Глава 9
Письмо ктитора
— Сейчас входят в моду такие дамские галифе из легкой ткани. Веселенького яркого цвета — лучше розовые или желтые.
— Ах, дорогая, я все же сомневаюсь… Опасаюсь, что такое может мне не подойти — все-таки, будем честны, возраст.
Сидящий на своем вечном посту перед монитором компьютера Артур старался не слышать этот разговор рядом, но это плохо удавалось. Как всегда, Октябрина, не стесняясь, занимала собой много места: в воздухе, в пространстве, голове Артура. Табачным дымом, разговорами по телефону, встречами и болтовней с нескончаемыми приятельницами.
Сейчас в библиотеку пришла ее подруга, которую она звала Зоечка. Костюмер из костюмерного цеха, маленькая сухая старушка в синем рабочем халате с кружевным воротником и почти домашних тапочках. Старухи пили чай, поставив между собой маленький столик для подачи завтрака в постель. Один из множества антикварных предметов, выживших в этом театре.
Сегодня считалось, что Зоечка зашла "на пять минут", чтобы обсудить какие-то фасоны, но, видимо, увлеклась чаем. Артур имел возможность заметить, что та была из лучших Октябрининых подруг, хотя разговаривала с Октябриной мало, больше помалкивала, а когда говорила, произносила слово "тиятр". И сейчас молчала, слушая приятельницу со слегка снисходительной улыбкой.
— И время проходит, и жизнь. Жизнь, как оказалось, из времени состоит, — не умолкала Октябрина. Как давно заметил Артур, настоящее ей не нравилось. Все хорошее осталось в прошлом. Наконец, вспомнив, она пожаловалась на жару.
В библиотеке было не просто жарко, все металлическое и деревянное раскалилось. Даже невидимые шляпки гвоздей на подоконнике обжигали руки. И книги сейчас пахнули по-другому.
"Запах летних книг!"
Артур глядел в монитор, но ничего радостного там пока не было. Несколько дней он пытался связаться по интернету с владельцем и как будто бы продавцом клада, о котором говорила Регина. Притворился покупателем, якобы, сильно заинтересовавшимся некоторыми предметами, но безвестный аноним из компьютера не отзывался. Не клевал. Может быть, опасался Артура, а, может, уже все продал.
Уже не надо было делать вид, что он занимается своим вечным, неиссякаемым каталогом. Старухи не обращали на Артура внимания.
— …Ах, Зоечка. Помню, я тогда еще на столе танцевала. Была молодая, легкомысленная, увлекала и легко давала себя увлечь. Хоть и не являлась актрисой, но была довольно хорошенькой…
После долгого и бессмысленного глядения в монитор в ожидании ответа, Артур взялся писать новое письмо. Медленно, раздельно, редко нажимал на клавиши, подбирая самые-самые слова. Надеялся, что каким-то словом еще удастся, как крючком, подцепить неведомого продавца клада.
Будучи занимаясь меценатством и благотворительностью, желал бы приобрести у Вас для храма церковную утварь и убранство. Украшая тем Дом Божий, дабы прихожане молилися за меня на Божьей литургии.
Из списка, предоставленного Вами, хотелось бы поиметь:
Потир малый — 1 шт.
Дискос серебряный — 1 шт.
Тарель — 2 шт.
Лжицу да копие
Артур надолго задумался, потом все-таки решил, что ему этого будет мало и стал печатать дальше.
Понимая ценность сих предметов, но будучи человек практически неограниченный в средствах, хотелось бы также приобресть:
Крест протоиерейский да мощевик, да печать серебряную для просфор. Да подсвечники, да подставку для напрестольного креста, да иконы, какие есть.
Мысленно Артур сейчас видел воображаемого себя, неограниченно богатого мецената. Даже сурово нахмурился, сжал губы и огладил бороду, как это сделал бы тот.
Я являюсь давний и убежденный ктитор и сообщаю это, дабы не подумали Вы, что я намерен приобрести эти благородные освященные предметы с целью утешения собственной алчности. Ибо, что есть ценности этого мира, золото и серебро, в сравнении с ценностями духовными. Конечно, вы понимаете и согласны со мною, что, будучи внесенными с благими помыслами в Божий храм, и мирское золото становится духовной ценностию.
Кажется, он выжал из себя всю хитрость.
— … Да, да! Он тогда был признанный эпикуреец и нимфоман.
— Он ведь только недавно так постарел, сдал. Еще пару лет тому назад Абрам Кузьмич был еще вполне!.. Вполне импозантный мужчина.
Старухи сейчас, оказывается, говорили о Великолуцком.
