Ознакомительная версия.
В воспоминания про чужую личную жизнь Лидочка ударилась с удовольствием. Даже и просить сильно не пришлось. Рассказывала подробно, не упуская даже самых мелких деталей. Интересно, как она держит все это в голове? Тут про себя ничего толком вспомнить не можешь, не то что про школьных подруг.
Лелик появился у них в четвертом классе. Обычный такой, ничем не примечательный. Пришел первого сентября на линейку, ни с кем особо не разговаривал, сел, куда показали, и промолчал весь день.
Он и потом больше молчал. Был сосредоточенным и задумчивым. Сначала думали, что себе на уме пацан, сторонились даже. Но никаких пакостей со стороны новичка не последовало, и класс потихоньку расслабился и привык. Даже друзья у Лелика появились быстро и незаметно. Вроде недавно сидел молча на третьей парте, тихий и незаметный. И вдруг оказалось, что в друзьях-приятелях у него пол-класса. Да и в другой половине врагов не было. Ровные отношения со всеми. Он ни с кем не ссорился, в драку превым не лез. Но если задевали, спуску обидчикам не давал.
Учился хорошо. По всем предметам, кроме английского, который ему никак не давался. А может, все дело было в англичанке, которая невзлюбила его с первого урока. В чем была причина этой неприязни, никто так и не понял. А сам Лелик или правда не знал, или говорить не хотел. Все склонялись к мысли, что знает, но не рассказывает. Уж больно спокойно он к этому относился. Англичанка, Вера Павловна, вся на нервы исходит, пытается и так и эдак его задеть побольнее. А ему будто дела нет, какая там оценка по «инглишу» выйдет за четверть.
В аттестате по английскому у него четверка была. Не то англичанка сдалась, не то директриса на нее надавила, чтобы не портила картину успеваемости. По всем остальным-то предметам у Лелика пятерки были в основном. Вроде и в отличниках не ходил особо, а аттестат получил получше многих. Потому что к учебе относился серьезно и основательно.
Он вообще ко всему в жизни так относился. И влюбился так же. На всю жизнь.
Оленька Сидорович сидела на соседней парте. Маленькая, худенькая, большеротая. Неопределенного цвета тонкие волосики заплетены в две косички коральками. Коральки эти все время топорщились в стороны. И ушки у Оленьки торчали. Так что получалась не девочка, а недоразумение – ушки, косички, над ними два банта. Эти выступающие детали на голове первыми бросались в глаза и портили все впечатление. Ее даже какое-то время дразнили чебурашкой. Но Оля на это совсем не реагировала, в слезы не бросалась, и дразнить ее было неинтересно. Постепенно от нее отстали. Так и сидела она в этих своих косичках и бантах. Маленькая и пугливая, как птичка.
Лелик заметил ее сразу. Правда, вида не подавал. Он вообще скрытным был – никогда не поймешь о чем думает.
Через месяц Оля заметила, что он идет за ней после школы. Молча идет, на расстоянии. С разговорами не навязывается и вообще делает вид, что случайно здесь оказался. Она вначале так и думала, что случайно. Но ведь не бывает таких совпадений каждый день. А потом оказалось, что он и по утрам возле ее дома торчит и так же молча до школы провожает.
Потом уже вместе стали ходить. И правда, сколько же можно делать вид, что все случайно?
Так и ходили вместе до выпускного. Ольга привыкла к бессменному поклоннику, как к ежедневному восходу солнца. Вроде и хорошо, и необходитмо, а не замечаешь, принимаешь, как данность и внимания на этом не заостряешь.
Ольга вообще мало обращала внимания на окружающую ежедневную реальность. Ждала окончания школы, чтобы выпорхнуть в огромный и яркий мир. С головой нырнуть в шумную круговерть неизвестной, придуманной за долгие годы ожидания, жизни. Дни проходили незаметно, похожие один на другой до зубовного скрежета. Унылые вечера дома, с вечно чем-то озабоченными родителями, воскресная дачная «обязаловка», школьные будни с тоскливым ожиданием звонка и дорогой до дома с неизменным Леликом в качестве эскорта.
Для себя Ольга решила, что ни за что не будет жить так, как родители. Скучно и невыразительно. Ее жизнь будет похожа на сказку. Нет, лучше на карнавал. Яркий, неожиданный. Чтобы новые впечатления каждый день. Чтобы просыпаться утром с нетерпеливым ожиданием.
Точкой отсчета этой новой жизни должен был стать выпускной. Как будто закроется прежняя, на сто раз прочитанная страница, и откроется новая. Прямо на следующее утро и откроется.
Первым, кого она увидела на следующее утро, был верный Лелик. Стоял на своем обычном месте под тополем и вглядывался в ее окно.
Ольга прижалась спиной к стене, чтобы не мелькнуть в этом окне ненароком, и заплакала от обиды.
