Ознакомительная версия.
– Алло!
– Это Поярков Владимир Анатольевич.
Первые секунды я не могла сообразить, кто такой Поярков и почему он мне звонит. Но потом события вчерашнего дня встали передо мной, и я откашлялась.
– Да. Я вас слушаю.
– Нам нужно встретиться. Срочно.
– Хорошо. Где и во сколько?
– Вы хорошо ориентируетесь в городе?
– Не очень.
– Тогда на площади Лос Наранхос. Это место все знают. Спросите у любого, и вам подскажут дорогу.
– Ладно. Когда?
– Через час.
На том конце дали отбой. Я не знала, сколько ехать на такси или идти пешком до этой площади, и поэтому решила выйти пораньше, чтобы не опоздать.
От девушки, cидевшей за стойкой на ресепшене, я узнала, что до площади можно дойти пешком. Быстрым шагом, иногда уточняя маршрут у местных жителей, я шла по улочкам Марбельи c аккуратными домиками, коваными балкончиками и деревьями в широких кадках, стоявшими прямо на тротуарах.
Я пришла раньше на десять минут и решила зайти в кафе выпить кофе. Расположилась за плетеным столиком, заказав у официанта крепкий двойной эспрессо. Снова зазвонил сотовый.
– Вы где? – узнала я голос Пояркова.
– Уже на площади.
– Я тоже. Махните мне рукой, я подойду к вам.
Я взмахнула рукой, и через минуту около меня вырос Поярков – все в том же черном пальто и с газетой в руке.
– Добрый день!
Вместо ответа он сел на стул, положил на стол газету и подался вперед.
– Для вас есть неплохие новости. Похоже, испанская полиция склоняется к версии о вашей непричастности к этому делу. По крайней мере доказать обратное ей пока не удается.
– Я же говорила, что оказалась в этом месте чисто случайно.
Поярков криво улыбнулся.
– Говорить одно, а если факты и улики доказывают вину? Что тогда? Но, похоже, удача на вашей стороне.
Официант принес кофе.
– Я тоже, пожалуй, закажу.
Поярков излучал недовольство. Я могла его понять: внезапно ему на голову сваливается российская гражданка, которую надо спасать от лап испанских полицейских.
– Короче, так, пока вы по-прежнему никуда не уезжаете из Марбельи, а если к вам придут, срочно связываетесь со мной. Без меня ни шагу. Понятно?
Я кивнула.
– А как спецоперация? Многих взяли?
– Хватает. Операция проводилась в обстановке строгой секретности, чтобы информация, не дай бог, не просочилась в СМИ или к другим заинтересованным лицам. Тогда бы все сорвалось.
Поярков взял в руки газету и развернул ее.
– Сегодняшняя пресса только и кричит об этом. Преступность в Марбелье давно достигла невиданных масштабов. Время от времени устраиваются чистки, но потом все начинается сначала. Коррупция проникла в государственные органы и муниципалитет. Распродажа земельных участков, махинации со строительством. Ну и так далее.
Я взяла газету. Мое внимание привлекла фотография Хуана в траурной рамке. Я ткнула в нее пальцем.
– Это что такое? – спросила я, заикаясь.
– Это? Испанский журналист, который выступал в своих статьях против мафии и коррумпированных чиновников. Довольно известная личность в местных кругах. Ему неоднократно угрожали и предлагали отойти в сторону. А что? – Поярков подозрительно посмотрел на меня. – Вы были знакомы?
– Нет, – поспешно сказала я. – Просто, кажется, я где-то его видела. Ну, может быть, в городе или на этой самой площади. Просто запомнилось лицо. Бывает же так…
Поярков по-прежнему не сводил с меня взгляда.
Я постаралась выглядеть как можно естественней и убедительней. Бедный Хуан! Он так любил жизнь. Призывал меня не отказываться от ее подарков, ценить наслаждение. И теперь его нет!
Я отпила кофе и перевела взгляд на площадь. Мне не хотелось сталкиваться взглядом с Поярковым. Мы распрощались, а через три дня он позвонил и сказал, что я могу покинуть Испанию.
В Москву я приехала в таком настроении, что хреновей не бывает. Я осталась ни с чем. А между тем вскоре мне следовало ждать звонка Дмитриева. Да еще огромный долг… Я даже не представляла, как могла выкрутиться и что сделать.
Два дня на работе пролетели как один час. Я разгребла накопившиеся дела, проверила работу Ирины Вячеславовны, устроила разнос сотрудникам, потом похвалила их – метод кнута и пряника в исполнении талантливого менеджера, к каким я причисляла себя.
Кроме того, встретилась с Борькой и передала ему копию компромата. Так, на всякий случай. Решила подстраховаться.
Домой я приходила усталая, ела и ложилась спать.
На четвертый день, когда я приехала после работы домой и открыла холл, то сразу увидела Земцова. Он стоял, прислонившись к трубе, и смотрел на меня.
