– Как-то мне в это не очень верится, Лева, – с искренним сомнением сказал Волин. – Не похожа Ладожская на проститутку, пусть и телефонную.
– Проституция и секс по телефону – разные вещи, Аркадий Николаевич. «777» ближе к театру, чем к панели. В любом случае, единственной точкой пересечения между Пашиной и Ладожской могла быть только работа. В остальном же эти девушки не имеют ничего общего. Абсолютно.
– Погоди, погоди, Лева, – Волин потер лоб. – Не гони лошадей. Во-первых, еще не известно, работала ли Ладожская в «777». Во-вторых, даже если убийца увидел Пашину и Ладожскую именно там, он не мог не понимать, что рано или поздно нам станет известно и об этой службе, и о том, что девушки туда обращались. По-твоему, он настолько глуп, что сам сует голову в петлю?
– В том-то и дело, что Пашина не работала в «777»! – воскликнул Лева. – И о попытке поступить на работу подруга Пашиной вспомнила совершенно случайно. Очевидно, убийца рассчитывал на то, что мы растеряемся! Две девушки, олицетворяющие полную противоположность друг другу! Я ведь до «работы» тоже не сразу додумался. Сначала-то решил, что он их случайно подбирает. Где-нибудь на улице. Волин потер лоб.
– Ты вот что, Лева. Поезжай-ка в эту самую службу, проверь их бухгалтерию. Поинтересуйся фамилиями и адресами сотрудников. В первую очередь нас интересуют мужчины. И обязательно запиши должности. Заодно насчет Ладожской выясни.
– Хорошо, Аркадий Николаевич. Когда Лева хватал удачу за хвост, он готов был бежать хоть на край света. Волин благодарил бога за то, что в органах еще остались энтузиасты. Не много, но есть.
– Постой, Лева. А что со второй зацепкой?
– Со второй? Аркадий Николаевич, не думаю, что стоит уделять этому слишком много внимания.
– Лева, выкладывай. Лева помолчал секунду и выложил:
– Год назад родители возили Пашину в институт стоматологии исправлять прикус.
– Та-ак, – Волин почувствовал, что голова у него идет кругом.
– Но, Аркадий Николаевич, это «пожарная» версия.
– Я понимаю, что «пожарная». «Хотя… Понимаю ли?» – подумал он. Версия с институтом казалась ему более подходящей, чем «Секс по телефону». Во всей этой истории с «777» была куча натяжек. А вот с институтом подобных натяжек не просматривалось. Во всяком случае, навскидку.
– Так как, Аркадий Николаевич? С «777»? Мне ехать туда? Или…
– Поезжай, – ответил Волин, роясь в бумагах. – Поезжай. А в институт я Сашу отправлю.
– Хорошо. В трубке запищали короткие гудки. Волин выудил список владельцев машин из-под кипы бумаг. Как звали того врача? Ну, того… стоматолога, спеца по пародонтозу. Черт, эклер подкрался незаметно. Стареем, брат, стареем. Владимир… Или не Владимир? Фамилия – Баев, а звать… То ли Владимир Андреевич, то ли Владислав Антонович. Волин вел пальцем по строкам, отыскивая нужную фамилию. Агеев… Астахов… Базин… Вот! Баев Владимир Андреевич!!! Темно-синий «Форд», выпуск 1983 года. Развалюшка, конечно, но при надлежащем уходе… А счет? Есть ли у него счет и кредитная карта? Волин придвинул второй список. Баев Владимир Андреевич. Семьдесят пять тысяч долларов! Ого! Богато нынче стоматологи живут. А пессимисты говорят, мол, нищает народ. В счета банковские загляните! Семьдесят пять тысяч! С ума сойти. Ему, Волину, столько за всю жизнь не заработать. Надо послать Сашу, пусть проверит алиби врача! Как следует проверит, пробойно. Взгляд на часы. Ничего себе! Начало пятого. Волин чертыхнулся в уме на излишнее обаяние Саши. Конечно, иногда оно позволяло Смирнитскому выуживать прямо-таки феноменальные показания, но времени на это уходило – пропасть. Другой бы давно уже позвонил, Саша же, наверное, болтает со своей свидетельницей. А Волина пекло уже. Пекло. Не то что перекусить спокойненько – усидеть на одном месте не мог. Вскочил, прошелся по крохотному кабинету из конца в конец. Взмолился мысленно, глядя на телефон: «Зазвони!» Телефон безмолвствовал, словно пушкинская толпа. «Да зазвони же ты, черт тебя дери!» Видать, бог в это время спал, поскольку «кнопочное чудо двадцатого века», производства японской фирмы «Панасоник», закурлыкало вдруг горлово, на манер японских же журавлей. Волин кошачьим прыжком оказался у стола, рванул трубку, гаркнул:
– Саша? Саша, это ты? Ничего не слышно, Саша! Перезвони! Волин отчаянно задул в трубку, словно надеясь этим своим дуновением «пробить» отечественные телефонные линии. Надул. Трубка помолчала секунду, а затем выдавила голосом Люськи:
– Волин, что происходит? Волинское внушение сработало на всю катушку, только слегка не в том направлении. Вот уж кого он хотел сейчас слышать меньше всего, так это жену. И потому угас сразу, как огонь без кислорода.