– Понимаешь, Ольга все время чего-то необычного хотела. Чтобы как в сказке. А откуда сказке-то взяться, если родители ее всю жизнь на заводе отпахали? Но кто же в молодости согласен на завод идти? Правильно, никто не согласен. Вот и Ольга мечтала о совсем другой жизни.
Лида одной рукой подперла щеку, а другой неторопливо размешивала ложечкой чай. Вид у нее был непривычно задумчивый. А ведь и она, наверно, мечтала когда-то о совсем другой жизни. Никто ведь в семнадцать лет не хочет в продуктовом за прилавком стоять. Все о великом мечтают. Это потом жизнь все по местам расставит. Кого-то во дворец, а кого-то за прилавок. Лида со своей судьбой смирилась, а Ольга нет. Поэтому одна жизнью в общем довольна, только любопытна не в меру, а вторая издергана бесконечными поисками счастья.
Словно подтверждая мои слова, Лида сказала задумчиво:
– Вообще, если по совести, Ольге надо было сразу за Лелика замуж идти. Он ведь ее звал. Прямо после школы пришел предложение делать. С цветами, как положено.
– А она?
– Да что ты! Она об этом даже думать не хотела. Нет, замуж она была готова идти, только не за Лелика. Она же его знала, как облупленного. Некоторые братьев родных так не знают, как она его. А кто же за братьев замуж идет?
– А Лелик что?
– Расстроился, конечно. Только не отступился. Он ее любил по-настоящему. Да и до сих пор любит. Такой вот верный рыцарь. Только он обыкновенный. Привычный и удобный. Надежный. Вот за ним бы Ольга была, как за каменной стеной. Только ей не стена нужна была, а чтобы необычный. Она вообще старалась так жизнь повернуть, чтобы ни на чью не похожа. Даже актрисой хотела стать.
– Актрисой? Она что, талантливая?
– Да какое там талантливая! Она завалилась на первом же туре. Нет у нее ни таланта, ни внешности особой. Таких актрис, как собак нерезаных. Но ей все равно чего-нибудь необычного хотелось. Знаешь, она ведь и за Юрку пошла не от большой любви, а потому, что он такой вот бесстрашный. Герой прямо, собак взглядом останавливал.
– Каких собак?
– Да во дворе у Ольги стая жила. Злющие, на всех бросались. Она по двору одна пройти боялась. А собаки же чувствуют, когда их боятся. Вот и эти чувствовали, просто проходу ей не давали. А Юрка собак вообще не боялся никаких. Вот однажды он Ольгу провожал, а стая эта и появилась. Ольга говорит, как в кино все было. Юрка молча к ним лицом повернулся и в глаза самому злому посмотрел. А потом пошел на них, тоже молча. Просто шел, ни палки никакой в руках, ни камня. Идет и смотрит в глаза. И они все разбежались. И потом, когда Юрку видели, сразу убегали и прятались где-то. Ольга рассказывала, что у нее тогда мурашки по спине побежали. Как-будто кино про колдуна какого смотрит. Только все рядом и по-настоящему. Вот тогда она в Юрку и влюбилась. За то, что не боится никого. Только ведь одно дело собак прогнать, а совсем другое – жить вместе. А этого Юрка не умел. Он никого, кроме собак своих не любил.
Ольга помыкалась, да и развелась. Опять о принце стала мечтать.
– А Лелик?
– Лелик ее опять замуж позвал. Она сначала отказывалась, потом согласилась. А потом передумала, прямо перед свадьбой.
Вот оно, нужный момент! Сейчас Лида мне расскажет, что там произощло.
– Да ничего не произошло. – Охладила мой пыл Лидочка. – Просто передумала она. Я же тебе говорю, она все о принце мечтала. А Лелик обыкновенный. Хотя, если по совести, то ей Лелика в мужья и надо. Заботливого и надежного. Ольга же ребенок по сути. Взрослая баба, а все в облаках витает. Поэтому и падает каждый раз больно. Ближе к земле надо быть, вот что я скажу. За Лелика надо было выходить этой дурынде, а не американца искать. Непонятно еще, что там за американец окажется.
– Зато с Леликом все понятно, – вступилась я за Ольгу. – Зачем ей этот хлюпик?
– Да какой он хлюпик? Ты что? Он знаешь, какой надежный. Основательный такой мужик. Да он мастер спорта, между прочим.
Ничего не понимаю. Образ основательного и надежного Лелика в моей голове никак не складывался.
– Лида, а Лелик – это от какого имени производное? Как его зовут вообще? Алексей?
– Да ты что, Лелик – это не имя. – Лида захохотала так искренне, что захотелось к ней немедленно присоединиться. – Это прозвище такое. Помнишь, в «Брильянтовой руке» Папанова так звали? Вот пацаны наши его копировали, а у Лелика лучше всех получалось. Так и прилипло к нему. До конца школы все: «Лелик да Лелик». По имени и не звали, так привыкли. А вообще он Игорь. Игорь Сиротин.
Ознакомительная версия.
