Ознакомительная версия.
Представившийся Сан Санычем господин еще раз внимательно обозрел своих гостей – не стыдно ли предъявлять приятному обществу (Максимова – в чем застала нелегкая на работе, Екатерину – в сногсшибательном деловом наряде; сверкающего заплатами на джинсах Вернера) – и простер руку в направлении бильярдной:
– Ну что ж, господа, добро пожаловать. Прошу, однако, учесть, что некоторые из присутствующих в доме обладают пресквернейшим характером.
В бильярдной было многолюдно. Хотя турниров не проводилось. Публика уныло рассредоточилась по сидячим местам. Единственный «энтузиаст» лениво работал кием, мрачно поглядывая на входящую компанию. Первым делом бросилась в глаза ваза для фруктов – тяжелая конструкция из ярусов-тарелок, нанизанных на стержень. Массивные подлокотники кресел – в виде длинношеих лебяжьих головок. Канделябры на обтянутых бархатом стенах – золоченые египтянки…
Персоны с положением выделяются на фоне этой роскоши не только позами. Превосходство над всеми теми, кто по воле рока оказался рядом с ними (седовласый господин – приятное исключение), читается на лицах. Персоны подавлены и раздражены тем, что вынуждены здесь сидеть.
Толстощекий здоровяк, развалившийся на диване, утирает пот со лба. Глазки крохотные, в жиру. Мясистая ручонка перекинута через шею девицы в потрясающе короткой юбке, нервно массирует костлявую ключицу. У девицы остренький носик и шныряющие, плутоватые глазки – они мечутся по гостиной, прикидывая, чего бы спереть. Замирают на Максимове, перебегают на Вернера. Создается впечатление, что спереть она готова обоих. Девица в этом гадюшнике персона маленькая, так, сопутствующий продукт…
Вяло тыкающий кием господин невысок, волосы тонкие, редеющие, сушеный, как таранька, глаза пронзительные, злые, околеть можно от такого взгляда – он давно «сфотографировал» прибывших и определил им достойное место на шкале городских плебеев. Одет в полосатый двубортный костюм, в зубах огрызок сигары «робусто». Есть и третья значительная персона – тоже колоритная внешность. Залысины до самой макушки. Обрюзгшее лицо, шея «в три наката». Но, в отличие от мясистого, ниже шеи нетолстый. Глаза с искринками, наглые. Господин вальяжно расположен в кресле, попивает вино с кирпичным отливом из граненого фужера, таращится на Екатерину. Бархатный костюм от французского диктатора моды, но сидит кривее, чем на пугале. Фуфайка смотрелась бы изящнее. Массивный перстень на пальце красноречиво говорит о месте господина в обществе. А кусочек татуировки на запястье, мягко оттененный золотой запонкой, – о количестве ходок по молодости.
Эти трое – представительные люди. Толстый, короткий и сиделый. Плюс Саныч. Плюс тот, кого убили. Остальные – мелочь. Прислужники «большой пятерки». Долговязый молодой субъект, застывший истуканом. Нескладно скроенный, брови кустистые – взирает надменно, свысока. Сорокалетний крепыш в жилетке – с физиономией отпетого начбеза, маячит у стойки бара и всех видит. Глаза насмешливые, не дурак, не заносчив. Приятная дама лет тридцати с хвостиком – сидит в кресле, напряжена, руки на коленях. Волнистые волосы обрамляют скуластое личико, глаза непростые, с горчинкой. Ухмыляющаяся «Буратино» в объятиях мясистого – готова сойти за дурочку, но никакая не дурочка. И наконец, девушка с испуганным кукольным личиком, одетая в форменное платье и фартук с кружевами, – мнется в сторонке, теребя накрахмаленную ленту фартука.
Полный набор «приятного общества» в гостиной девятнадцатого века.
– Прошу внимания, господа, – объявил Сан Саныч. – Детективы агентства «Профиль». Просьба не хамить и оказывать посильное содействие.
– Хороша Барби, – подмигнул сиделый Екатерине. – Любуюсь на тебя, пава, и тепло на душе… Ты не побоялась сюда приехать, крошка?
Екатерина промолчала. Хамские наезды она умела не только комментировать, но и замалчивать.
– Воздержитесь от неприличных замечаний, Олег Васильевич, – нахмурился Саныч, – ситуация серьезная. Предлагаю познакомиться с присутствующими, господа. Это Олег Васильевич, вы уже усвоили. Милейший человек и отличный собеседник. – Сиделый ощерился. – Господин в обнимку с дамой – Валентин Иванович. – Толстяк издал невнятное урчание. – Джентльмена с бильярдным кием зовут Дмитрием Сергеевичем – желательно шепотом и почтительно. – Сан Саныч усмехнулся, а упомянутый господин прищурился и перекинул сигару в уголок рта. – Высокий молодой человек – Марголин Дмитрий – референт вашего покорного слуги. – Долговязый молча кивнул. Человек за стойкой бара – некто Коржак, начальник охраны Дмитрия Сергеевича и специалист, отвечающий за безопасность усадьбы.
– Хреново отвечающий… – прошелестела Екатерина.