— Ах, сейчас в это трудно поверить, но он был необыкновенно хорош. Подобен Адонису, был такой древнегреческий бог. Вы, Зоечка, конечно, знаете о таком, как культурный человек. В театре, и среди актрис, и среди служащих тоже, даже буфетчиц, шла борьба за этот приз, Абрашу Великолуцкого. Ожесточеннейшая борьба, я бы сказала. Но победительница была не одна. Много было. Признаюсь, я тоже. Да в театре был десяток, а может, и не один десяток, его бывших и действующих любовниц. Кордебалет любовниц, как говорили. Одних жен две штуки — это бывших. И еще одна действующая, но она не наша, не из театра. Клуша какая-то. Шел по жизни, порхая — это он сам так говорил. А я ему говорила, что скакал даже. Может быть, когда-нибудь я напишу об этом в мемуарах.
Октябрина еще что-то рассказывала о своих прежних отношениях с худруком, но Артур особо не вникал. Понял только, что Великолуцкий на ней так и не женился.
Текст на мониторе казался совершенным, только почему-то сильно хотелось вставить туда слово "лепта". Глядя на свое письмо и даже шевеля губами, Артур напряженно думал, куда бы его засунуть. Потом невольно прислушался к разговору старух. Те заговорили о Регине. Кажется, здесь перемывали кости всем по очереди.
— Красуется на сцене со своей кривой сломанной ногой, — вещала Зоечка. — Недаром ей роли в "Соборе" не дали.
— Это такая особа! — перехватила Октябрина. — Прошлым летом я видела, как она читала книгу из нашей библиотеки и одновременно жевала яблоко. При этом капая соком на страницы!..
Зазвонил мобильный. Номер Регины!
— Ну что, — послышалось в наушниках, — как там с покупками кладов? Не очнулся этот кладовладелец из твоего шайтан-ящика?.. Ну, из компьютера! Слушай, что скажу, — продолжала, не дожидаясь его ответа. — Я узнала, что церковь на озере, ну, помнишь, ты ее показывал, оказывается, ограбили. И давно, месяц или два назад. По телевизору об этом было. Быстро так показали, вскользь… Но эту церковь я все равно узнала. Упомянули, что нашли тайник в стене ночью. Тот, о котором ты говорил. Уж не знаю, как им это удалось…
— А я знаю, — наконец, смог заговорить Артур. Еще вчера он был на Ладоге и слышал об этом ограблении от Домны. — Вернее, недавно узнал. Откуда?.. Да так, экстрасенсорика простая. Собирался тебе звонить, но ты меня опередила. Я даже знаю, кто ограбил и как. Только его теперь не расспросишь о подробностях. Он показаний не даст, потому что умер…
Тут заметил, что обе старухи умолкли и глядят на него, полностью обратившись в слух и даже приоткрыв рты.
Что-то пробормотав про гальюн, Артур вышел из библиотеки.
— Слушай, Фролов кое о чем проговорился, — продолжала Регина. — Он сейчас свой большущий крест из интернета, не снимая, носит. Поверх одежды, как давно не модно. Над ним уже смеются… А я, якобы, жутко им заинтересовалась. Уж так хвалила, так хвалила его такой хорошенький, такой оригинальненький крестик. Страстно захотела приобрести что-то подобное, такое же великолепие… Несколько дней Фролова окучивала, и тот все-таки снизошел, сказал, чьи это крестики и перстенечки. И знаешь чьи?
— Кузьмича, — почти неожиданно для самого себя ответил Артур. В голове выкристаллизовывалось что-то смутное, еще не осознанное им.
Обнаружил, что, действительно, зачем-то идет к туалету. Остановился в коридоре. Было заметно, что Регина избавилась от напряжения последнего времени. Что теперь опять дурачиться, по своему обыкновению.
— Точно! Опять экстрасенсорика? Барыга наш Кузьмич, теперь понятно, откуда у него эта его ювелирка. В общем, чувствую, моя дамская интуиция мне подсказывает, что мы все-таки этот наган найдем и отнимем… Мы же с тобой, как выяснилось, крутейшие сыщики, партнеры. Не то, как Пуаро с Гастингсом, не то, как Герцен с Огаревым. Есть у меня еще кое-какие идеи, но это потом…
Глава 10
К племяннику Толику
На набережной издалека было видно красное пятно — стоящая там машина Регины. Медленно шедший вдоль Фонтанки Артур, наконец, смог разглядеть, что ее в авто нет. Регина недавно звонила и зачем-то назначила здесь встречу. Сейчас летом ее машинка, сухая и чистая, сияла лаком и будто бы стала новее.
Остановившись невдалеке, Артур заглянул за парапет, за гранитный планшир. Бронзовый Чижик Пыжик конечно, опять исчез. На том месте, где он должен был быть, остался только голый кривой штырь. В интернете после последней кражи обещали, что на этот раз укрепили Чижика намертво, и его можно выдрать только с половиной набережной. Набережная, однако, была на месте.
