— Вот спасибо, выручил!
Когда Богуславский закрыл за собой дверь на ключ, Сергей достал пакет, вынул его содержимое и разложил на столе. Кроме сложенной вчетверо газеты на иностранном языке, в конверте были ещё две ксерокопии.
Павел Николаевич Котин уже начинал беспокоиться о своих людях, посланных в ночь на место преступления, когда дежурный сотрудник доложил о прибытии его заместителя Небольсина вместе с Пашиным и Игнатьевым. Директор распорядился, чтобы секретарша приготовила горячий кофе с бутербродами, и стал ждать подчиненных.
Те появились через пять минут. С первого взгляда на их довольные лица было ясно, что съездили они не зря. Впереди шествовал Ваня Пашин и торжественно нес на вытянутых руках коробку из-под отечественной водки завода «Кристалл».
— Я уж было хотел подмогу вам отправлять. Могли бы хоть позвонить, у каждого ведь мобильный телефон есть, — нравоучительно произнес Котин. — Но вижу вы с уловом, а победителей, как говорится, не судят. Рассказывайте и показывайте, Константин Алексеевич!
— Добрались мы до городка, где произошла стрельба, уже в третьем часу ночи, — начал свой рассказ Небольсин. — Прежде чем идти за дом к тому месту, где свисала веревка и была засечена чья-то тень, мы решили посмотреть, как обстоят дела на месте преступления.
Во дворе было все тихо. У самого подъезда стояла милицейская машина патрульно-постовой службы. В окне квартиры студентов горел свет, и было видно, как сотрудники уголовного розыска продолжают свою работу. Трое милиционеров с собакой прохаживались вдоль подъездов дома по периметру двора. Естественно, что в это время на скамейках не было никого, даже влюбленные парочки порасходились по домам.
Но здесь отличился Володя Игнатьев. В глубине двора, у детской площадки он заметил силуэт одинокого мужчины. Ни возраста, ни каких-либо характерных примет увидеть в темноте не представлялось возможным. Да и обнаружил его Володя случайно: проходящие по тротуару милиционеры осветили самую дальнюю от себя стену дома, и этот человек стал хорошо виден. Как нам кажется, этот парень наблюдал за окнами квартиры студентов или за жилищем старика, в котором не горело ни одной лампочки. Мы решили рассредоточиться и понаблюдать за ним. Я с Пашиным пошел к обратной стороне дома, а Володя остался следить за этим парнем. Через два часа он доложил, что того сменил другой мужчина, и, как ему показалось, это был один из «родственников» старика, проживавшего в квартире этажом ниже.
Следовательно, кто-то наладил после побоища круглосуточное наблюдение за местом трагедии.
Мы же в это время стали обшаривать все заросли с тыльной стороны дома. Место было хорошее, скрытное, но нам приходилось работать на ощупь. Не буду долго вас задерживать нашими байками, как мы, натыкаясь на ветки и сучки, буквально на коленках облазили каждый квадратный сантиметр земли. Ничего там не было. Не было и веревки, конец которой мы видели на видеопленке.
Мы уже хотели уезжать домой, но, посовещавшись, решили так: некто, спустившись по веревке из окна квартиры студентов, предположительно имел с собой какой-то пакет или коробку — ведь была же квадратная или прямоугольная тень на пленке. Вряд ли руководитель обороняющихся в разгар боя отпустил бы кого-то просто так, за здорово живешь. Помните, как их руководитель, Алеко, по-моему, сказал этому Юрию Николаевичу, что материалы он будет иметь уже через полчаса после начала операции. Открыто перебегать от места, где идет ожесточенная стрельба, держа в руках вот эту коробку, он вряд ли бы стал: могли заметить из окон граждане, привлеченные звуком боя, да и нападавшие могли быть с этой стороны. Но и оставить коробку под самыми окнами квартиры, откуда этот парень выпрыгнул, он тоже не мог — нашли бы или нападавшие, или уже спешившая к месту преступления оперативная группа милиции.
Поэтому этот, будем его называть, «Прыгун», предварительно осыпав себя или свои следы красным молотым перцем — Владимир сразу же начал чихать пробежал через тротуар и в кустарнике у самой проезжей части решил спрятать свою ношу.
Но самое интересное то, что мы нашли этого самого «Прыгуна». А дело было так. Обшарив всю землю и кусты, мы стали расширять круг поиска и подобрались почти к соседнему дому, отделенному от дома, где жили студенты, небольшим проулком.
Через полчаса, видя безрезультатность наших поисков, я выпрямился и собрался было уже возвращаться к машине. Без всякой причины сделал несколько шагов к дороге и оказался рядом с сооруженной из сухих веток кучи у корней поваленного дерева.
