Ознакомительная версия.
А как воняло в комнате!! Прежде чем начать рассуждать конструктивно, Надежда Прохоровна, задержав дыхание, распахнула два окна, устроила сквозняк и еще несколько минут не решалась дышать нормально. Пропитанный кровью диван источал такую вонищу, что, кажется, глаза слезились!
И понятно, что эта атмосфера расследованию никак не помогала. Вместо того чтобы вплотную заняться детальным поиском улик, Надежда Прохоровна, высунувшись в окно, выходящее на нежилой дом, минут пять дышала полной грудью и вентилировала легкие.
Навентилировавшись до ощутимого головокружения, села на шаткий табурет напротив дивана — все мысли выдуло полезным сквозняком. Сидела баба Надя напротив испачканного кровью дивана, смотрела на него, стараясь представить на нем Федю Мухина и понять, что произошло на прошлой неделе в ночь с пятницы на субботу.
«Что же случилось с тобой, Федя? — спрашивала себя, вызывая в памяти смутный образ развеселого алкоголика. — Что же тут произошло?.. Как тебя убили?.. Почему ты спокойненько сел на этот диван и умер?.. Почему на помощь не позвал?..»
Что заставило раненого человека прибежать домой, запереться на все замки и истечь кровью? Почему он не позвал на помощь?!
Может быть… В голове Надежды Прохоровны мелькнула жуткая мысль-видение… Смертельно раненный человек сидит на диване в темноте, а кто-то смотрит на него равнодушными змеиными глазами и — ждет. Ждет, пока жертва окончательно не обессилит, не потеряет сознание, и только тогда, проверив все замки и выставив окно, вылезает в темноту…
Если все случилось именно так, тогда все факты могли вписаться в систему. Преступник ударил Федора — не важно где, на улице или в доме! — и оставался с ним до самой смерти. Хотел быть абсолютно уверенным, что тот не выберется из дому и не позовет на помощь.
Похоже на картину преступления?
Не совсем. Все было бы так, если бы не положение тела покойного. Если преступник остался в доме, чтобы дождаться смерти Федора, то покойник наверняка смотрел бы в его сторону, а не отвернулся бы к окну.
А по словам и Дениса, и Суворова, когда они заглянули в оконную дырку, то оба наткнулись взглядами на остекленевшие глаза покойника. Фельдмаршал этому моменту особенное внимание уделил, поскольку сам чуть от испуга духа не лишился.
Может быть, Федор провожал взглядом своего убийцу, когда тот в окно вылезал?
Нет, чепуха. Если бы преступник решил дождаться, пока жертва умрет или окончательно обессилит от потери крови, то этого бы и дождался. Время было.
Тогда что получается? Как понять мотивы и мысли мертвого человека?! Как представить себя убийцей?! В большинстве детективов об этом пишется: вообразил себя следователь преступником или жертвой, встал на их место…
Или сел?
Надежда Прохоровна пока встала только с табурета. Подошла к шифоньеру, чье содержимое было разворошено милицией, и выудила с одной из полок большую тряпку, когда-то бывшую, скорее всего, веселенькой скатеркой с потерянными нынче кисточками. Разложила ее на диване так, чтобы прикрыть все пятна крови.
Примерилась… Зажмурилась…
И, не позволяя себе углубляться в сомнения, резко повернулась к дивану спиной и плюхнулась на скатерку!
Минуты полторы обвыкала на страшном, казалось, еще влажном месте — какой же молодец Фельдмаршал, подошел, сел и не пикнул, покойником прикинулся! — дышала через раз, исключительно ртом, и, когда немного совладала с брезгливым ужасом, постаралась в точности воспроизвести позу убитого Федора.
Так… вспомним свидетельства Фельдмаршала и фотографии… Одна рука убитого лежит вдоль тела, вторая с подлокотника свисает почти до пола…
Бррр! Свесившиеся вниз пальцы наткнулись на какой-то пыльный мягкий комок, Надежда Прохоровна отдернула от него руку, как брезгливая кошка лапу от лужи… Фу! Ну и грязища у покойника!
Утихомирила сердцебиение, вызванное неприятными ощущениями, и снова попыталась расслабиться.
Так… рука вдоль тела, вторая до полу свисает… — отставить отвращение! — скособоченная шея касается спинки дивана, голова поворачивается и…
Утыкается в темно-серое подобие оконной занавески.
Как это так? Почему утыкается?
А как же «глаза в глаза с покойником»?!
Забыв о всяческом отвращении, Надежда Прохоровна покрутилась на диване, отогнула краешек скатерти, нашла верхушку кровавого пятна, натекшего из проколотого легкого…
Все верно, Федор сидел здесь, локализация пятен указывает на это довольно четко.
Тогда почему?..
Почему «глаза в глаза» не получается?!
