— Ну что там у тебя за семейный вопрос? Уж не за Бориса ли замуж собралась? Так я не против. Совет вам да любовь. Приданого не проси, не дам. Свою цену ты знаешь.
— Да, — кивнула Яна. — Поэтому за вами должок, Владислав Александрович. Вы мне не доплатили.
Папа оторопел:
— А ты нахалка! И сколько ты хочешь?
— Я хочу вернуть свою собственность, только и всего.
— Кажется, я у тебя не одалживался.
— Ваша дочь собирается замуж за мужчину, с которым у меня связь.
— Ну если ты захочешь иметь при себе всех мужчин, с которыми у тебя связь… — усмехнулся Владислав Александрович. — Может, ты и на меня имеешь виды? Не потребуешь ли развестись?
— Я не шлюха! И требую к себе уважения!
— Уважения? Да ты на себя посмотри! Как одета? Как сидишь? Нет, милая. С тобой по-другому нельзя.
— Это Борис заставил меня с вами переспать.
— Заставил?
— Ну попросил.
— Знал, кого попросить. С Борисом я разберусь. Он перестарался. А с тобой я решил поговорить только потому, что вчера моя дочь вернулась домой в слезах. И всю ночь плакала. Сдается мне, я курсе того, что с ней случилось.
— Послушайте…
— Нет, это ты послушай! — Вот тут она испугалась. Лицо у Папы сделалось такое, что Яне стало страшно. — Ты давно уже под статьей ходишь. То, что никто еще тебя не осадил — твое везение.
— Откуда вы знаете… — прошептала Яна.
— Да у тебя на лице все написано! Мата Хари местного разлива. Девчонка! Чем ты живешь? Проституцией? Шантажом? А теперь взялась преследовать и угрожать. Кому?
— Я не угрожаю, — жалко улыбнулась Яна. — Просто хочу оказать вам услугу. Илья не любит вашу дочь. Он женится на ней из-за денег.
Владислав Александрович почувствовал перемену в ее настроении и сбавил тон. Добродушно сказал:
— И ты, милая девушка, всерьез считаешь, что Америку открыла? Я до той Америки доплыл раньше, чем ты сопли научилась вытирать.
— Но почему тогда вы не остановите Тамару? Почему согласились на этот брак?
— Видишь ли, милая девушка, в чем дело, — вздохнул он. — Ты сама поставила меня в такое положение: даже если я раньше не слишком хотел этой свадьбы, то теперь просто вынужден очень сильно ее хотеть. Иначе ты подумаешь, что я тебя испугался.
— Нет.
— Да. Пусть Томочка получит этого, как там его? Жюльена Сореля. Жена моя так его называет. Парень не бездарен, хотя и без мозгов. Дури в нем много. Но бабам до этой дури дела нет. Зато порода чувствуется. Скажем, что я не против улучшить свою породу. Пусть женятся.
— Я не могу с этим согласиться.
— А это уже твои проблемы.
— Я еще испорчу вам жизнь, — пообещала Яна, которой отчаяние вновь придало силы. Чем Папа ее пугает? Тюрьмой? Так пусть сначала докажет, что она занималась шантажом! Или угрожала. Она просто беседовала с Тамарой. И с ним Сейчас просто беседует.
— Ты хоть понимаешь, какие неприятности хочешь себе нажить? — устало сказал Владислав Александрович.
— Мне на это наплевать. Выходит, что вам все дозволено, а мне нет. Вы добропорядочный человек, а я шлюха. Вы себе позволяете унижать людей, считать их за грязь и остаетесь безнаказанными. Я с этим не согласна.
— Хорошо излагаешь, — удовлетворенно кивнул Владислав Александрович. — Жаль, что мы не сработались. Искренне жаль. Ты, конечно, можешь считать себя борцом за идею. Но борешься ты всего-навсего за красивого мужика, которого не хочешь выпускать из своей постели. Я тебя не смею больше задерживать. И я тебя предупредил.
Яна поняла, что разговор окончен. Еще слово, и Папа вызовет охрану. Разговора не получилось. И его предупреждение не пустой звук. Такие люди не шутят. Выходя из офиса, она грустно подумала: «Я похожа на взмыленную лошадь. Я сама себя загнала. Кто же придет, чтобы меня пристрелить?»…
Но остановиться она уже не могла. Не хотела. Считают ее за девчонку! За пешку! Мата Хари местного разлива! Да и сколько денег Яна вынула из таких, как Папа! Причем совершенно безнаказанно!
Яна слишком любила себя, чтобы стерпеть обиду. Никто ее, оказывается, не боится. Только дуреха Тамара ревет, потому что у богатой девочки, оказывается, тонкая ранимая душа. И ей нельзя говорить, что папа имеет любовниц, а мама всю жизнь закрывает на это глаза. Но Тамара поплачет и с благословения папы пойдет под венец. Нет, не годится. Надо сделать так, чтобы им всем было очень больно. Очень.