В одной из квартир дома на втором этаже на окне стоял светильник, и слабый луч света падал на кусты. И в этом луче я увидел ногу, затем вторую, в белых кроссовках примерно сорок второго размера.
Под деревом на спине лежал молодой парень двадцати трех-двадцати пяти лет в синих вареных джинсах и светлой футболке, с большими залысинами на голове. Над полными губами тонкая ниточка пробивающихся усов, а из приоткрытого рта блестели крепкие здоровые зубы. Открытые глаза смотрели в ночное небо.
На правом бедре отчетливо было видно темное кровавое пятно размером с суповую тарелку. По краям пятна ближе к середине были видны входное и выходное пулевые отверстия, причем выходное было рваное и вокруг него бугрилась то ли запекшаяся кровь, то ли вывороченные пулей мышцы.
Я знаком подозвал к себе Игнатьева и нагнулся над телом. Карманов на футболке не было. В брюках были только сигареты и мелочь. Перевернул труп на живот и проверил задние карманы джинсов — там обнаружилась только зачетная книжка студента одного из московских вузов. Пока Владимир переписывал все данные из зачетки, я обшарил близлежащие кусты и кучу хвороста. Там, под корнями дерева, я и нашел вот эту коробку.
По-видимому, «Прыгун», уже раненный в ногу, схватил коробку и по веревке спустился вниз. Веревку тут же убрали его сообщники.
Парень со своей ношей сразу же стал уходить с места боя, но рана давала о себе знать — ранение в бедро приводит к быстрой потере крови. Тогда он спрятал коробку в корнях поваленного дерева, надеясь потом прийти за ней, а сам, теряя силы, старался выйти к людям, чтобы получить от них помощь. Но здесь скорее всего потерял сознание и погиб от большой потери крови.
Тело мы оставили на месте. Следов наших там нет — мы были в специальной обуви, а чтобы собаки не взяли след — наш «Прыгун» за нас побеспокоился. Царствие ему небесное! — закончил свое повествование Небольсин.
— Есть что-нибудь добавить у Пашина и Игнатьева? — спросил Котин.
— Маленький нюанс, Павел Николаевич! Молодой парень, притом серьезно раненный, сначала старался выполнить свою задачу, спрятать коробку, а затем только пытался спастись. Странно! — заметил Пашин.
— Значит, в этом ящике что-то весьма важное и для студентов, и для этого, пока нам не известного Юрия Николаевича, — добавил Игнатьев.
— А вот мы сейчас и посмотрим, что же такое интересное хранилось у старика-пенсионера и в чем именно был так заинтересован Юрий Николаевич, что послал на явную гибель этих молодых ребят! — произнес Павел Николаевич.
— А с какой стати к этому делу вы упомянули старика? — удивился его заместитель.
— Можете мне верить. Эти ребята выполняли задачу некоего Юрия Николаевича по проникновению в квартиру старика и похищению этого ящика, а может, ещё некоторых вещей, но им помешали его охранники или телохранители, как хотите их называйте. Я обо всем этом узнал, прослушав разговор офицеров опергрупп прокуратуры, милиции и ФСБ.
— О, здесь ещё и ФСБ! — язвительно воскликнул Небольсин, некогда служивший в следственной части городского управления этой спецслужбы. Небось, лично товарищ полковник Пятихатка на место преступления пожаловали?
— Да, он сам лично, а, кроме него, ещё Стеблов из прокуратуры и Вепрь из УВД города, — добавил директор.
— Хорошо хоть со знакомыми работать будем, все же веселее, — произнес бывший сыскарь Пашин.
Павел Николаевич обвел всех присутствующих усталым взглядом воспалившихся от бессонной ночи глаз и сказал:
— А вы, ребята, не торопитесь! Мы с вами сейчас не на государство работаем, а стараемся набить, да потуже наши кошельки. Бесплатно расследования пусть проводят правоохранительные органы. Это во-первых. А во-вторых, наших ребят, я имею в виду Пашина и Игнатьева, эти самые органы уже засекли и могут навесить нам на шею это дело. А раз об этом знают в милиции, ФСБ и прокуратуре, то вскорости это будет известно и «дедушке»-пенсионеру, и Юрию Николаевичу. А выводы из этого делайте сами! Понятно? — уже строже произнес Котин.
В наступившей вмиг тишине Павел Николаевич стал нажимать кнопки телефонного аппарата, и, когда на том конце провода ответили, он, не снимая трубки, стал разговаривать со своим абонентом по громкой связи:
