиданно громко вздохнула с облегчением. Она надавила на калитку и та, тихо скрипнув, отворилась.
Ознакомительная версия.