Она возвращалась домой и думала, как бы все устроить? Ведь есть способы! Есть! Они тоже должны бояться. Не спать по ночам. Вздрагивать от каждого телефонного звонка…
Кстати, о звонках! Женщина, которая вышла из подъезда и с растерянным лицом копается в сумочке, его мать. Илья как-то показал, но знакомить их не стал. Яна и не рвалась. Но сейчас… Как кстати! Давно пора это сделать! Яна задержалась у двери.
— Вы меня, конечно, не знаете… — с усмешкой начала она.
Мать Ильи узнала этот голос и спросила:
— Девушка, это вы все время звоните? Ищите моего сына? — Женщина невольно принюхалась. От красивой, хорошо одетой девушки сильно пахнет духами. Какой знакомый запах! Сколько раз от сына пахло этими духами!
— Да, я.
— Он живет у своей невесты. Но адреса я вам не скажу.
— Спасибо, я знаю. И адрес, и телефон.
— Зачем вы его преследуете?
— Я хочу, чтобы он был счастлив, — зловеще сказала Яна.
— Он будет счастлив. Обязательно. Тамарочка очень милая девушка. Очень милая.
— И денег у нее много. Вернее, у Папы. И вы, конечно, рады за сына. Но я все равно не допущу, чтобы состоялась эта свадьба.
Женщина посмотрела на Яну с откровенной жалостью. Спросила:
— Как вас зовут?
— Яна.
— Яночка, пожалейте вы Илюшу. Пусть он будет счастлив. Вы такая молодая, красивая. У вас еще все впереди.
— Передавайте ему привет.
Яна сочла, что расстроила ее достаточно, и вошла в подъезд. Пусть Илья узнает о том, какую его бывшая любовница развила бурную деятельность. Объяснения не избежать. Увидеть его еще раз, напомнить о себе… Ничто еще не потеряно.
«Что же делать?» — размышляла она, нарезая салат. Есть не хотелось. Давно уже Яна потеряла аппетит. Может, начать курить? Для успокоения нервов. Но умирать от истощения она не собиралась. Вот и сейчас заставила себя поесть, потом включила телевизор, лежала, без интереса смотрела в экран. Что же делать…
…Людмила Георгиевна нашла Яну сама. Вечером в дверь позвонили, Яна вскочила с радостным криком. Пришел! Илья вернулся! И растерялась, когда увидела на пороге Людмилу Георгиевну в норковой шубке и крохотной шляпке. Кто дал ей адрес? Илья на такое не способен. Прислать к Яне будущую тещу. Неужели Борис?
— Можно войти? — спросила Людмила Георгиевна.
— Да. Конечно.
Яна посторонилась. Мадам вошла, оглядела тесную прихожую, потом так же внимательно оглядела единственную комнату и долго высматривала, куда бы присесть.
— Не бойтесь, мебель старая, но еще крепкая, — усмехнулась Яна. — Присаживайтесь на любой стул, он не сломается. Или в кресло.
Людмила Георгиевна осторожно присела на краешек кресла. Спину она держала прямо. Как всегда.
— Я подумала, что теперь вы захотите встретиться со мной, — начала разговор Мадам. — Я не люблю шантажисток, как и мой муж, но предпочитаю заплатить. За то, чтобы вы оставили мою дочь в покое.
— Что?!
— Сколько вы хотите.
— У вас столько нет. — Яна никак не могла найти нужный тон в разговоре с Людмилой Георгиевной. Мадам была тем, кем Яна мечтала стать: олицетворением богатства, процветания и успеха. Вот кто выгодно себя продал! Вот с кого надо брать пример! Как ей это удалось? Яне так и хотелось спросить: Людмила Георгиевна, раскройте мне секрет. И я оставлю вашу семью в покое.
— Вас, кажется, зовут Яной? — спросила Мадам.
— Именно.
— Я вас помню. Вы имели виды на моего мужа в тот вечер, на банкете фирмы. Но, кажется, ничего не вышло.
— А вы в этом уверены? — нахально спросила Яна.
— Я уверена в том, что вы его раздражаете. Само ваше существование. Такие женщины, как вы, не соперницы ни мне, ни моей дочери.
— Ах, вот как! И поэтому вы предлагаете мне деньги. Отступного. Значит, боитесь. Или… Ах, да! — догадалась Яна. — Вы сами имеете на него виды! Я видела, как вы танцевали! В ресторане! Значит, Владик ударился по смазливым молодым брюнеткам, а вы решили по блондинам пройтись?!
— Замолчите. За этого молодого человека выходит замуж моя старшая дочь.
— Вы всегда покупаете детям игрушки, которые они требуют?
— У меня есть для этого средства.
— Сколько вы мне предлагаете?
— Разумную сумму. Само собой, что взамен я хочу расписку в том, что вы ее получили. И полное отречение от прав. — Яна чуть не рассмеялась. Вот это танго! В каком веке она живет?
— И кто вас послал? Тамара?
— Можете не утруждать себя догадками.
