последнее время мужчин, похожих на Максима Рожнева, не поступало, поэтому проверяю морги.
— Постой… — Хабаров попросил мой телефон, внимательно посмотрел на снимок. — Да это же парень, которого мы сегодня доставили сюда! Документов при нем не было, кто это — непонятно, дактилоскопический анализ — дело долгое, сама понимаешь… Я вот как раз возвращаюсь от судмедэксперта, заключение брал.
— Можно взглянуть на труп? — спросила я.
Хабаров кивнул.
Настя с ужасом слушала наш разговор, потом еле слышно пробормотала:
— Я тоже должна присутствовать? Без меня обойтись не получится?
— Женя, девушке, наверно, не стоит смотреть. — Хабаров с жалостью посмотрел на Ленскую. — Возьми фотографию и сама сравни… Там просто не слишком приятная картина.
— Что там? — помертвевшим голосом спросила Настя. — Почему вы так говорите?
— Перед смертью несчастного пытали, — пояснил Хабаров. — Долго и жестоко. Зрелище не для слабонервных, поэтому смотреть вам не советую.
Настя побледнела, выглядела девушка так, словно вот-вот упадет в обморок.
Я велела ей подождать меня и вместе с Хабаровым прошла в кабинет судмедэксперта.
Никита не приукрашал действительность — на погибшем и места живого не было. Патологоанатом, полный мужчина лет сорока в белом халате, по просьбе Хабарова ответил на мои вопросы. Никита сказал, что я являюсь сотрудницей правоохранительных органов, в подробности вдаваться не стал.
— Смерть наступила от потери крови, — проговорил судмедэксперт. — Погибшего пытали, на теле обнаружено пятнадцать ножевых ранений. Убийца наносил удары ножом, судя по всему, длина лезвия оружия составляла восемнадцать с половиной сантиметров. Нож изготовлен, судя по всему, из нержавеющей стали, точнее будет ясно после более тщательного осмотра трупа. Следует отметить, что ни при одном ударе ножом не были задеты жизненно важные органы, то есть преступник не собирался сразу убивать свою жертву. Ранения наносились аккурат в болевые точки, из чего следует вывод, что целью преступника было причинение боли жертве. У трупа отсутствует левый глаз — он был выколот ножом. Кроме этого, на коже были обнаружены мелкие следы ожогов диаметром ноль целых, пять десятых сантиметра.
— То есть о мужчину тушили окурки? — поняла я. — Полсантиметра — это диаметр от тонкой сигареты…
— Именно так, — согласился патологоанатом. — Увы, марку сигарет сказать пока не могу, придется сперва провести тщательный анализ частичек пепла и табака. Погибшего связали веревкой, рот заклеили скотчем. Веревка и скотч доставлены в экспертную службу в качестве улик.
— Когда наступила смерть? — спросила я.
— Точно опять-таки не скажу, цифры только приблизительные… Судя по всему, около семидесяти двух — восьмидесяти пяти часов назад. Тело долго пролежало на морозе, присутствуют трупные пятна, однако во времени я могу ошибаться. Точные данные мне будут известны только завтра, не раньше. Опять-таки неизвестно, где именно произошла смерть, мужчину могли убить как на месте, где его нашли, так и привезти его уже после убийства с целью сокрытия следов преступления.
Я посмотрела на тело несчастного. Погибший был похож на Максима Рожнева, хотя на сто процентов я не была уверена, требовалась более точная идентификация личности.
Судмедэксперт спросил, есть ли у меня какие-то еще вопросы, после чего вернулся к своей работе.
— На месте преступления вы нашли орудие убийства? — спросила я Хабарова.
Тот отрицательно покачал головой.
— Нет. Не было обнаружено ни ножа, ни окурков сигарет, — произнес он. — Преступник оказался профессионалом, следов не оставил.
— Преступница, — поправила я его. — Тонкие сигареты курят преимущественно женщины.
— Ну почему же? — пожал плечами Никита. — Это не аксиома. Преступник мог быть и мужчиной, а тонкие сигареты купил исключительно для того, чтобы пустить следствие по ложному следу. Я склоняюсь к мысли, что орудовал человек опытный, превосходно знающий анатомию, и наверняка это не первое его или ее убийство. Ни одно из ножевых ранений не привело к смерти, а это значит, что убийца знал, куда бить, чтобы доставить жертве мучения. Погибший знал какую-то ценную для преступника информацию, но вот сказал он ее или нет — загадка. В любом случае надо сперва установить личность убитого наверняка и только потом думать, кому понадобилось убивать этого Рожнева. Проведем дактилоскопический анализ, документов при погибшем не нашли. Труп обнаружили в лесу за чертой города, нашел его лыжник-любитель, который вздумал покататься с утра пораньше.
— Проблема в том, что Максим Рожнев, скорее всего, совсем не тот, за кого себя выдавал, — призналась я. — По базе данных его я не нашла, поэтому пришла к выводу, что этот мужчина изменил свои имя и фамилию, пользовался фальшивыми документами.
— Вот как! — присвистнул Хабаров. — Да, дело осложняется… Чтобы провести дактилоскопический анализ и найти отпечатки пальцев по базам, придется убить уйму времени. Девушка, которая пришла с тобой, знает этого парня? Они как-то связаны?
— И да и нет, — произнесла я. — Она встречалась с ним, а потом поссорилась. Но, насколько мне известно, в подробности личной жизни Рожнев ее не посвящал. Все, что известно об этом парне, так это то, что он работал в детской школе искусств, сегодня как раз не явился на свои занятия. Живет по адресу: улица Пензенская, дом двенадцать, квартира сто пять. Мы недавно ездили к нему домой, искали его. Я осмотрела квартиру, ничего не нашла. То есть абсолютно ничего указывающего на то, кто мог бы убить Рожнева. Личных вещей почти нет, только художественные принадлежности, пару блокнотов я изъяла в качестве улик.
— Можно взглянуть? — поинтересовался Хабаров.
Я вытащила из сумки блокнот Рожнева, в котором имелись зарисовки. Приятель с интересом стал разглядывать рисунки.
— А неплохо рисовал! — воскликнул Никита. — Здание Государственного банка в Нижнем Новгороде очень здорово изобразил, я вот узнал сразу!
— Это в Нижнем Новгороде здание? — переспросила я.
Хабаров уверенно кивнул.
— Мы с женой туда в отпуск ездили прошлым летом, — пояснил он. — Город красивый, чистый, много старинных построек, и здание Государственного банка является одной из достопримечательностей города. Улица с фонарями на другом рисунке тоже вроде оттуда, но я не уверен.
— Гм… интересно, что этот псевдо-Рожнев делал в Нижнем Новгороде… — пробормотала я. — В поездке, что ли, был?
— Может, ездил туда, может, с фотографии нарисовал дом, — пожал плечами Никита. — Кто ж его разберет…
— А может, он там и вовсе жил? — предположила я. — Что, если он не из Тарасова, а из Нижнего Новгорода?
— Но зачем ему сюда-то переезжать? — удивился Хабаров. — К родственникам, что ли?
— Нет, родственников у него тут вроде нет, — покачала головой я. — Но ты сам подумай: человек делает себе фальшивый паспорт, меняет имя и фамилию. Зачем?
— Чтоб скрыться от закона или еще от кого, — не задумываясь, ответил Никита. — Зачем еще паспорт липовый делать?
— Вот и я о том! —
