В момент, когда я шагнула из лифта, на лестничной площадке раздалось громогласное «Предупреждаю», и я снова оказалась прижата к груди Никиты. Причем эта грудь сотрясалась от гомерического хохота, и я вместе с ней. Все так же веселясь, он занес меня домой, поставил на ноги. Потом он забрал у меня из рук пакет со свечами и сломанным шоколадом и начал раздевать.
– Рассказывай, гроза преступного мира, чем сегодня удовлетворилась твоя душенька?
– Я сдала материал следствию. Его поймают и осудят. Где мой ужин? И сюрприз?
– Э, планы слегка изменились.
– Как это изменились? Я что, останусь голодная? Тебя на что заводили?
Никита, посмеиваясь, закончил процесс моего раздевания, потом подхватил, легко закинул на плечо и пошел. Не на кухню!!!
– Сначала нужно разыграть аппетит, – прозвучала двусмысленная фраза, и я полетела на кровать. Слишком часто я попадаю в собственную постель именно этим странным способом.
– Ты хочешь сказать, что я сначала должна заслужить ужин?
– Точно, а ты правда классный детектив, – хохотнул Никита, стягивая свитер.
– Разве поход в магазин не считается? – принимая его игру, капризно протянула я.
– Неа. Я скажу тебе больше, от того, как ты будешь стараться, будет зависеть то, чем я тебя буду кормить.
– Ха.
– Что значит «ха»? – руки Никиты уже стягивали мой свитер.
– То и значит. Ха.
– Ты не ответила, дело закрыто?
– Угу.
– Тогда сюрприз.
– Где? – я посмотрела на него. – Где мой сюрприз?
– Вот, – на моих коленях оказались две турпутевки в Египет.
– Когда?
– Завтра. На две недели.
– Когда ты успел?
– Секрет фирмы.
– А что на ужин?
– Увидишь, когда мы пойдем ужинать.
Из Египта мы вернулись отдохнувшие, полные сил и энергии. Сказочные две недели пролетели как один миг. Много солнца, много смеха, много Никиты.
Из аэропорта он отвез меня домой, занес мои вещи в квартиру, чмокнул меня в нос и скрылся за дверью.
– Соскучишься – позвони! – раздалось с лестничной площадки.
Я рассмеялась. Нет, он не перестает меня удивлять. Когда он спит? Ведь все то время, когда мы не заняты, он, скорее всего, тратит на то, чтоб придумать, чем еще меня огорошить.
– Привет, дом!!! – громко произнесла я, оглядывая свою прихожую, по которой, если честно, успела соскучиться. Остаток дня я бездельничала, смотрела телевизор, отмокала в ванне, пила кофе. Прослушав автоответчик, я поняла, что во мне как в детективе никто не нуждался, а как человека меня дважды пригласили в гости. Первым был Сергей Григорьевич, напомнивший мне об обещанном визите, а вторым Геннадий, который сообщил, что Людмилу выписали и что они были бы рады увидеть меня на праздновании подачи заявления.
ЗАГС…
Ха, чудо-заведение, которое я объезжаю за три квартала. Ну что ж, я за них рада.
Трель звонка вывела меня из задумчивости, в дебрях которой я коротала время.
– Иванова.
– Иванова, это я, Васнецов. – Красивый, возбуждающий голос Никиты звучал слишком бодро и таинственно. Похоже, мой мужчина что-то придумал.
– Что-то случилось?
– Я решил, что ты, как гордый представитель сильной половины нашей пары, ни за что не сознаешься в том, что соскучилась. Поэтому делаю тебе одолжение и признаюсь в этом первым. К тому же я беспокоюсь о том, что ты голодна, а холодильник пустой.
А я ведь и правда проголодалась. Я окинула взглядом осиротевшую за две недели кухню. О чем только думает моя голова? А ни о чем. Моя голова еще не вернулась из сказочного отпуска.
Нет, не так.
Мое тело вернулось в полном анатомическом составе, не вернулся мой интеллект.
Черт, даже е-мэйл не оставил на всякий пожарный.
Решив, что я глубоко ошибаюсь, я провела внутреннюю перекличку своих органов. Вроде, все было на месте. Почему тогда я не сообразила, что я пока смертная и мне необходимо питаться?
Потому что вот уже некоторое время еда была не моей заботой, и я привыкла. К хорошему быстро привыкаешь. И я говорю не только о еде.
Перед глазами услужливо возник образ Никиты, вытягивающего свое великолепное тело из неестественной синевы бассейна.
Я сглотнула слюну.
– Ты прав, Васнецов. Выезжай ко мне сейчас же, может, успеешь откачать мой отощавший организм. Клетки мозга уже плохо работают.
– Вообще-то, я уже здесь, Холмс, могла бы догадаться.
Я хмыкнула.
– Говорю же, плохо соображаю. Чего ты ждешь? Заходи и спасай меня. Или ключи посеял?