Надежда Прохоровна подвинула зад вплотную к боковине дивана, скособочила шею…
Теперь глаза немножечко из-за занавески выглядывали. Вернее — правый глаз, но никак не оба.
Почему же это?
Надежда Прохоровна устремила взгляд к окну, к собственным вытянутым вперед нижним конечностям…
Оба свидетеля — Дениска и Карпыч в один голос утверждали: первое, что увидели, приблизившись к дырке, — это остекленевшие мухинские глаза.
А тут?..
В первую очередь на передний план вылезают протянутые (во всех смыслах) ноги.
И только потом один глаз из-за занавесочки торчит.
Почему? Ошиблись оба свидетеля разом? Или… врут?..
Надежда Прохоровна перекинулась через подлокотник, поглядела вниз…
Матерь Божья!! Зачем на людей грешить, когда собственные глаза и мозги есть?! ДИВАН-ТО ОТОДВИГАЛИ!!
Всякая брезгливость была забыта моментально. Опираясь ладонью на испачканный бурыми пятнами деревянный подлокотник, Надежда Прохоровна вскочила на ноги, забегала вдоль дивана, окна и обратно…
Так, так, так… В такой грязищи сразу и не разглядишь, где больше пыли… Это у нормальных людей — отодвинь диван или шкаф, мигом пыльное пятно обнаружится! А тут…
Закушенная накрепко губа болезненно напомнила о здравомыслии, Надежда Прохоровна разжала зубы; встала на карачки прямо на грязный пол, пригляделась внимательно: ошибки быть не может — старую половую краску прочертили свежие царапины.
Вероятно, при обыске эксперт отодвинул диван в сторону, посмотреть, не завалилось ли за него орудие преступление, а потом… А потом небрежно и наискосок двинул мебель обратно к стене, не удосужившись поставить ее на место.
«Как же это я раньше проглядела?! — укорила себя Надежда Прохоровна. — Сантиметров на двадцать ножки левее ушли!»
Тетеря!
Встала на ноги, огляделась, припомнила снимки места преступления, сделанные неопытным Фельдмаршалом, и укорять себя перестала: Карпыч фотографировал Мухина с неудачного ракурса. Расположение дивана четко не обозначалось, снимок вкривь ушел.
А оказалось, верни диван на место, вся картина произошедшего здесь неделю назад меняется в корне.
И не просто меняется, а разговаривать начинает! Каждая деталь, каждая мелочь в этом доме обретает правильное звучание, указывает на ошибки в рассуждениях и попросту рассказывает: как и почему умер от потери крови хозяин дома.
Дабы убедиться окончательно в правильности рассуждений, Надежда Прохоровна, кряхтя, установила ножки дивана на весьма заметные(!), продавленные следы на краске и, даже не поправив тщательно скатерку, уселась на кровавые отметины.
Закрыла глаза. Вообразила себя Федором — рост у нас примерно схожий. И резко выбросила руку в сторону и назад.
Кулак ударил по фанере, которой Фельдмаршал заделал дыру в окне.
Фанера выскочила наружу и тихо шлепнулась в траву под окном, что и требовалось доказать.
Не было убийцы в доме. Мухин заперся — от него? — на все замки и только потом сообразил, что умирает.
Но звать на помощь Федор уже не мог. Вместо звуков из губ кровавая пена выходит, любое усилие увеличивает кровотечение. И против этой версии нет ни единого факта. Все крепко сцеплено: кровавый мазок на плексигласе точнехонько совпадает с ударом испачканного ребра кулака, сам плексиглас лежит на земле, а не стоит прислоненным к стенке, шея покойника свернута в сторону окна — он ждет, когда придут на помощь.
Но помощь не пришла. Окно выходит на заброшенный дом. Собаки могли бы услышать тихий призыв умирающего, но на деревне голосит ослепший Карпыч, Павлов машину заводит… Когда машина отъехала и наступила тишина, Федор уже не мог издать ни звука. Обессилил, потерял сознание, истекая кровью, и умер спустя час. Умер в то время, когда Фельдмаршал и учитель были в районной больнице.
Все так и было. Сперва собаки молчали, признавая в воре местного жителя, потом отвлеклись на Фельдмаршала с Черным… А после и лаять уже не надо было. Затих поселковый воришка Федя Мухин.
Надежда Прохоровна глубоко вздохнула. Встала с дивана. Постояла напротив него, словно прощаясь с бедолагой алконавтом, и вышла из дома.
Больше ей здесь делать нечего. Дом перестал путать версии и наконец-то рассказал, можно сказать — в глаза сунул! — слеподырой сыщице все, что мог сказать о смерти хозяина. Оставшиеся разгадки прятались на улице, поскольку ранили смертельно Мухина конкретно ТАМ. На коротком отрезке от тыла угодий Фельдмаршала до каменного бугорка, на котором лежала окровавленная одежда.
Ознакомительная версия.
