– Со мной что-то не так, Энни. Я не знаю, то ли причина в акупунктуре, то ли… что-то происходит со мной два последних дня. После взрыва.
– О чем ты говоришь? – В голосе Энни слышался неподдельный интерес.
– Моя голова. Такое ощущение… что она сейчас разорвется.
– Нат, сосредоточься. Ты должен сказать мне, когда все началось. Ты дезориентирован? Тебя мутит?
– Да. Пару дней тому назад. Я думаю, это посттравматический синдром, но уж очень сильный. Или… что?
Энни заговорила после короткой паузы:
– Черт побери! Черт побери! Дай подумать. – Вновь пауза. Ты можешь достать какие-нибудь амфетамины? Риталин, крэк? Микродозы крэка очень подойдут.
Риталин. Препарат, который назначают людям, страдающим дефицитом внимания. Крэк? Я?
– Ты устал, Нат. Если не сможешь достать ничего посильнее, налегай на сахар и кофеин. Они тебя поддержат.
Сахар и кофеин.
Я хотел вернуться назад в машине времени.
– Ты достаточно квалифицирована, чтобы прописывать мне сахар?
Я надеялся, что шутка нас сблизит. Получилось наоборот.
– Мне пора. – Тон изменился, в нем появились командные нотки. – Натаниэль, мне нужно, чтобы ты привез ноутбук этого человека.
Я жадно глотнул воздуха.
– Мы сможем обменять его на нашу свободу.
«Нашу свободу».
– Мне не терпится увидеть тебя, Черепашка. Не забудь ноутбук. Это все.
Связь оборвалась.
Я встал. Кровь, та, что осталась, отхлынула от мозга к конечностям. Я подождал, пока голова перестанет кружиться. Посмотрел на Саманту, она по-прежнему крепко спала, потом поплелся к «эксплореру».
Энни жива! Как такое могло быть? Но я слышал ее голос, и теплоту, и жесткость, с которой мне пришлось столько хлебнуть за проведенный с ней год. Жесткости, похоже, прибавилось. Однако я говорил с Энни, и в загадочном «форде» лежала карта, указывающая путь к тому месту, где она пребывала в данный момент.
Я вставил ключ в замок, и тут меня осенило. Морщась от боли, я присел, заглянул под днище. Поискал что-то необычное, подозрительное. Напоминающее бомбу.
Ничего не заметил.
Ладонями оттолкнулся от асфальта. Поднялся. Птица-феникс. Энни ждала. Как и Эрин. Я открыл дверцу. – Я спешу на помощь.
Забрался на водительское сиденье и тут обратил внимание на асептический запах вычищенной кожи. Уже без колебания протянул руку к бардачку, откинул крышку. Внутри лежал конверт из бумаги кремового цвета. В нем – карта Невады, черно-белая, не считая кроваво-красного круга вокруг Боулдер-Сити. Городок, судя по всему, был таким крошечным, что его название набрали самым маленьким шрифтом. Находился он недалеко от плотины Гувера[39] и озера Мид. На листке напечатали и пару слов. Меня ждали в Боулдер-Сити завтра, через час-другой после полудня. То есть в моем распоряжении оставалось почти двадцать часов. Я вновь посмотрел на листок. «Позвони насчет точного адреса». Подписи не было, ее заменял оттиск черепахи.
На автопилоте я перенес Саманту к автомобилю и уложил на заднее сиденье. Она по-прежнему спала. Я завел двигатель.
Иногда особая ясность мыслей возникала у меня в разгаре ночи. Случалось такое и в душе. А однажды (это был особо депрессивный период, с женщинами-одноночками, через восемнадцать месяцев после исчезновения Энни) произошло во время совокупления с женщиной, которая изготавливала браслеты из разноцветных пластиковых колец, связанных прядями человеческих волос. На этот раз – когда я включил заднюю передачу.
Я думал о голосе Энни, таком знакомом и раздавшемся столь неожиданно, и ее инструкциях: привезти ноутбук, бодрствовать, потребляя сахар и кофеин. Я маневрировал на автостоянке, разворачивая внедорожник. И тут резко нажал на педаль тормоза.
«Эксплорер» остановился. Перед мысленным взором чередой пронеслись вроде бы несвязанные образы: ноутбук Энди, который все хотели заполучить, его головные боли, вероятное пристрастие к апперсам. Крысы в клетках с выбритыми участками шерсти на головах. Кто-то экспериментировал с мозгом крыс, измерял мозговую активность.
«Ешь сахар, – рекомендовала Энни. – Пей кофеин. А еще лучше, принимай апперсы».
Я начал догадываться о том, что могло происходить.
Сунул руку в карман джинсов. Нащупал то, что искал: листок бумаги, который взял из-под клетки в «Стробэрри лабс». Теперь я понимал, что это за написанные столбиком у левого торца буквы и цифры: A1, А2… до А15. Потом от Б1 до Б5. И несколько В.