– В смысле?
– Почему ты не пришел домой? – спросила жена и тут же сама ответила: – Волин, у тебя что… появилась другая женщина, да? Ты скажи, Волин, я все пойму. Появилась. Как будто женщины из воздуха материализуются. Тоже мне, святой дух. Появилась. И ведь категорично как. Она все поймет. Нет, другую женщину-то Люська поймет, в этом Волин не сомневался. А вот как насчет остального?
– С чего это ты взяла?
– А… тогда почему ты не пришел, Волин? Она думала, что у них до сих пор все в порядке. В плане семейных отношений. Какие, в задницу, отношения? Ничего нет. Развалины. Руины. Пепелище. Семья называется. Домик погорельца. Волин представил себе, как они сидят на кухне: Катька с Люськой, Люська с валокордином и телефонной трубкой. Вздохнул. Не любил он «душевных» разговоров. Терпеть не мог.
– Слушай, давай не будем, а? – не без труда произнес Волин. – Катька дома сейчас?
– Да. Она даже в школу не пошла. Мы всю ночь глаз не сомкнули, думали, случилось чего. Думали, ты под машину попал. Или убили тебя где-нибудь. Вообще-то это называется: надеялись на благоприятный исход.
– Рядом сидит?
– Кто?
– Да Катька же. Рядом?
– Да. Здесь. Ну, ясно. Пока Катька дома, разговора и вовсе не выйдет. Выйдет: «Ах, какой плохой у нас папа. У-тю-тю-тю-тю».
– Давай потом поговорим.
– Волин, ты что, нас бросил? Извечно корректный женский вопрос. Почему «нас», а не «меня»? Как же любят они ткнуть под дых. И побольнее. «Нас». Да таким тоном, чтобы понял, сволочь: бросил одну, с младенцем новорожденным на руках! Теперь с голоду помрем! Загнемся. Все из-за тебя, зараза. Пусть проймет его, до печенок, до колик в кишках. Удавись, гад, фашист проклятущий. И от кого же мы это слышим? Катьке семнадцать. Как убитой Пашиной, услужливо подсказала память. Люська молодая, здоровая. Специальность в руках – дизайнер. Зарабатывает раз в десять больше Волина. Ей же легче. Лишний рот с воза упал. Счастливая жизнь начнется, без мужа-тирана. Одно плохо: о чем с подругами теперь говорить?
– Люсь, я тебя очень прошу. Не будем, ладно? Потом поговорим. С глазу на глаз.
– Нет, ты ответь, Волин. Бросил? Давай. Я выдержу. Лучше горькая правда, чем все остальное. Ох, мужики, не дай вам бог в такой момент резануть эту самую горькую правду-матку. Вовек потом не утретесь. Хотя… Если никогда не слышали боевого клича воинствующих монахов, можете попробовать. Волин пробовать не стал.
– Позже поговорим. Я на работе и жду важного звонка. Все, пока. Волин бросил трубку – что, естественно, будет расценено как слабость и трусость – и не без облегчения перевел дух. Опустился в кресло, словно высосали из него все силы. Закурил, отметив, что пальцы все-таки слегка подрагивают. Телефон затрезвонил снова. Настырно, с вызовом. Волин снял трубку.
– Аркадий Николаевич Волин? – возник в пустоте незнакомый мужской голос.
– Слушаю.
– Аркадий Николаевич, вас беспокоят из следственного управления Московского уголовного розыска.
– Слушаю вас, – в груди у Волина что-то оборвалось. Вот и все, подумал он. Ребята из горпрокуратуры оказались куда более поворотливыми, чем ожидалось. Наверняка этот парень из сводной группы. Откуда ж еще?
– Моя фамилия Пилюгин. Капитан Пилюгин.
– Как, простите? Я не расслышал. Волин почувствовал, как по спине у него, от шеи к пояснице, прокатилась капля пота. Он принялся разгребать бумаги на столе. Где этот чертов список? Здесь ведь только что был… Где?! Твою… Вот он.
– Пи-лю-гин, – произнес по слогам незнакомец. Волин тем временем отыскал нужную строчку. «СУ МВД. Капитан Пилюгин, Виктор Павлович». Эту фамилию продиктовал ему сержант Сережа. Капитан Пилюгин Вэ Пэ вчера одним из первых прибыл на место убийства соседки Веры и ее пропитанного алкоголем сожителя. Вот так так? Подобные совпадения из области невероятного.
– Аркадий Николаевич, вы меня слушаете?
– Да-да, – ответил Волин, суматошно пытаясь решить в уме, что могло понадобиться от него этому «левому» сыскарю. Только пусть не уверяет, будто позвонил потрепаться о погоде. – Внимательно слушаю.
– Аркадий Николаевич, я вас, собственно, беспокою по делу.
– Конечно. А как же иначе?
– Аркадий Николаевич, насколько нам стало известно, именно вы ведете дело об убийстве Аллы Викентиевны Ладожской.
