Ознакомительная версия.
– Вот что, милейший, – прервав Ивана Иваныча, заявила maman, – я вижу, что вы ничегошеньки не понимаете в садоводстве, хотя пытаетесь уверить меня, что большой дока в этом деле. Поэтому я вынуждена вас разочаровать...
Елизавета Порфирьевна поднялась из кресла, давая понять, что аудиенция окончена. На Ивана Иваныча было жалко смотреть. Он просительным голосом произнес:
– Сударыня, мне очень требуется это место! Я должен кормить семью. Поверьте, я справлюсь! Вы будете довольны моей работой!
Елизавета Порфирьевна ненавидела, когда ее начинали упрашивать. Она бросила:
– Надеюсь, что вы найдете выход самостоятельно, милейший. Было чрезвычайно приятно познакомиться с вами!
Шурша шелками, матушка удалилась. Иван Иваныч, понуро повесив голову, побрел к выходу. Ксении стало до слез жаль его. Но более всего она жалела, что матушка оказалась такой упрямой. Ведь если Иван Иваныч не получит место садовника, то она никогда больше не увидит Алешку! Она бросилась вслед за одноглазым великаном и настигла его на крыльце. Иван Иваныч, горестно вздыхая, чертыхался:
– И какого лешего приперлись мы в эту Коста-Бьянку? Уф, ну и людишки тут! Ведь видит эта мегера, что я – русский, так нет, не дала же места! Чтобы ей пусто было, старой козлице!
Ксения, не выдержав, прыснула. Иван Иваныч обернулся и, заметив девочку, смутился.
– Это я так, сударыня, не думайте, что со зла... И матушку вашу понимаю... И претензий к ней не имею. Эх, ну и жизнь!
– Иван Иваныч! – позвала его Ксения, и отец Алешки снова обернулся. В его единственном глазу сверкнуло любопытство и непонимание.
– А откуда вы знаете меня, милая барышня? – спросил он, морща лоб.
– Вы когда-то помогли мне, – ответила Ксения. – Разве вы не помните: «Посейдон», девочка из первого класса, которая заблудилась на нижней палубе...
Иван Иваныч стукнул со всего размаха пятерней по лбу и зарычал:
– Ну конечно же, юная путешественница! Как же я мог тебя забыть! Значит, это ты тут живешь? Эх, не повезло тебе с мамашкой, змея подколодная – вот кто она!
Иван Иваныч побрел в направлении ворот. Ксения бросилась за ним, схватила великана за рукав и заявила:
– Вы получите это место, клянусь вам!
– Дык как я его получу! – ответил сумрачно Иван Иваныч. – Твоя maman права – ничего я не смыслю во всех этих садоводческих науках. В России я кем только не работал, сменил десятка два профессий, но вот чего делать не приходилось, так это барский сад блюсти. А в этой распроклятой Коста-Бьянке миллионером стать не так-то и просто!
Ксения сказала:
– Приходите сегодня вечером, батюшка будет дома. Я с ним поговорю, он... он возьмет вас на работу!
– Ты это не шутишь, деточка? – обрадовался Иван Иваныч и с надеждой посмотрел на Ксению. Она сама не знала, как ей убедить отца в том, чтобы он взял на работу Ивана Иваныча, но уверенно ответила:
– Обещаю вам, что это место вы получите!
Иван Иваныч по-медвежьи обнял Ксению и растроганно произнес:
– Теперича понимаю, отчего мой сынок тебя постоянно поминает! Тогда ведь он все упрашивал меня: «Батя, ну давай поищем их, они же должны быть в Эльпараисо!» Это он о тебе и твоей семье! И вот ведь, нашлись! Чего только в жизни не бывает!
В груди у Ксении сладко защемило – значит, Алешка ее не забыл! Стараясь не выдать своего волнения, она сказала:
– Думаю, что вы сможете со всей семьей переехать к нам. В доме предостаточно комнат!
– Эх, голуба моя! – Иван Иваныч улыбнулся. – Я ведь решил, что ангелов не бывает, а они, оказывается, имеются – в человеческом обличье. И чего ради ты мне помогаешь? Я понимаю, не хочешь соотечественников в беде оставить! Добрая ты девочка, не то что твоя мать-грымза, прости меня, боже!
Ксения не стала говорить Шадрину, что она решила замолвить словечко за него перед отцом только из-за Алешки. Наказав Ивану Иванычу прийти к их особняку в восемь вечера, Ксения с нетерпением стала дожидаться возвращения отца.
Около семи, как это и водится, Федор Архипович приехал из конторы. Ксения заметила, что отец в плохом настроении, его угнетают тяжкие мысли. Он, отказавшись от ужина, прошел к себе в кабинет. Выждав несколько минут, Ксения приняла невинный вид и постучала в дверь.
– Войдите! – раздался голос отца. Ксения осторожно распахнула дверь и произнесла ласковым и полным сочувствия голосом: – Papa, к тебе можно?