Как минимум три дюжины. С таким количеством крыс проводились эксперименты. Когда я попал в лабораторию, крыс там было меньше. Вероятно, остальные уже умерли.
К вертикальному ряду имен примыкали четыре колонки: «Еда», «Стим», «НОР» и «ДО». Я не мог точно знать, что все это значит, но версия на этот счет у меня была очень убедительная. Норпинефрин и допамин. Нейротрансмиттеры,[40] определяемые по анализу мочи. Помогали контролировать внимание и импульсивность.
Выбритые участки на голове крыс – места подключения электродов. Похоже, кто-то замерял мозговые волны. К проводам, которые отходили от головы Б4, крепились бирки со словами «стим» и «волна».
Стимуляция? Мозговые волны?
Еда? Стим? Концепция представлялась очень даже знакомой. Разве не так ставился классический эксперимент? Что выбирали крысы: еду или удовольствие? Но почему? Какое это имело отношение к происходящему со мной?
– Никакого. – Я сам себе и ответил. – Такое просто невозможно.
И тут перед моим мысленным взором возник ноутбук Энди с треснувшей и погнутой клавишей для пробелов. Он раз за разом отпечатывал слово «ping». Как крыса, бьющая лапой по рычагу, чтобы получить больше удовольствия. Энди проделывал то же самое? Мог компьютер выполнять роль стимулятора? Мог увеличивать степень озабоченности и уровень адреналина… до опасных пределов? Мог так воздействовать на меня?
– Такое просто невозможно.
Я потянулся за суперсекретньш шпионским телефоном. Повертел его в потных руках; попытался найти номер, с которого мне позвонила Энни. Разумеется, он не высветился.
Я пролистал меню в поисках чего-то еще, что могло помочь найти ее местопребывание. Найти сразу – не через двадцать часов, когда будет слишком поздно. Посмотрел на себя в зеркало. Увидел белое как мел лицо, больные глаза.
Набрал номер справочной и попросил дать мне телефон Гленна Киндла. В справочнике такой не значился. С «Киндл инвестмент патнерс» мне повезло больше. Голос административного помощника Гленна, Дианы Макналти, предложил мне оставить сообщение. Дорогая Диана. Как я мог о ней забыть? Вновь позвонил в справочную, чтобы узнать телефон всех Диан Макналти, проживающих поблизости. Нашелся только один номер, в Редвуд-Сити, городке, расположенном в нескольких милях севернее Пало-Альто.
Через мгновение, еще не отдавая себе отчета в том, что делаю, я уже набирал номер Дианы. И вскоре услышал еще один голос из прошлого.
– Алло.
– Диана?
– Она самая.
– Добрый вечер, Диана Макналти. – Я воспользовался приемом политиков называть человека и по имени, и по фамилии. – Это Натаниэль Айдл – давний бойфренд Энни.
Пауза.
– Привет, Нат. Не ожидала услышать твой голос. Как поживаешь?
Теплый голос. Как у бабушки, которая хочет пригласить тебя на крыльцо и дать стакан холодного лимонада.
– Диана, мне необходимо найти Гленна. Это очень важно.
Вновь пауза.
– Завтра я с радостью передам ему твою просьбу. Сможешь позвонить мне на работу?
Я вжал голову в плечи. Она – улыбающийся цербер, собака, которая охраняла ворота, радостно виляя хвостом, но не подпускала ни на шаг.
– Могу я связаться с ним этим вечером? – настаивал я. – Ты и представить себе не можешь, как это важно.
– Боюсь, что нет, Нат. Он сейчас едет в Лас-Вегас. Выступает на «ТелКоме», ежегодном конгрессе представителей телекоммуникационных компаний. Готова спорить, ты звонишь насчет Эда Гейверсона. Ты ведь до сих пор репортер, так?
Эд Гейверсон. Основатель «Дитсофта», друг Гленна Киндла и, иногда, деловой соперник.
– Трагедия, не так ли? Находиться на вершине мира… и потом… – Она понизила голос: – Это, разумеется, строго между нами.
Я ничего не понимал. Что-то случилось с Гейверсоном?
– Мне нужно поговорить с ним… об Энни, – ответил я.
– Ох, Нат, – тут же заговорила она, и с такой искренностью в голосе. – Я знаю, как тяжело ты это переживал. Обещаю, при первой возможности дам ему знать, что ты хочешь с ним поговорить. Скоро очередная годовщина ее смерти, не так ли?
Диана понятия не имела, о чем речь. И я не знал, сколь много можно ей сказать. А вдруг Энни скрывается и от отца?
Кого еще она могла до смерти бояться?
– Как мне найти Дейва Эллиота? – спросил я.
– Да, это хорошая идея. Его контора в центре Сан-Франциско.