– Нет, решил потешить твою чрезмерную независимость, пусть думает, что без нее никто ничего решить не может.
– Она это оценила, теперь можешь смело заходить и спасать меня от голода. Иначе мир потеряет не только возможность пополнить генофонд, но и меня саму как прекрасного специалиста.
– Ты уверена? Или ты так сильно проголодалась?
– На все сто. Что ты мне принес?
Аромат свежей выпечки ударил в ноздри. Я повернулась и увидела Никиту, стоящего в дверях в обнимку с двумя пакетами. Я медленно подошла к нему и поцеловала.
– Я скучала.
– По мне? Или по еде? – усмехнулся Никита.
– Ммм…
– Ладно, не отвечай, а то я расстроюсь.
Я окинула хищным взглядом его фигуру. И пакеты тоже.
Никита негромко, но очень возбуждающе хохотнул.
– Васнецов, я из-за тебя поправилась на два килограмма, – я капризно надула губы, но в пакет все же заглянула.
– Не может быть! – воскликнул Никита в притворном ужасе. – Что же нам теперь делать? Ведь я не смогу тебя даже с места сдвинуть! И, уж конечно, теперь такую массу не прокормишь!!! Каааш-мааар!!!
– Что? – только и смогла выдавить я от смеха. – Ты невыносим.
– Я сегодня обязательно поищу твои килограммы, Холмс. – Он мне подмигнул, а у меня от этого поскакал пульс и мурашки по спине.
После ужина, лежа в постели, Никита сообщил мне, что нас ждут в гости. Завтра.
– Ок, напомни мне об этом завтра, – пробормотала я, устраиваясь поудобнее. Сейчас мне хотелось только спать. Думать о том, что ждет меня завтра, меня прельщало меньше всего.
Закрыть свои прекрасные глазки и спать, наслаждаясь запахами родного дома.
– Спокойной ночи.
– Спи, Холмс, я тебе приснюсь.
– Угу, начинай.
Утро наступило слишком рано, я не успела выспаться.
– Васнецов, выключи солнце, я хочу спать.
– Ок, не забудь, вечером мы идем в гости.
– Ммм..
– Завтрак и обед в холодильнике, не съедай все сразу, а то ты и так уже поправилась.
– Ммм… Что?
Я резко села, огорошенная его последними словами. Черт возьми, мало, кто захочет услышать такие слова с утречка. Я бы, может, и не поверила, но я в последнее время сама стала над этим задумываться. Ведь Никита так вкусно готовил, я не могла остановиться, пока не начинала думать, что после еще одной крошки просто лопну. Да и привычной работы, после которой мне хотелось только до кровати добраться, сейчас было подозрительно мало. Так что я начала задумываться о том, что моему тельцу неплохо бы помучиться в спортзале, чтоб жизнь раем не казалась. Каждое утро я пристально разглядывала собственную фигуру и, ничего снова не обнаружив, малодушно обещала себе, что сяду на диету с завтрашнего дня.
Я. На. Диету.
Ужас.
– Доброе утро, Холмс. – Никита, уже полностью одетый, наклонился ко мне и поцеловал.
– Привет. – Видимо, остатки моих мыслей высветились на моем лице, потому что он рассмеялся.
– Я пошутил, ты стала еще великолепнее с тех пор, как перешла на здоровое питание.
– Васнецов, назови хоть одну причину, оправдывающую твое бесчеловечное обращение со мной, не вазой династии Мин?
– Мы идем в гости. Если ты проваляешься до обеда, то не успеешь приготовиться и будешь на меня дуться. Божественная Таня Иванова не имеет права выглядеть, как не выспавшаяся из-за безумного секса, продолжавшегося почти всю ночь, удовлетворенная и счастливая сволочь.
– Принимается.
– Я ухожу на работу, и мне хотелось поцеловать не полубессознательное тело, а тебя.
– Убедил. Во сколько мне быть готовой?
– В пять я буду здесь.
– Ок. Целуй меня и проваливай. Иначе божественный, слишком собой довольный Никита Максимович не попадет на работу.
Никита быстро чмокнул меня и исчез из виду. Думаю, он себе больше доверял, чем мне. И разбудил он меня, чтобы мне было так же плохо, как ему. Но он не прав. Я смогу отвлечься, как только доберусь до холодильника. Раз я еще не поправилась, то диета может катиться ко всем чертям.
Хлопнула дверь. Я вскочила с кровати.
Никита был прав, мне нужно было переделать чертову прорву дел.
План. Черт, мне необходим план. Все божества просто вынуждены следовать определенному плану, иначе все провалят.
Душ. Завтрак. Салон. Бутик.
Нет, бутик, потом салон. Пара сувенирных магазинчиков, подарок на помолвку.
Умница.
Я знала, что смогу. Поскольку в присутствии Никиты мои мозги, предмет моей особой гордости, превращаются в яичницу, я приноровилась мыслить кратко и только по существу, иначе ход рассуждений терялся.
