Прочитав, Генерал посмотрел на Принца и понял, что откладывать разговор нельзя. Подумав, Крафт написал на этом же листке:
"Жди меня на даче".
"Дачей" на их условном языке назывался гостеприимный военный комплекс, где Принц с Вестой и Олежкой уже однажды провели некоторое время, когда им угрожала опасность.
Ворота комплекса открылись. Постовой, проверив документы, дал добро на въезд, указав на стоящий напротив теннисного корта дом. На фасаде этого дома, под самой крышей была прикреплена вырезанная из дерева голова оленя с ветвистыми рогами. Домик был словно создан для задушевных бесед. Удрученное состояние, в котором находился Принц после происшедших событий, не повлияло на его работоспособность: он был no-прежнему внутренне собран и осторожен.
Достав «тузика», Старицкий прошелся с ним по всем помещениям домика. Не обнаружив подслушивающих устройств, Влад устроился в кресле, стоящем возле окна.
Вспомнился вчерашний вечер. После полученного от Бизона послания Влад не мог оставаться в квартире. Сославшись на серьезную неполадку, обнаруженную в «мерседесе», Старицкий, не ужиная, отправился в гараж.
Чтобы обеспечить себе алиби на случай, если Весте вздумается навестить мужа в га-рамсе, Влад открыл капот машины и разложил инструменты.
Предосторожность оказалась оправданной. Ковыряясь в моторе, Старицкий увидел идущую к гаражу Весту. Она принесла ему бутерброды и термос. Понаблюдав за мужем, она озабоченно спросила:
— Что-нибудь серьезное?
— Сам пока не пойму… Возможно, придется делать капитальный ремонт…
— Кому?
— Мотору…
— Я не о машине…
Как хотелось Старицкому сорвать с себя личину Калужного, избавиться от контактных линз, которые от долгого ношения словно приросли к роговицам глаз! Ведь Веста до сих пор не знает, какие на самом деле глаза у ее мужа!
Зная, что раскрыться все равно невозможно, Влад, чтобы не смотреть жене в глаза, подошел к Весте, присел около нее и, приложив ухо к ее уже округлившемуся животу, спросил:
— Уже шевелится?
— Рано еще…
Веста погладила волосы мужа. Затем тихо спросила:
— Скажи… Легче станет…
— Хандра какая-то напала…
Влад замолчал. Не дождавшись от мужа дальнейших объяснений, Веста задумчиво произнесла:
— Тебя видели сегодня… с юной особой… Говорят, красивая…
— Была…
— Ты… влюбился… Да?..
— Нет.
— Отчего же хандра?..
— Сегодня погиб один из моих осведомителей.
— Погибла?
— Да.
— По твоей вине?
— Получается, что так… Но все настолько сложно, что однозначно оценить происшедшее невозможно. Надо, чтобы перевернулся весь мир с его устоями, нравственными законами, только тогда, может быть, можно было бы предотвратить эту гибель. Но я живу в этом сегодняшнем мире, по его законам!
— И сожалеешь об этом?
— Что толку сожалеть или не сожалеть! Разве я придумал все то, что окружает меня? Я пытаюсь доступными мне средствами изменить что-то в этом мире, сделать его лучше! Но я не волшебник…
— Прости, что я завела этот разговор…
— Ты поступила правильно… Тебя мучило предчувствие надвигающейся беды, и чтобы не мучить себя, ты спросила о юной особе… Я сегодня тоже поступил правильно. По-другому я бы все равно не смог поступить!
— Но если бы мир перевернулся, смог бы…
— В перевернутом мире не возникло бы такой ситуации.
— Я поняла… Ты думаешь, я спросила, потому что беспокоилась о себе?
— Разве в этом мире можно жить по-другому?
— Я же живу…
— Что ты имеешь в виду?
— Я живу, думая не о себе, а о других… О тебе… Об Олежке… И стараюсь помочь тому, кто в этом больше нуждается. Я думала, ты нуждаешься сейчас в моей помощи, поэтому и пришла…
— Извини, я очень раздражен и, наверное, говорю лишнее!
— Я пойду…
— Не обижайся. Сейчас ты не сможешь мне помочь.
Веста ушла. Оставшись один, Влад метался по гаражу. Требовалась разрядка, и Влад стал с ожесточением бросать разложенный инструмент в стены гаража. Гулкое эхо от следующих один за другим ударов о металлические стены звучало, как тревожный набат.
Принц вернулся из гаража, когда уже стемнело. Приготовленная для него постель лежала на диване в гостиной. Так бывало и раньше, когда Старицкому приходилось допоздна засиживаться за какой-нибудь работой.