У меня пересохло в горле.
– Привет! – сказал он, как ни в чем не бывало.
А я стояла и смотрела на него во все глаза.
– Привет! И что ты здесь делаешь?
– Жду тебя.
– Зачем?
– Ну, просто… повидаться.
– Очень любезно с твоей стороны, учитывая обстоятельства, при которых мы расстались. Ты подставил меня… ты…
– Твои проблемы остались в прошлом, – прервал он меня. – Хатонцева больше нет. Его застрелили.
– Кто? Ты?
Андрей усмехнулся.
– Представь себе, нет. Но я способствовал. Хотя рассказывать об этом совсем неинтересно. А потом, это моя история, а не твоя.
– Чудненько! Ты заявляешься ко мне и говоришь, что это – твоя история. Но Хатонцев был и моим врагом.
– Да. Есть вещи, которые тебя не касаются, – возникла пауза. – Ты не пригласишь к себе?
– Нет. Не вижу необходимости. Зачем ты приехал?
– Ты как-то сказала, что помимо Хатонцева у тебя есть еще одна крупная проблема. Я приехал помочь, – его голос звучал небрежно, но глаза зорко следили за мной.
Я открыла дверь ключом и обернулась.
– Наверное, тебе лучше уехать…
Земцов мягко отстранил меня и шагнул внутрь.
– Полка висит криво, – он подергал коридорную полку. Потом хлопнул дверцей шкафчика. – А здесь нужно подкрутить.
– Полочки, шкафчики, – разозлилась я. – Да кто ты такой? Мы уже поставили точку в этой истории.
– Люблю самостоятельных женщин. Но если мужчина предлагает свою помощь… зачем же отталкивать? Пригодится воды напиться.
Я фыркнула.
Уж как-то получалось все смешно и по-дурацки. Фарс чистой воды.
– Что с тобой делать, охотник? – задумчиво сказала я. – Но если ты мне действительно поможешь…
–Тогда мир?
– Один – один. И счет будет закрыт.
– Условия приняты.
Земцов расположился на кухне.
– Есть будешь?
– Пока – нет. Рассказывай о своей проблеме.
Вот так сразу – быка за рога! Я подавила вздох. Мной овладели странные противоречивые чувства. Я думала, что если еще раз… после той истории, когда он так подставил меня с компроматом, Земцов попадется мне на глаза… то я просто разорву его на мелкие кусочки и не оставлю живого места.
Но вот он сидел передо мной. Вся злость куда-то тихо рассосалась, исчезла. На смену ей внутри меня рождалась, пульсировала острыми вспышками радость от того, что я вижу его. Что он здесь… Как это странно и нелогично!
А потом сообщение, что Хатонцева больше нет, – как камень с души.
И он сразу приехал! Ко мне! Чтобы сказать… предупредить, чтобы я больше ничего не боялась. А то, что он тогда взял эти бумаги… ему нужно было отомстить за погибшую семью…
Я поймала себя на мысли, что оправдываю его и уже почти не сержусь. Разве что чуть-чуть, самую малость.
– Рассказывай! – повторил Земцов.
Я посмотрела на него – спокойный, уверенный – и невольно рассмеялась.
– Ты выглядишь так, cловно способен решить любую проблему.
– Так и есть.
Я хотела поддеть его, но осеклась. Я же не хочу постоянных ссор. Зачем мне это надо?
– Я действительно не сказала тебе о том, что свалилось на меня перед Хатонцевым. – Я запнулась. Конечно, я не собиралась говорить Андрею, что Стас был моим любовником. Это ни к чему. – Один мой сотрудник исчез вместе с крупной суммой денег и бумагами депутата, который, если не достану его документы к нужному времени, просто сотрет меня с лица Земли. А если я не верну деньги, взятые в кредит, то стану банкротом и попаду в тюрьму. А платить мне нечем.
– Деньги твои? – спросил Андрей, отпивая пиво из бутылки.
– Фирмы.
– А бумаги – дяди?
– Да.
– И как, по-твоему, одно состыкуется с другим? Что за сотрудник? Как давно он у вас работает? Когда он исчез?
– Вопросов много, поэтому отвечаю по порядку. Но начну с конца. Он уже мертв, погиб в Испании, в Марбелье, на моих глазах.
Во время рассказа о моем пребывании и передрягах в Марбелье Андрей не сводил с меня глаз. Словно он все взвешивал в уме, анализировал, проверял, размышлял.
– Так мои надежды достать деньги и бумаги оказались похоронены. Живу как в кошмарном сне. Вот-вот придется платить по векселям.
– Кто он? Как его зовут?
– Станислав Викторович Данько. Работал у нас примерно год. Перспективный сотрудник. Ничего плохого сказать о нем не могу, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны.
Ознакомительная версия.
