Марина хмыкнула и махнула рукой — мол, что с Женьки взять!
— А Панина кто-нибудь запомнил? — встряла Вика. — Нет. Но это неудивительно. Он очень непримечательный с виду человек, было б странно, если бы его запомнили.
— А Кристинка в маршрутке не ехала? Уж ее запомнить были должны, — это уже Марина.
— Нет, никто ее не помнит. И никто не помнит, чтобы кто-то просил остановиться в том самом месте. Хотя как раз это обязательно врезалось бы водителю в память. Там что можно считать практически доказанным — она ехала на машине. Что касается машин, то ни Лидия Петровна, ни Некипелов, ни Петренко перед гаишниками не засветились. Автомобиля, стоящего у обочины, никто не видел. А если кто из проезжающих и видел, так найти этого человека невозможно. Тем более, как раз в том месте у обочины есть довольно удобная площадка. Думаю, поэтому преступник и остановился именно там. Местные бомжи уверяют, что криков не слышали и знать ничего не знают. Вот и все.
— Значит, Панин мог ехать на машине, — прокомментировала Вика. — Только куда он ее потом дел? И на чьей? Своей у него, как я понимаю, нет? А у Бекетова?
— Есть, — тут же ответила Марина, — и Аня имеет права. Если они с Паниным в сговоре, она могла уступить ему машину. Он тоже водит, хотя после аварии очень этого не любит.
Игорь Витальевич уточнил:
— Что вы подразумеваете под сговором, Марина?
— Если я правильно понимаю, убить Кристину Аня просто физически не могла — она весь день сегодня была не одна. И Татьяна Ивановна тоже, но с ней и так все ясно. А вот Аня… если бы она попросила у Панина помощи… в чем угодно… не уверена, что он смог бы ей отказать. Сама побоялась рисковать и попросила его. Хотя не знаю! Все-таки у любой любви, мне кажется, должен быть предел.
— К сожалению, Мариночка, это не для каждого так. А кто в таком случае отравил Бекетова — она или он?
— Ох, не знаю. Скорее бы ваши коллеги все проверили — алиби на среду и вообще… Слушайте, какая я балда! Игорь Витальевич, у Кристинки же есть задушевная подружка. Ира Федотова, из той же группы. Пока Кристинка еще не бросила учебу, они все переменки шушукались, да еще и на занятиях пытались болтать. Конечно, адреса ее я не знаю, но она наверняка будет завтра на факультете. Не у меня, у меня она уже имеет зачет, но к какому-нибудь преподавателю, скорее всего, вынуждена будет приехать. А в случае чего, в деканате можно узнать домашний адрес. Если Кристинка кому что и сказала, так это Ире. Не родителям — с ними у нее мирное сосуществование, — а Ире.
— Если сказала, — подчеркнул первое слово следователь. — И все равно, это замечательная мысль. Значит, Федотова Ирина? Будем надеяться, завтра хоть что-нибудь прояснится.
И он улизнул спать. К счастью, его собеседницы не догадывались, что часть информации он от них скрыл. Не из каких-то особых соображений, а просто по привычке скрывать именно сведения подобного рода. При осмотре тела Кристины на ее руках, под кофточкой, были обнаружены синяки. Скорее всего, следы пальцев. Кто-то схватил девочку за запястья и крепко держал. Не похоже, что она всерьез вырывалась, одежда была цела. Скорее — оцепенела и не могла двинуться с места. Оцепенела и задыхалась, пока не умерла. К сожалению, это не сужало область поисков — Лидия Петровна при ее весе наверняка была сильна, как мужчина. Зато это увеличивало желание найти убийцу — если, конечно, данное желание могло стать еще сильнее.
Ирину Федотову Талызин решил взять на себя. Раз уж ему пришлось побеседовать с каждым из фигурантов этого странного дела, так почему она должна стать исключением? Однако при мысли, что он должен сообщить девочке о гибели ее лучшей подруги, становилось весьма не по себе. Поэтому, кляня собственное малодушие, он избрал следующий вариант действий. Не ехать с утра в университет, а подождать второй половины дня и отправиться к Федотовым на квартиру. Скорее всего, Ира будет уже там. Действительно, о смерти Кристины знают Марина и Некипелов, они наверняка сообщат коллегам, весть разлетится по факультету, и потрясенная Ира бросится домой, чтобы выплакаться. Выплачется немного — и только после этого появится он.
Так и получилось. Когда Талызин набрал нужный номер телефона, ему ответил охрипший юный голос. Узнав, что звонит следователь, который интересуется Кристиной, собеседница тут же согласилась встретиться. Игорь Витальевич, ожидавший увидеть нечто экстравагантное, типа Кристинки, был удивлен, когда дверь ему открыла невысокая толстушка, одетая в затрапезные брюки и широкую футболку. Лицо девочки было опухшим и покрытым красными пятнами, глаза воспаленными. Однако в данный момент она, слава богу, не плакала.