Но сейчас сиротливо лежащая постель казалась зловещим знаком грядущих разборок семейной жизни. Раньше Веста раскладывала диван, стелила простынь, взбивала подушку. Теперь же постельные принадлежности были сложены в аккуратную стопку.
"Хорошо, что не разбросаны по всей комнате, — подумал Влад. — Любовная лодка получила первую пробоину".
Сидя на диване рядом с постельным бельем, Старицкий обвел взглядом ставшую вдруг чужой комнату и почувствовал, как одиночество вползает в его душу холодной, коварной змеей.
Так и сидел он, не сходя с места, не включая света, пока не услышал приглушенное всхлипывание. Понимая, что надо пойти в спальню и успокоить жену, Влад продолжал сидеть. Всхлипывания вскоре прекратились…
Вскочив от пришедшего в голову ужасного предположения, Старицкий подбежал к спальне. Приоткрыв дверь, он увидел Весту, укрывшуюся одеялом так, что ее головы не было видно. Она лежала, свернувшись комочком. Белое, как снег, покрывало, было неподвижно. Казалось, что Веста не дышит.
Влад подошел к кровати и окликнул жену.
— Веста?..
Из-под одеяла снова раздалось всхлипывание.
— Веста, извини меня… Одеяло отодвинулось, и из-за его кромки показались заплаканные глаза.
— Я никому не нужна.
— Ну, зачем ты так говоришь? Ты нужна мне, Олежке…
— А сам даже не поцелуешь меня…
— Боже! Но я же тоже живой человек! У меня тоже, наверное, могут быть свои проблемы! Почему я все время оказываюсь крайним, виноватым? А сегодня оказался даже убийцей!
— Ты… убил… ее?
— Не знаю. Ее или себя, но кого-то убил. Веста откинула одеяло. Обняла Влада и стала, успокаивая, гладить его по спине.
Утро выдалось солнечным, теплым. Принц стоял у окна, когда увидел идущего вдоль теннисного корта Генерала. Крафт дружески помахал Старицкому рукой.
Войдя в дом, Генерал придвинул стоявшее около изразцовой печи кресло к окну. Решительно сев напротив Принца, Крафт тем самым дал понять, что не стоит оттягивать начало разговора.
У Принца еще была возможность сказать Генералу полуправду. Но зная по опыту, что за этим последует целая цепочка из недоговоренностей и полуправд, Принц достал послание Бизона и протянул его Крафту. Тот прочитал и вопросительно взглянул на Ста-рицкого. Принц пояснил:
— Это заказ!.. На вас.
— Заказчик известен?
— Бизон.
— Интересно… Исполнитель?
— Я.
Реакция Крафта восхитила Принца. Выражение лица Генерала оставалось неизменным. Он лишь откинулся в кресле и проговорил чужим, низким голосом.
— Я слушаю,
Принц принял холодность, прозвучавшую в голосе Крафта, как должное. Как иначе мог среагировать Генерал, не зная всех обстоятельств дела.
Желание Принца рассказать генеральному всю правду сразу же натолкнулось на существенное препятствие. Рассказать все — значит, признаться и в том, что он не Калужный. Тогда вскроется, что Принц с самого начала морочил голову старикам Калужным и всем остальным. Поэтому Старицкий рассказывал о Бизоне медленно и очень осторожно.
Генерал слушал, не меняя позы. Когда рассказ был завершен, генеральный встал и, не сказав ни слова, вышел. "Надо полагать, — грустно улыбаясь, решил Принц, — аудиенция окончена. И пора отправляться восвояси". Но Старицкий продолжал сидеть в кресле, обдумывая свой следующий шаг.
Торопиться Владу теперь было уже некуда. Убивать Крафта Принц не собирался при любом исходе состоявшегося разговора. Если Крестный не ошибается и за Волком повсюду следует киллер-дублер, то уберечь Генерала вряд ли удастся.
Старицкий даже потряс головой, отгоняя грустные мысли. "Надо бороться даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, — решительно подумал он. Надо найти Генерала и объясниться. А потом уж, в зависимости от результатов этого объяснения, действовать дальше".
Но искать Генерала не пришлось. Он появился так же внезапно, как и ушел. Сев в свое кресло, Крафт развернул кожаную папку, достал фотографии и разложил их перед Принцем. На фотографиях были люди в военной форме. Бизона Старицкий узнал сразу. С остальными встречаться не приходилось.
— Дела наши плохи, Павел Семенович… Придется вам меня убивать.
Принц вопросительно посмотрел на генерального. Крафт был предельно серьезен, но Влад все-таки спросил:
— Вы шутите?
— Нет. Не шучу. У нас пока недостаточно сил, чтобы противостоять движущемуся на нас «айсбергу», о котором говорил Бизон. Мы уже начали передислокацию. Но нам нужно время.
