Она запнулась за корень и упала, но тут же вновь вскочила. Где-то вдалеке послышался собачий лай.
«Друзья? Враги?» – подумала Ершова.
Пес лаял хрипло и надсадно. Звук шел именно с той стороны, откуда бежала Ева. Казалось, собака была возбуждена.
– Охота! И, видимо, за мной, – пробормотала девушка.
Она посмотрела на свою промокшую от крови штанину.
«Конечно, собаке ничего не стоит взять след», – подумала Ева.
Лай приближался. Девушка побежала, хромая. Местность постепенно понижалась. Где-то внизу могла обнаружиться вода – ручеек, река или озеро. Это помогло бы Еве сбить собак со следа. Земля в лесу была усыпана мягким ковром из листьев, травы почти не было. Кроны смыкались над головой Ершовой, было сумрачно и сыро. Вскоре под ее ногами зачавкала грязь. Посветлело, появились заросли осоки. Деревья стали тоньше. Через несколько минут Ева выбежала на открытое место. Низина представляла собой небольшое болотце, покрытое осокой и редким кустарником. Листья кустов уже начинали желтеть. На другой стороне оврага виднелся лес – местами зеленый, кое-где желто-красный. Среди зарослей осоки светились красивые лиловые звездочки – на болоте цвели последние осенние цветы.
Псы лаяли уже совсем близко. Ершова побежала по грязи, глубоко увязая ногами в мокрой почве. Ее движение замедлилось. Ева обернулась. Псы выскочили из леса. Вслед за ними появились две лошади. На одной из них сидела Касьянова, на другой – толстяк.
– Стреляй! Убей ее! – пронзительно завизжала Валентина Петровна.
«И этой женщине мы с Дашкой хотели купить нитроглицерин!» – подумала Ева, припустив по болоту.
Два черных ротвейлера ринулись за ней. Грянул выстрел, Ершова пригнулась, упала на колено, скрывшись от глаз преследователей в гуще осоки, потом снова выпрямилась. Растительность становилась выше, слой грязи углублялся, еще через пару шагов Ева провалилась по пояс. За спиной девушки слышался шелест: собаки мчались через осоку. Прямо перед Евой мелькнула вода. Девушка рухнула в грязную лужу и нащупала ногами дно, стараясь переместиться как можно дальше от берега. Почти сразу же после этого раздался плеск, и в воду прыгнул черный ротвейлер. Прямо перед Евой мелькнули оскаленная пасть с острыми зубами и налитые кровью глаза. Когда собака подплыла поближе, девушка схватила ее за ошейник и изо всех сил навалилась на пса, увлекая его под воду. Огромный злобный ротвейлер отчаянно боролся и отбиваался от Ершовой сильными лапами. Осока вновь зашелестела, и в воду прыгнул другой пес. Он был еще больше первого, в глазах его светилась злоба, с острых зубов капала слюна. В то же время, как Ева отчаянно боролась с первой собакой, вторая подплыла к ней с явным намерением вцепиться в горло.
– Фу! – прохрипела Ева.
Ей казалось, что ротвейлер засмеялся. Он обнажил зубы. Его глаза горели мрачным огнем. В этот момент Ершовой показалось, что сопротивление собаки под водой начало ослабевать. Она тяжело подпрыгнула в воде, с трудом оттолкнувшись от илистого дна, и зажала извивавшегося пса коленями. Освободившимися руками Ершова схватила за ошейник второго пса и рывком отправила его под воду. При этом ротвейлер успел вцепиться девушке в руку, и Ева едва не закричала от боли. Сквозь заросли осоки девушка увидела приближавшихся к ней всадников. Теперь обе собаки находились под водой. Вода бурлила, словно в болото опустили кипятильник. Сопротивление первой собаки окончательно прекратилось, пес затих, и Ева разжала колени. Тело собаки медленно всплыло. Всадники приближались. Ершова слышала их голоса.
– Где эта мерзавка? – спросила Валентина Петровна.
– Где-то здесь, где же ей быть. Ее наверняка разорвали собаки, – усмехнулся толстяк.
В этот момент второй ротвейлер тоже прекратил дергаться и выпустил из зубов Евино запястье. Ева нырнула и выплыла в гуще веток ближайшего куста – уже слегка пожелтевшего, но все еще покрытого густой зеленью. Всадники приближались. Ершова, собрав все силы, опять нырнула, пересекла лужу по диагонали и выплыла на той же стороне, где стояли преследователи.
– Что это? – громко спросила Валентина Петровна.
Перед ней в воде плавали два мертвых пса.
– Она что, была вооружена? – хрипло спросил толстяк, озираясь. – Как она смогла справиться с двумя собаками?
– Видимо, у нее был нож… – сказала Касьянова.
– Она не могла далеко уйти, – сказал толстяк и несколько раз выстрелил в сторону куста, где Ева пряталась буквально десять секунд назад. Ершова мысленно поздравила себя.
– Проверь, – сказала Валентина Петровна.
Опустошив обойму, толстяк слез с лошади – ее ноги глубоко ушли в грязь – и полез в воду. Вода оказалась холодной, и мужчина поежился. Погрузившись по грудь, он добрел до куста и нырнул в ветви.
– Ее тут нет, – сказал он глухо, – но есть кусок ее одежды!
И он вылез, держа в руках окровавленный кусок рукава Евы, порванный ротвейлером.
– Видимо, труп утонул, – сказал толстяк и поморщился: – Тряпка еще теплая.
От взбаламученной воды сильно воняло сероводородом. Ершова, по самый нос погрузившаяся в грязь, смотрела сквозь осоку на Касьянову. На ее груди болтался мобильный телефон. Этот телефон сейчас был очень и очень нужен Еве, но получить его было нереально.
– Ладно, поехали, – сказала Касьянова, – будем надеяться, что ты ее прикончил. Главное сейчас, чтобы операция Степочки прошла благополучно. Мы так долго ждали этого дня!
Ева охнула. В глазах у нее защипало.
– Давайте быстрее резать, – нервно сказал доцент, когда Касьянова и толстяк покинули подвал, пустившись в погоню за Евой, – а то у меня еще клиенты ждут.
«Черный трансплантолог», весь одетый в белое, посмотрел на часы. Касьянов кивнул. В этот момент Юдин резко размахнулся, прыгнул вперед и изо всех сил ударил Степана в челюсть. Тот пролетел пару метров, ударился о земляную стену и обмяк. Следующим точным ударом Василий завалил высокого и повернулся было к доценту, когда острый шприц вонзился Юдину в шею. Вася поднял руку, хотел было схватить иглу, но его руки обмякли, а глаза остекленели.
– Вася! – закричала Даша.
Выпустив под кожу Юдину все содержимое шприца, трансплантолог выпрямился.
– Сила есть, ума не надо, – усмехнулся доцент, глядя на Васю, который медленно опускался на пол. На полпути его подхватила Гусева.
– Несите его, – сказал трансплантолог Касьянову, с трудом приходившему в себя, – а девушка пойдет сама.
– Я не пойду! – с ненавистью сказала Даша, с трудом удерживая Васю в объятиях.
Доцент вынул второй шприц и стал неспешно приближаться к Гусевой.
– Иди сюда, – сказал он голосом, от которого в жилах стыла кровь, – это всего лишь маленький укольчик. И больше ты никогда ничего не почувствуешь…
Вася обмяк, как мешок картошки.
Ева увидела дымок костра издалека. На пригорке, развалившись, сидели два пожилых охотника. Пасторальную картинку дополняла стоявшая перед мужчинами початая бутылка водки и кое-какая закуска. Ершова подошла, пошатываясь, и села у костра.
– Пожалуйста, дайте телефон, мне надо позвонить, – попросила она.
Один из охотников протянул Еве мобильный и отодвинул от себя бутылку водки, бросив на нее подозрительный взгляд.
– Нет, это не белая горячка, – сказал его коллега, – я тоже ее вижу.
– Девушка, с вами что-то случилось? – спросил первый охотник, с ужасом глядя на разорванную штанину, пораненное зубами запястье и заплывший глаз Евы. – Неужто волки?
Пожилой охотник потянулся к ружью, озираясь на кусты. Его усатое лицо выражало крайнюю степень смятения.
– Нет, – покачала головой Ершовой, набирая номер, – это не волки.
– Но я же ясно вижу следы зубов, – не согласился второй мужчина.
– Это зубы ротвейлера, – пояснила Ершова, поднося трубку к уху.
– Бешенство?! – ахнул первый охотник. – Помнишь, Петрович, я тебе давеча рассказывал про лисицу бешеную, а ты не верил!
Рязанцев взял трубку почти сразу.
– Але, – сказала Ева. – Володя, это я.
Она спинным мозгом почувствовала, как расслабляется где-то вдали сжатая пружина и как ее муж наконец-то легко вздыхает.
– Вася в их руках, – быстро проговорила Ершова, – и Даша тоже. Ты можешь засечь местонахождение мобильного, по которому я сейчас разговариваю?
– Да, – коротко ответил полковник.
Через пару минут он уже смотрел на красную точку среди бескрайней зелени подробного спутникового снимка.
– Я тебя вижу, – сказал полковник, – где Вася и Даша?
– Ищи дом с медной крышей, – сказала Ева, – он похож на букву «Г».
Рязанцев провел пальцем по снимку. Нужный дом обнаружился почти сразу. Это была дача покойного генерала Касьянова.
Когда в дом ворвался спецназ во главе с Олегом Скляровым, Вася лежал, привязанный к медицинской кушетке, а доцент уже занес над ним скальпель. Даша, прибинтованная к каталке, визжала так громко, что обнаружить «операционную» было легко. Первым в комнату, где отвратительно пахло лекарствами, ворвался Олег, за ним остальные бойцы. Степан Касьянов стоял у тумбочки, на которой возвышались несколько пустых контейнеров для хранения человеческих органов. На столике, накрытом белой скатертью, ярко сверкал ряд хирургических инструментов – пока абсолютно чистых.