Отец с закрытыми глазами полулежал в кресле. Перед ним громоздилась гора бумаг. Самдевятов держал в руке бокал с коньяком, и Ксения с неудовольствием отметила, что отец в последнее время все чаще предается этому пороку. Пустая на три четверти бутылка стояла на столе. В то время как papa упорно работает, обеспечивая их благополучие, они с матушкой предаются безделью.
– Папочка, – сказала Ксения и подошла к письменному столу. Самдевятов приоткрыл веки, и Ксения заметила, что отец выглядит чрезвычайно уставшим.
– Ну что, моя красавица, – опустошая бокал с коньяком, заметил Федор Архипович. – Какие у тебя горести и радости?
Ксения забралась к нему на колени. Самдевятов потрепал ее по волосам и неожиданно произнес:
– Втравил я вас в историю...
– Что ты имеешь в виду, папочка? – произнесла Ксения.
Самдевятов словно очнулся и быстро добавил:
– Эх, ну и погода в этой стране! Я просто от этого умираю – солнце палит весь день, и только под вечер можно себя человеком чувствовать!
Но Ксения была уверена – слова отца были связаны не с климатом Коста-Бьянки, к которому Федор Архипович успел привыкнуть.
– Папочка! – Ксения поцеловала отца в щеку. – Пообещай мне, что ты исполнишь мое желание!
– Обещаю, – торжественно ответил Федор Архипович. – Моя принцесса получит все, что пожелает. Говори, что ты приглядела – платье, ведь так? Или это Лизонька тебя подослала, чтобы получить тысячу-другую на покупку очередной безделушки?
Ксения поняла, что давно не сидела на коленях у отца и не беседовала с ним. Федор Архипович, возвращаясь из конторы, запирался у себя в кабинете и только изредка обедал вместе с женой и дочкой. Он ссылался на важные дела, жег свечи допоздна и отправлялся в постель иногда на рассвете, чтобы встать через полтора-два часа и поехать в банк. Ксения не понимала, почему отец должен так много работать. Он был самым главным в банке и, по ее разумению, мог приходить позже всех, а уходить раньше всех. Но вместо того, чтобы предаваться размеренной ленивой жизни, Федор Архипович постоянно горел новыми идеями, рискованными проектами и неисполненным желанием стать миллионером.
– Папочка, – проводя пальчиком по щеке отца, с лукавой улыбкой сказала Ксения. – Ты же только что пообещал, что исполнишь мое желание? Я хочу, чтобы ты взял на работу нового садовника!
Федор Архипович непонимающе уставился на дочь:
– Ксения, и с каких пор тебя занимают такие мелочи? Ведь Лизонька ответственна за прислугу. Конечно, история со старым садовником трагическая, и нам нужен новый...
– Вот именно, papa, нам нужен новый, – сказала Ксения и обняла отца за шею. – Папочка, сегодня maman выгнала одного очень хорошего человека. Представь себе, он тоже из России, зовут его Иван Иваныч, у него жена и двое детишек. И мамочка не захотела, чтобы он у нас работал!
– Мне немного известен характер твоей матери, – улыбнулся Федор Архипович. – И в последнее время он изменился не к лучшему. Но у нее наверняка были причины отказать этому твоему Иванычу.
Подумав, Ксения выпалила:
– Мамочке не понравилась его борода! Он очень похож на пирата, вот она и испугалась!
– И только поэтому Лиза отказала ему? – изумился Самдевятов.
Ксения горячо уверила его:
– Да, да, только поэтому! А он очень нуждается в этой работе! Ты ведь сам говорил, что мы должны помогать людям, папочка! Я сказала Ивану Иванычу, чтобы он пришел сегодня вечером снова. Ты ведь возьмешь его в садовники?
– Моя добрая самаритянка, – проговорил с нежностью в голосе Федор Архипович. – Ну конечно, я его возьму, с условием, что он справится. Но я горжусь тобой, дочка, ты заботишься о других людях. Впрочем, не все заслуживают этого – есть масса бездельников и неудачников, которые меняют работу по десять раз, не могут удержаться на одном месте дольше двух недель, обзаводятся семьей, не имея достаточных для того сбережений.
Ксения пылко уверила отца, что Иван Иваныч – не из таких. Она подумала, что papa вовсе не обязательно знать чистую правду о навыках Ивана Иваныча. И более всего папочка не должен знать об истинной причине, которая подтолкнула его дочь с таким энтузиазмом вступаться за Шадрина.
– Папочка, поверь, он умеет работать, сделай его нашим новым садовником и позволь ему с семьей жить в доме! – упрашивала она.
Федор Архипович не мог устоять перед слезливым тоном дочери:
– Будь по-твоему, Ксения! Значит, твой Иваныч заявится сегодня вечером. Вообще-то у меня нет ни минуты свободного времени, чтобы беседовать с садовниками, быть может, Лизонька...
Ознакомительная версия.
