— Как видно, знал, — ответила Лиза.
— Тогда можете передать Эрне, что это была не самая удачная выдумка.
— Эрне не знает об этой выдумке ничего. Аппаратуру подслушивания установила там я.
— Все равно это явный промах… Алло, Лиза, что… случилось?
— Герцег нашел микрофон и выключил передатчик.
— Дело дрянь, черт побери!.. Подождите, Лиза, оставайтесь на месте.
И вдруг заработал телетайп. Лиза быстро пробежала глазами текст, все еще не понимая, чего хочет Домбаи.
Дождь барабанил по оконному стеклу. Порывы ветра с такой силой гнули могучие деревья, что казалось, вот-вот их вырвет с корнем.
— Лиза, слушайте меня внимательно, — снова зазвучал голос Домбаи в телефонной трубке. — Соберите все свое мужество и делайте так, как я скажу. Отправляйтесь на виллу Табори и выступите перед Герцегом в роли агента Хубера. Ясно?
— Ясно.
— Герцег наверняка поверит.
— А если не поверит?
— Поверит! Хубер же вас поймет сразу и подыграет вам. Тем временем я соединюсь с Веспремом и распоряжусь срочно выслать к вам на помощь оперативную группу. Идет, Лиза?
— Идет. Все равно больше ничего не остается.
— Вы боитесь?
— Боюсь.
Конечно, ей было страшно, но она сделала все так, как ей сказал Домбаи, и план его удался.
Казмер с чемоданом в руке постучался к Лизе. Дождь уже почти перестал, в воздухе посвежело.
— Вот гроза так гроза была! — проговорил он, окинув взглядом посеченные градом кусты. — Вы не скажете, куда ушел господин Хубер?
— По-моему, он пошел в гостиницу.
— А ключи? Он вам не оставил?
— Оставил. А твои-то ключи где?
— У мамы. — Казмер сел на скамейку, вынул из пачки сигарету, закурил. Лиза, достав из ящика кухонного стола ключи, протянула ему и снова принялась раскатывать тесто.
— Уж не гостей ли вы ждете, тетя Лиза?
— Сегодня вечером у нас ужинает господин Хубер. — Лиза подошла к молодому человеку и остановилась перед ним, вытирая руки о передник. — Но только доложу тебе, дружок, что твоя мамочка обманула меня, сказав, что пойдет к врачу. Я хотела срочно поговорить с ней, позвонила всем здешним врачам, но ни у одного из них ее не нашла.
Казмер взглянул на часы.
— Не к врачу она пошла, тетя Лиза, — хмуро сказал он, — а в церковь.
— В церковь? — Глаза Лизы округлились от удивления. — Не разыгрывай меня, Казмер! Во всем Балатонэмеде нет, наверное, другой такой безбожницы, как твоя мать.
— И все же это так, — ответил молодой человек и тяжело вздохнул. — Она стала верующей и тайком ходит в церковь.
— Давно?
— Вот уже несколько недель. Ума не приложу, что с ней произошло.
— Да она что ж это, с ума сошла под старость?! — воскликнула Лиза, опускаясь на табуретку.
Казмер, склонив голову, молча теребил бахрому скатерти, словно радуясь, что нашел занятие и может не смотреть Лизе в глаза.
— Какая-то она нервная стала. Иногда ночи напролет не спит. Все ходит по комнате. Я слышу ее шаги. А сегодня под утро пришла ко мне, — Казмер поднял голову, — сказала, что ей очень плохой сон приснился. Стала уговаривать меня, чтобы я немедленно уехал отсюда.
Лиза вскинула брови.
— Уехал? Куда?
— Все равно куда, говорит, только чтобы уехал… Я хотел бы попросить вас… — Казмер почти умоляюще посмотрел на Лизу, и она поняла, что его терзают какие-то тревожные мысли.
— Пожалуйста.
— Очень прошу вас, присмотрите за мамой. Я скоро уеду в командировку. В Москву. Ей будет трудно тут одной, без меня. А вас, тетя Лиза, она очень любит.
— И я ее люблю. Можешь спокойно ехать. Я позабочусь о ней… Но разве ты не останешься ужинать? — спросила Лиза, видя, что Казмер встал и собирается уходить.
— Я пообещал маме, что зайду за ней. — Казмер снова взглянул на часы. — Мне пора… Вы слышали, тетя Лиза, Еллинека-то арестовали?
— Еллинека? Это кто такой?
— Неужели вы не знаете? Фотокорреспондент агентства Рейтер, из Вены.
— А откуда мне было его знать? Меня он не фотографировал, интервью не брал… И за что же его арестовали?
— Якобы по дороге от границы до Будапешта он фотографировал казармы и военные объекты. Так, во всяком случае, говорят в гостинице.
— И когда же его арестовали? Кто?
— Час назад. Майор Балинт.
Шалго медленно шел по садовой дорожке. Лицо его было задумчивым, пасмурным. Казмер поздоровался с ним, но Шалго в ответ только слегка махнул рукой. Поднявшись на террасу, он поцеловал жену и грузно опустился в кресло.
— Лиза, дорогая, дай мне чего-нибудь попить, — попросил он.
Лиза подала ему стакан вина с содовой.
— А ты, мой мальчик, оказывается, был прав, — сказал Шалго Казмеру.
— В чем?
— Меннель был убит именно так, как ты рассказал полковнику Каре в самый первый раз. Его задушили на берегу, потом труп положили в лодку, вывезли на озеро и сбросили в воду. — Шалго сидел с полузакрытыми глазами. — Понимаешь, какую ты допустил ошибку?..
— Вы все шутите?!
— Ты что же думал, только другим можно шутить над стариком? А мне уж и нельзя? — Он открыл глаза и посмотрел на Лизу. — А тебе известно, что наша Илонка накануне каталась с Меннелем на машине?
— Полно шутить! — ответила Лиза. — Кто тебе это сказал?
— Тот, кто видел, как девятнадцатого вечером она на набережной села к Меннелю в машину. Геза Салаи. Кстати, он и еще кое-кого видел там же, на берегу. Какого-то молодого мужчину, который стоял около ресторана и что-то возмущенно кричал вслед Илонке. Но та укатила с Меннелем.
— Ну и дела! — воскликнул Казмер.
Перед домом, резко затормозив, остановилась машина. Вернулся майор Балинт. Казмер начал поспешно прощаться, но майор задержал его, взяв под руку.
— Молодой человек, — сказал он, — у меня к вам два вопроса. Чем вы можете подтвердить, что ночью девятнадцатого июля действительно находились в Будапеште и вернулись в Эмед после десяти утра? И второй: видел ли кто-нибудь вас в пути, когда у вас забарахлила машина и вы ремонтировали ее?
— А чем вы сможете доказать, что девятнадцатого я не ночевал в Будапеште, что в дороге у меня не портилась машина и что сюда, в Эмед, я вернулся не после десяти, а раньше?
— Сегодня утром два моих сотрудника ожидали у дверей вашей городской квартиры приезда туда профессора Табори и вместе с ним вошли в нее. Нужно сказать, что при этом им пришлось преодолеть целую баррикаду из газет, писем и прочей корреспонденции, валявшейся на полу в передней. В общей куче лежали и газеты за восемнадцатое число и письма с этим же штемпелем. Трудно предположить, что, приехав к себе домой ночью девятнадцатого, вы не подобрали их с коврика в передней.
— Я не адвокат, — после короткого раздумья сказал Казмер, — но если бы я выступал на процессе, я возразил бы обвинителю, что эти письма и газеты могли с таким же успехом бросить в дверную щель и вчера утром.
— И это почтовое извещение тоже? — спросил Балинт, доставая из кармана бумажку. — Пожалуйста. Оно адресовано вам!
Казмер взял в руки извещение на посылку. Оно было помечено почтовым штемпелем от восемнадцатого июля.
— Итак, что вы скажете?
Казмер еще раз взглянул на почтовый бланк и протянул его майору.
— Это вам. Можете взять себе, — покачал тот головой.
Казмер не спеша убрал извещение в карман.
— Мне можно идти? — спросил он.
— Да, пожалуйста, — ответил майор Балинт.
Казмер взял чемодан и, ни с кем не прощаясь, вышел.
Майор Балинт арестовал Вальтера Герцега, и Хубер сразу же облегченно вздохнул. Однако все происшедшее так потрясло его, что он не мог даже есть.
— Если бы не вы, мадам, моя песенка была бы спета, — не переставал он благодарить Лизу.
— Прочь страхи, господин Хубер! — заметил Шалго, массируя свою ноющую ногу. — Теперь вы воочию убедились, что полковник действительно обо всем позаботился. Мы оберегаем вас каждую минуту. И технику подслушивания мы установили для вашей же безопасности.
— Ну, этого я не знаю, — задумчиво сказал Хубер. — Хотя в данном случае она оказалась весьма кстати. — Вот список. — С этими словами он вынул из кармана свернутый листок бумаги. — В нем двенадцать имен. И двенадцать паролей. Красным подчеркнуты агенты — руководители групп.
— Один вопрос, господин Хубер. Вам случайно не известно, какой из этих агентов имеет кличку Сильвия?
— Сильвия — это не агент. Это кодовое название операции Меннеля. Я, кажется, упустил из виду и не сказал об этом господину полковнику.
— Понятно, — кивнул головой Шалго. — А то я было подумал, что Сильвия — реально существующее лицо.
— Я тоже хотел бы спросить вас кое о чем, — заметно волнуясь, проговорил Хубер. — Будучи здесь, я так много слышал о вас. Слышал я, что вы закадычный друг господина полковника. Думаю, что так оно и есть. И знаете почему?
Шалго выжидательно улыбнулся, прикидывая про себя, куда клонит хитрый пруссак.
