Ознакомительная версия.
Прослушав рассказ журналиста Точино, Джина сразу же вышла из своего номера, наняла такси и отправилась в пиццерию синьоры Августины. «Странно, почему это всё так интересует моего босса? — задавала она уже не раз себе этот вопрос. Но вот сейчас, сидя в машине, она спросила себя еще раз: — Задание Хуберу, а мне проследить за его действиями… Что кроется здесь? Какая тайна в этой самой Карине Рисленд? Жила в Америке, побывала тут только на похоронах отца и вот теперь предположительно она вновь может быть здесь… А зачем? И зачем она нужна боссу?» С этими мыслями она подъехала к самой пиццерии синьоры Августины на Виа Де Амиро. Смело вошла вовнутрь. Это была большая комната в полуподвальном этаже четырех-этажного дома. Справа от входа — небольшая стойка с витриной бутылок и банок с яркими наклейками позади нее. Столы, стулья в зале, всего два посетителя, поедающих спагетти с томатным соусом вот все, что увидела Джина, войдя сюда.
— Что желает синьорина заказать? — с приветливой улыбкой глядя на посетительницу, спросила Мария — помощница синьоры Августины. — Могу предложить пиццу, бульон, спагетти с желаемой подливкой…
— Благодарю, синьора, я хотела бы съесть порцию жареных креветок, — тоже с улыбкой промолвила Джина.
— О, синьорина, жаль, очень жаль, но у нас креветок нет, к сожалению, — покачала головой Мария.
— Жаль, тогда прошу меня извинить, синьора… — выходя из пиццерии промолвила Джина. Она поспешила выйти, зная что вот-вот сюда пожалует Хубер со своими подручными.
Выйдя на улицу она тут же вошла под арку входа во двор дома, где размещалась пиццерия. С дворового фасада дома она увидела другой вход в нее, возле которого были сложены коробки из-под макарон, консервов и других продуктов. Этот вход вел в жилые комнаты синьоры Августины. Полуоткрытые окна с внутренними сетчатыми занавесками от мух, очевидно, выходили во двор из гостиной, так как оттуда доносились женские эмоциональные голоса и иногда мужской в разговоре.
Джина приблизилась к простенку между двух таких окон и стала слушать и не только. Она тут же извлекла из сумочки очень чувствительный японский магнитофон и включила его на запись.
После обеда все трое продолжали сидеть за столом. Синьора Августина говорила:
— Твой отец, Карина, Сэм Рисленд, хотя и был моим вторым мужем,… Но мы любили друг друга по настоящему, как молодые, — приложила она край салфетки к глазам. — Он был большим и верным другом моего первого… Ты очень, очень на него похожа, моя девочка…
— Не надо, мама… — положила руку Карина на плечо доброй женщины.
— Да, не надо расстраиваться, дорогая синьора Августина, — тихо промолвил и Гарри.
— Поговорим лучше о деле, о том, за чем я приехала, мама. Где он? — настороженно вопросительно смотрела на нее Карина.
— О, он в надежном месте, доченька. Сейчас, сейчас же и отправимся за ним, поскольку ты так хочешь, — встала и засуетилась хозяйка. — Мария, Мария, я ухожу, милая, убери здесь все, подмени меня, пока я не вернусь… Идемте, дорогие мои, идемте со мной, — загадочно пригласила она своих гостей.
Дон и Карина несколько удивленно переглянулись и последовали за синьорой Августиной, которая неожиданно для них направилась не в другую комнату или в подсобные службы квартиры, а к выходу из пиццерии.
Они вышли на улицу и синьора Августина прокричала:
— Лючано, Лючано!
Лючано пожилой миланец уже садился в свой зеленый «фиат», когда услышал, что его зовут.
— Да, синьора, стряслось что?
— О, нет, Лючано. Совсем нет. Такое счастье, ты, наверное, не помнишь ее, посмотри, посмотри кто ко мне приехал! Ведь это же доченька моя Карина! Неужели не помнишь?.. Вглядись, Лючано!
— О, да… Конечно, синьорина… — но по голосу было ясно, что Лючино как не вглядывался в Карину, он ее не узнает. Но все же, как человек, которому вежливость была не чужда, сказал с улыбкой:
— Здравствуйте, синьорина, рад видеть вас. Здравствуйте, синьор, — кивнул он и Дону.
— О, Лючино, это такой для меня праздник, такой праздник!.. — восторгалась синьора Августина на весь квартал, что уже не из одного окна повысовывались головы соседей. — Лючино, не откажи нам в любезности, — перешла женщина на просительный тон, — отвези нас тут неподалеку, дорогой. В моей пиццерии за это тебя всегда будет ждать бокал «Кьянти»!..
— Отвезу куда прикажите, синьора, но не за угощение, за ваше доброе сердце ко мне и ко всем посетителям вашей пиццерии. Прошу, — распахнул он дверцы автомобиля.
— Садимся, садимся, доченька, и вы, Гарри, садитесь… — Все расселись в машине как и положено. Синьора Августина впереди, рядом с Лючано, Дон с Кариной — на заднем сидении.
«Фиат», выпустив облачко сизого дымка, понесся по Виа Де Амиро.
Из двора тут же выбежала Джина, которая прослушала все возгласы хозяйки пиццерии и, перебежав улицу, хотела броситься к проходящему такси, но остановилась, как будто ее кто-то толкнул. Она юркнула в подъезд дома напротив пиццерии. И своевременно. Джина увидела как к месту, от которого только что отъехал «фиат» Лючано, на бешенной скорости подлетел «мазаратти». Рядом с шофером в нем сидел Карл Хубер. А на заднем сидении впритык друг к другу сидело еще четверо его подручных. Вся эта гангстерская компания вывалила из автомобиля и бросилась к входу в пиццерию. Один из подручных остался у входа, другой побежал во двор, а Хубер с двумя другими стремительно ворвался в заведение синьоры Августины.
— Идиот, — зло прошептала Джина, — не дал мне последовать за «фиатом» Лючано.
«Но ничего, я подожду возвращения их, — уже не вслух, а про себя решила девушка. — Занятно, очень занятно, что все это значит? Карина… Зачем-то приехала… Зачем? Что за тайна здесь. О, Джина, не только твой босс должен быть в курсе дела, но и ты, моя дорогая, — говорила она мысленно себе. — Возможно, здесь не без выгоды будет и для тебя, Джинчик…».
В минуты обдумывания решения, она так себя часто называла.
По словам синьоры Августины им надо было ехать недалеко. Но не успели они проехать по Виа Де Амиро и двух кварталов, как «фиат» синьора Лючано остановили карабинеры.
— Дальше проезд закрыт, сворачивайте вправо, синьор, — распорядился капрал. — Если надо можете и влево, но по Виа Де Амиро проезд закрыт…
— О, мадонна! — воскликнула синьора Августина, — когда надо, то у них всегда проезд закрыт…
Лючано, нам здесь недалеко, мы пройдем пешком, — открыла дверцу она и вышла из машины. — Благодарю тебя, Лючано, спасибо, что…
Не стоит благодарности, синьора, — захлопнул дверцу автомобиля хозяин. — Чао! — крикнул он на прощание и помчался в переулок, указанный карабинером — Мама? — таинственно зашептала Карина, — Что все это значит? Разве мой пакет не дома, а где-то? — с явным беспокойством спросила она. — Отойдем в сторону, — взял под руки синьору Августину и Карину Дон. — На нас смотрит капрал, да и услышать может…
— О, доченька, ты помнишь Стефано? Он у меня работал до Марии? Нет? Но он был когда ты привезла этот самый пакет, так вот… Он, наверное, подслушал твой со мной разговор, а когда я вернулась после провожания. Помнишь, мы тогда очень долго ждали посадки в самолет… Была гроза и вылет задерживался.
— Помню, помню, так что? — нетерпеливо спросила Карина.
— Когда я вернулась, то, Пресвятая Мария! Все в моей комнате было перерыто. Это сделал Стефано. Искал, наверное, твой пакет. Я к нему, а он… его и след простыл. Сбежал, негодяй, подлец…
— Час от часу не легче, синьоры, — усмехнулся Дон.
Они шли по улице и синьора Августина рассказывала:
— Тогда, доченька, я поняла, что оставлять этот пакет дома рискованно и положила его в банк. — О, мадонна, что это за народ? — указала она на толпу людей, вокруг многих полицейских машин. — Боже, никак это возле моего банка… — приложила женщина платок к губам. — Что случилось? Случилось что, синьор?
— Неясно, что ли, — недовольно ответил пожилой человек в светозащитных очках. — Налетчики…
— Мама! — вскричала Карина. — А как же?..
— Спокойно, спокойно, синьора, — успокоил ее другой молодой парень. — Банк окружен и им не удастся… Слышите?
— Сдавайтесь, здание окружено! Вам не уйти живыми! — кричал в рупор старший полицейский, очевидно, комиссар полиции.
— О, Святая мадонна, только нам этого не хватало, — запричитала Карина.
— Не стоит волноваться, милая, — успокоил ее Дон. — Ведь налет не за нашим пакетом, а за деньгами, наверняка.
— О, Матерь Божья, — всплеснула руками синьора Августина, — но ведь там и мое колье, сережки, браслет, — подарок твоего отца, доченька…
— Мало вероятно, синьора, что они вскрывали частные сейфы, они охотились за наличными в кассе, хранилище, — разъяснил ей Дон, не раз участвовавший, как детектив, в подобных происшествиях.
Ознакомительная версия.
