Стесненная такими обстоятельствами, я вместо пряника решила использовать кнут.
– Хочешь знать, кто я такая? Так я тебе скажу. Я – та, кто сегодня же расскажет всем, как ты присвоил чужие бриллианты, а их хозяина заказал под предлогом, что это он заложил твою вонючую шарашку. Я – та, кто знает, почему в глухом переулке недавно зарезали бомжа и вскрыли брюхо ни в чем не повинной собаке. Там ведь ничего не нашли у нее в желудке, правильно?
Такого потока информации от незнакомки Ахмеров явно не ожидал. На какое-то время он потерял дар речи, и я решила ковать железо, пока горячо.
– Отвечай, Рабинович играл у тебя?
– Ну... у меня многие играли...
– Думаешь, я шучу? Да суток не пройдет – тот же самый ублюдок, который прирезал Бурового, – как его там, Зуй, кажется? – будет у тебя в камере. Ты этого хочешь?
– Ну, играл. Играл у меня Рабинович, и что? – Кажется, он понял наконец, что я действительно владею всей информацией.
– Бриллиантами расплачивался?
– Ну... расплачивался.
– А откуда они у него, знаешь?
– Что я, налоговая инспекция, что ли? Какая мне разница? Мне главное, чтобы платили, а платил он всегда исправно.
– А Буровой знал, что он ездит к тебе?
– Да мне-то откуда знать? Кажется, не знал. Да зачем ему? Ему-то какая разница, кто ко мне ездит?
Я разъяснила господину Ахмерову, кому и какая разница в этой запутанной истории. По постоянно менявшемуся выражению его лица я поняла, что смысл моих слов полностью доходит до сознания пациента, и с каждой минутой все больше успокаивалась.
Теперь у меня уже не было сомнений – мой план сработал.
Все случилось так, как я и предполагала. Буквально на следующий день мне позвонил взволнованный Киря и озабоченно начал бухтеть в трубку:
– Слушай, Татьян, это просто мистика какая-то. Ты в курсе, что сегодня ночью зарезали еврея этого... ну, как его... который по делу Бурового свидетелем проходил?
– Типа финансовый директор?
– Ну да, его. Тоже ножом по горлу. Я не знаю, что и думать. Может, это серийный убийца?
– Вряд ли. Впрочем, кто этот убийца, я могу тебе сказать. Только учти – информация строго конфиденциальная, разглашению не подлежит, и вообще, я тебе ничего не говорила.
– Тебе известен убийца?! И ты молчишь?! Ну, Татьяна, не ожидал я от тебя.
– Ах, Владимир Сергеевич! Вы же знаете, что я никогда не выдвигаю версий, пока не соберу все доказательства. Но на сей раз, увы, доказательств у меня нет. Могу только сказать тебе, что убийца – низенький человек по кличке Зуй, постоянно тусуется в ресторане «Космос» и работает на Колю Дохлого. Хочешь – верь, хочешь – не верь. Только если окажется, что я права, то доказательства вы уж сами соберите.
– Какая-то странная ты на этот раз, Татьяна Александровна. Все загадками говоришь.
– Как умею.
Не могла же я нарушить обещание и выдать ему свою клиентку. Хотя Ахмеров устранил Рабиновича, подпольное казино пока еще существовало. А рассказать Кире всю историю с начала до конца значило бы выдать Ольгу. А я этого делать не хотела.
Во-первых, я дала слово, а во-вторых, к ней я не имела особых претензий. После разговора с Ахмеровым я еще раз встретилась с ней и рассказала все, как есть. И на этот раз она не была так высокомерна, как при нашей первой встрече. Наоборот, удостоила меня всяческих похвал и сказала, что не жалеет, что наняла меня.
Мы разговаривали в ее коттедже, который и в самом деле был навороченным. Но лично мне больше всего понравилось то обстоятельство, что в коттедже тоже оказалась небольшая комнатка, в которой имелся сейф. Бриллиантов там, правда, не было, но купюр разного достоинства было хоть отбавляй. Ольга щедро расплатилась со мной, не забыв доплатить и за конфиденциальность, и это была еще одна причина, по которой я предпочла умолчать о ее нелегальном заведении.
Впрочем, что-то подсказывало мне, что казино не откроется. Рабиновича теперь нет, а Ольга не желала заниматься такими сложными проектами. С нее было достаточно и антикварного магазина.
Предупредив Буровую о том, что в ближайшие дни лучше ей посидеть дома и вообще вести себя осторожнее, я поспешила удалиться. Коттедж, конечно, был неплохой, и я могла бы задержаться там, чтобы выпить чашечку кофе, но, расхваливая мои способности, Ольга так увлеклась, что в какой-то момент я испугалась, что она предложит мне остаться на ночь.
Ничего, кофе можно попить и дома.
Вернувшись от Буровой, я развалилась на диване, рассыпала по полу денежные купюры и приблизительно в течение получаса ловила кайф. Конечно, самым острым из всех ощущений было то, что мне так ловко удалось избежать реальной угрозы для жизни и вместо этого подвести под монастырь самого Рабиновича.
Я ни минуты не жалела о том, что все рассказала Ахмерову. Человек, который так легко предает своих, какими бы они ни были, заслуживает наказания. И он его получил. Та участь, которую он готовил Ахмерову – погибнуть по приговору клана, – постигла его самого. Туда ему и дорога.
А я, пожалуй, съезжу куда-нибудь отдохнуть и развеяться. Напряжение последних дней и это расследование, когда надо мной, как дамоклов меч, постоянно нависала угроза жизни, требовали компенсации. Поеду на острова какие-нибудь. Сейчас я девушка богатая и свободная, что может помешать мне наслаждаться благами жизни?