– Занятно, блин, – прошептал, не шевеля губами, Вернер, – еще одно подтверждение, что начбезов подбирают по фамилиям…
Человек за стойкой сдержанно кивнул и с любопытством воззрился на Вернера.
– Девочка с испуганным личиком – горничная Юля, – выразительно продолжал Саныч, – имеет убедительные причины выглядеть испуганной. Жутковатые, я бы даже заметил, причины. А в целом девочка послушная, радивая. – Горничная вздохнула. – Дама на диване – Черкизова Надежда Борисовна, управляющая нашим славным имением. – Дама на диване поспешно выразила согласие. Здание на балансе, если не ошибаюсь, мэрии, очевидно, там и числится эта симпатичная и бесконечно трудолюбивая женщина. Никого не забыл?.. Ах прости, Лизонька. – Сан Саныч саркастически улыбнулся. «Буратино» потешно сморщила носик. – Несравненная Лисавет – боевая подруга нашего милейшего Валентина Ивановича. Сопровождает его везде и всюду, только не дома. Дома у Валентина Ивановича другая подруга.
– Перестаньте, Сан Саныч, – поморщился толстяк, – охота вам ворошить это дерьмо?
– Какое дерьмо? – хлопнула глазами Елизавета. – Я дерьмо?
– А ты вообще мурлычь и не вякай, – отрезал мясистый.
– А я вякаю? – вскинулась девица.
– Тогда сиди и не жужжи.
– Какая трогательность в отношениях, – похвалил Саныч. – Ладно, не будем мусолить боевое прошлое Елизаветы, оно неплохо прорисовано на ее мордашке. Древнейшая профессия, но отнюдь не журналистика. Сколько лет на рынке интимных товаров, Лизонька? – Сан Саныч не удержался от издевки.
Видно, тема была ходовая и всеми любимая. Елизавета надула худые щеки и отвернулась.
– Прости, – вздохнул Саныч, – из прошлого каши не сваришь. Главное – настоящее, лучистое и светлое. А если повезет, и будущее. Итак, уважаемые детективы, это все персоны, находившиеся в доме вчера ночью. Есть еще садовник Петрович, он живет в каморке за холстом… пардон, за альпинарием, он сам его взрастил, но данную фигуру хотелось бы не рассматривать. Пожилой, с чудинкой. Добрейшей души создание, никогда не поднимавшееся на второй этаж. Он уже спит. Кухня в этом доме в отдельной пристройке, на ночь запирается, повара в темное время суток по дому не болтаются. Охраны намедни не было – дежурила по периметру, а в доме появилась только сегодня… после инцидента.
Саныч глянул на часы. Потом по очереди на всех присутствующих. Сиделый демонстративно зевнул.
– Пойдемте, господа сыщики, я покажу вам ваш флигель. Это домик во дворе. Не совсем взыскательно, но отдохнуть можно… Если захотите. А остальные могут разойтись.
Убежище гостям отвели компактное, но неплохо оборудованное. Четыре комнатки-клети, две душевые, кухонька с микроволновкой и холодильником. Жить действительно можно, если не вглядываться. При наплыве отдыхающих во флигельке обитает прислуга, вернее, ночует в свободное от беготни время. Но сегодня нет никого. Такое подозрение, что в свете важного совещания часть прислуги удалили, дабы не путалась под ногами.
– Располагайтесь, – радушно предложил Сан Саныч, – постели мягкие, комары не донимают. Имеете что-то сообщить, Константин Андреевич?
Максимов колебался. Слова не желали произноситься. Но ясность обретать необходимо – иначе вся затея с поиском убийцы выльется в банальную профанацию. Под пристальными взорами коллег он решился.
– Мы не дети, Сан Саныч, – откашлялся Максимов, – и вы человек бывалый, серьезный – понимаете, что без конкретики мы с места не сдвинемся. Половинчатая информация хуже простоты, а простота, как известно, хуже воровства. Так что решайтесь: дальше наших ушей информация не просочится – тему самоубийц мы уже обговорили.
– Посвятите же в суть, Сан Саныч, – поддержала Екатерина, – от этого никто не пострадает.
Хозяин пансионата остановился на крыльце, приняв задумчивый вид.
– Ваша фамилия Ухватов, – обнаружил недюжинную осведомленность Вернер. – Прошу простить, но у меня хорошая память на лица. В девяносто втором вы основали Сибирскую фондовую биржу. Четыре года депутатствовали в областном Совете. В определенных кругах о вас ходила молва как о самом преуспевающем человеке области. Коммерсант с широкими связями и возможностями. Современный жилой комплекс на Депутатской, система кинотеатров европейского уровня – исключительно ваша заслуга. Снос коммерческих киосков и строительство на их месте современных торговых павильонов не инициатива мэра, о чем трубили газеты, а всего лишь ваша. Где же наш неимущий мэр возьмет деньги?.. В конце девяностых ваше имя пропало из средств массовой информации. Появились новые герои. А вы ушли в тень. Но сохранили позиции и преуспели в делах, верно? Вы фактически хозяин нашей большой орденоносной области и третьего по величине города России, я ничего не путаю, Сан Саныч?
Ознакомительная версия.
