а закладывать подруг она не привыкла. Но ведь и Борис её друг! И что делать?
— Что-то у меня голова болит, — вздохнула она. — Пойду-ка я на свежий воздух.
— Я с тобой! — немедленно взвился Палий. — Может тебе таблетку цитрамона принести? Или анальгина?
— Нет, никаких таблеток не надо! Пожалуйста, сиди спокойно и ешь, я просто вокруг дома пройдусь.
— Если не возражаете, я, пожалуй, составлю вам компанию, Евгения Аркадьевна, — неожиданно предложил майор. Причем предложил таким тоном, что было понятно — возражения приняты во внимание не будут.
Женя мрачно взглянула на него и пожала плечами. Теперь поздно делать выбор. Не дожидаясь, пока Караваев сложит салфетку, она пошла к дверям. Палий тоже пожал плечами и нахально подмигнул всё ещё злящейся Дине. Ольга сделала вид, что ничего особенного не произошло, и только Борис ехидно хмыкнул:
— Ловко тебя, Митька, обошли! Просто классически. Майоры, они такие, им палец в рот не клади! — он покосился на молодого человека, задумчиво рассматривающего на своей тарелке кусочки спаржи в белом соусе и явно колеблющегося, стоит ли это есть, или поостеречься.
— Спасибо, было очень вкусно, — вежливо поблагодарила, вставая Инга. — Мама, я пойду, почитаю на балконе.
— Иди, — думая о своем, пробормотала Ольга.
Гоблин свернул пробку на бутылке «Аква минерале» и из-под неё раздалось громкое шипение. Все от неожиданности вздрогнули.
— У меня такое ощущение, что меня тут все водят за нос, — пожаловался майор, как только они с Женей вышли из дома и остановились, выбирая, по какой дорожке идти.
— На вашем месте я считала бы точно так же, — подумав, согласилась Женя и, видя, что Караваев предоставил право выбора маршрута ей, пошла по левой аллее. Там было посветлее, а фонари ещё не включили, несмотря на глубокие сумерки.
— Сегодня мы останемся здесь на ночь, — сообщил ей майор. — Решили воспользоваться гостеприимством хозяина. Вы ведь в курсе того, что случилось ночью?
— В курсе, — вздохнула Женя, доставая сигареты. — Наверняка Борис сказал, что я была в некотором роде их участником.
Караваев галантно чиркнул зажигалкой, но сам закуривать не стал. Зашуршала в листве платана устраивающаяся на ночлег птица.
— Вот мне бы и хотелось услышать от вас, Евгения Аркадьевна, что же ещё случилось ночью, — майор свернул на дорожку, ведущую вниз, к пляжу. — Что вы скрыли от вашего приятеля?
— Почему вы решили, что скрыла? — несмотря на то, что Женя понимала, что рассказать правду придется, она тянула время. К тому же ей действительно было любопытно, как Караваев раскусил её маневры.
— Да очень просто. Борис Михайлович так запутался с последовательностью своих действий, что, в конце концов, признался в своем паническом влезании к вам в окно. И выяснилось, что за ключом от другой спальни потом спускались именно вы. Но утром почему-то запретили ему об этом рассказывать. Вначале я решил, что вы хотите скрыть сей факт от вашего приятеля Палия и от супруги Ротмана. Но потом понял, что это глупо. Нет у вас с Дмитрием Александровичем никакого внезапно вспыхнувшего романа, иначе он бы тоже был свидетелем ночного визита Бориса.
Женя заметила, что майор назвал Бориса просто по имени, без отчества. Видимо и ему надоело без конца пребывать в официозе.
— Точнее, романа ещё не было ночью. Верно?
— Верно, — призналась Женя.
— А Алина Оск… Алина не из тех женщин, которые будут устраивать скандалы по пустякам. Особенно если речь идет о покушении на мужа. Тогда в чем дело? Что вы знаете? Или что такое вы видели или слышали, что захотели скрыть от остальных действительный ход событий?
— Вначале скажите мне, Игорь Иванович, сможете ли вы обеспечить Борису безопасность?
— Мы постараемся, — серьезно произнес Караваев, но Жене показалось, что он улыбается в темноте. — Вы же понимаете, что мы не просто так остались здесь ночевать.
— Хорошо. Надо было мне сказать вам раньше… — она замялась на секунду, затянулась сигаретой и решилась. — Проверьте, если можно, кому звонила ночью Алина. Около двух часов примерно.
— Ага, — обрадовался майор, — а подробнее?
Жене пришлось дословно повторить услышанный кусок разговора. Караваев не перебивал её и не задавал вопросов, только таращился, задрав голову, на небо и на мигающие вразнобой звезды. Как всегда на юге, темнота упала разом и незаметно. Только что был вечер, и вот уже практически ночь.
— Евгения Аркадьевна, нужно было сказать мне об этом раньше, — мягко укорил он её, когда она замолчала. — В принципе, странно было, если бы мы не поинтересовались, кому после преступления звонили из этого дома. Тем более, что вы правы — в это время был единственный звонок и звонили на мобильный телефон. Но могу вас успокоить — человек, которому звонила госпожа Ротман прошедшей ночью, никак не мог стрелять в её мужа из арбалета. Потому что его не могло быть ни в доме, ни на территории, это полностью исключено. Он был в другом месте и это могут подтвердить не только люди, но и видео- и фотосъемка.
Женя не верила своим ушам.
— Но я же ясно слышала…
— Да, вы слышали очень интересные вещи. И думаю, что завтра мы получим ответ, чего именно они касались. Не всегда очевидные слова на поверку оказываются столь очевидными. Так что можете больше не волноваться за вашу подругу — если у неё за душой и есть грехи, то это никак не намерения стать в ближайшее время вдовой.
Наконец начали разгораться фонари. В листве, медленно превращающейся из черной в зеленовато-прозрачную, это выглядело очень красиво, почти сказочно. Вначале их свет был голубоватым, потом розовел и только потом становился белым. На фоне одного матовых шаров мелькнул силуэт испуганно мечущейся летучей мыши.
— Если это так, то у меня действительно гора с плеч упала, — Женя остановилась рядом с местом, где они недавно сидели с Митей. Острые листья бамбука еле слышно шелестели при почти полном безветрии. Нежно пахли невидимые ночные цветы. — Теперь мы можем вернуться к остальным? — спросила она, ища взглядом крошечную урну в виде жестяного красно-черного стаканчика, которая запомнилась ей с прошлого раза. Бросать окурок сигареты на тропинку не хотелось.
— Да, конечно. Хотя вечер очарователен, вы не находите?
— Нахожу. Но он не хуже и не лучше предыдущих. А тогда случилось немало отвратительного, поэтому мне и хочется поскорее сбежать от этого вечера.
Женя заметила, что они уже идут по