— Простите, Ира, что тревожу вас, когда вам и без того плохо. Но это важно. Чем быстрее мы узнаем различные обстоятельства, тем больше вероятность восстановить истинную картину происшедшего. Мы мне поможете?
— Конечно. Я и сама хотела… только не знала, куда обратиться. Я не понимаю, как она могла не взять с собой лекарство! Все говорят — умерла, потому что забыла его дома. Не могла она его забыть! Понимаете, у нее это уже было на автомате. Я же давно с ней дружу, еще со школы, я знаю. У нее везде эти баллончики понапиханы, и все равно она каждый раз, выходя, машинально проверяет. Даже когда опаздывает, даже когда думает совершенно о другом. Но баллончика с ней не было, да? Или был?
Талызин с удовольствием отметил, что не ошибся в Марине — она не из болтливых. Сведения, сообщенные лично ей, остались для окружающих тайной.
— Да, баллончика не было, — подтвердил он. — Это и наводит на размышления. Надо разобраться во всем досконально.
— Значит, чертов Гуревич снова прав, — мрачно пробормотала Ира.
— В чем прав?
— У нас в группе есть такой парень, Гуревич. Очень противный, но жутко умный. Нам часто хочется посадить его в лужу, только никак не получается. Он всегда получается прав. Так вот, он сперва говорил, что Бекетов не покончил с собой, а убит, а теперь то же самое говорит про Кристинку. Что кто-то нарочно украл у нее баллончик. Да, и еще этот пустырь! Ольга Константиновна говорит, ее нашли на пустыре.
— Ольга Константиновна?
— Кристинкина мама. Как ее занесло на пустырь? Гуревич говорит, кто-то нарочно завез. Тот самый человек, который украл баллончик. Это правда?
— Это нам и надо выяснить. А кто именно это сделал, ваш Гуревич не говорит?
— Говорит, что Панин. Это у нас есть такой преподаватель. От него жена ушла когда-то к Бекетову. Но это было давно, я думаю, он уже и забыл про это. Раньше Гуревич считал, что она и убила Бекетова, из ревности, а теперь почему-то считает, что убил он.
Талызин вынужден был признать, что логическое мышление у мальчишки на высоте. Осознав, что на время смерти Кристины у Анны Николаевны несокрушимое алиби, Женька переключился на ее бывшего мужа.
А Ира продолжала:
— Они сегодня страшно поскандалили, Гуревич и Панин. Гуревич на него орал, как бешеный, а Панин только отвечал, тихо-тихо: «Успокойтесь, это неправда». Я думала, если студент на препода заорет, препод ему такое устроит, что мало не покажется, а Панин нет, знай себе шепчет свое, будто не обиделся даже. Правда, Панин, он вообще странный. Придурочный немножко, не от мира сего.
Девочка говорила быстро, захлебываясь словами, словно находилась в полубреду. Скандал был для следователя новостью. Итак, Женька, всерьез, видимо, потрясенный смертью Кристины, бросил подозреваемому обвинения прямо в лицо. А вот как трактовать реакцию Панина, вопрос сложный. Можно себе представить, что он не при чем и, сочувствуя Гуревичу, искренне пытается его успокоить. А можно — что, будучи убийцей и мучаясь угрызениями совести (не киллер же он профессиональный, в конце концов!), он едва лепечет жалкие оправдания.
— Скажите мне, Ира, вы часто видели Кристину за последнюю неделю?
— Конечно. Мы с ней обычно каждый день видимся. Мы ведь дружим, — простодушно объяснила Ира.
— Я прошу вас, Ира… Ваша подруга… она умерла, и сохранение ее тайн для нее уже неважно. К тому же уверяю вас, что дальше, чем необходимо, это не пойдет. Просто никто заранее не скажет, что именно может навести на след убийцы. Поэтому мне надо знать все, даже то, что вам кажется несущественным и относящимся исключительно к ее личным переживаниям. Она делилась ими с вами?
— Раньше — всегда, а как раз последние дни… Я понимаю, о чем вы, Игорь Витальевич. Если кто-то взаправду… если это не случайность, а убийство… то я должна, да? В общем, да, я… я расскажу все, что знаю, даже если она только мне, по секрету…
— Спасибо! Вы не знаете, с каким настроением она шла на день рождения Бекетова?
— С прекрасным. Просто летала от счастья! Волосы покрасила, топик купила классный. Знаете, я даже позавидовала ей чуть-чуть. У меня никогда такого не было, как у нее! Я думала, наверное, после юбилея он бросит жену, и они с Кристинкой начнут жить вместе.
