Вдоль длинной прямой аллеи по правой стороне на почтительном расстоянии друг от друга стояли охотничьи домики. Скромные, двухэтажные, собранные из сибирского кедра. В одном из них гостей уже ждали. По брюкам с генеральскими лампасами можно было догадаться о принадлежности ожидающих к определенной профессии.
— Прибыли, — сказал один из них, глядя в окно.
— Пунктуальны.
— У Вольнова жизнь расписана по секундам. Тебе, Яша, отводится двадцать слов. Не успеешь ими зацепить мужика, он уедет. Шашлыком из оленины его не купишь.
Они направились встречать гостей.
Несмотря на теплую погоду, на Вольнове было белое кашемировое пальто и черная фетровая шляпа — писк пятидесятых годов. Он вяло подал генералам руку и прошел в дом. Пальто снимать не стал, сел на диван и закинул ногу на ногу. На стол со всевозможными деликатесами из дичи даже не взглянул.
Генерал толкнул приятеля в бок:
— Давай, Яша.
Яша начал «давать». Он подошел к занавеске на стене, раздвинул ее, и все увидели карту области в крупном масштабе. Взяв указку, Яша ткнул в красную точку, сделанную фломастером:
— В этом месте между полустанками, перебив всю охрану, с эшелона спрыгнули четверо заключенных. Двоих удалось уничтожить, двое прорвались. Ночью в городе Велихове в одном из магазинов был вскрыт сейф, взята наличность и мужская одежда с манекенов. В тайге беглецам не выжить, к завтрашнему утру они будут в городе. Здесь есть возможность затеряться.
— Сейф сложный?
Яков не сразу понял вопрос, потом сообразил и ответил:
— Для Родиона Брелева не существует сложных сейфов.
— Кто такой?
— Шнифер высшей квалификации. Работал в Питере. Потомственный дворянин, интеллигент, образован, легко входит в контакт. В мокрухе участия не принимал, но с ним ушел серьезный мокрушник.
— В Питере, говорите?
— Проникал на светские приемы в богатые дома и посольства. После вечеринок в сейфах ничего не оставалось. Взяли его по случайности.
— Какие у вас шансы? — безразличным тоном спросил Вольнов.
— Их путь нам известен, можем взять на подходе к городу.
— Вы животных в клетках содержите?
— Да. У нас есть питомник для молодняка.
— Возьмете их и посадите в клетки, а историю в городе мы раскрутим сами. Когда дадим сигнал, наденете на них наручники и отвезете в суд на всеобщее обозрение. Пора встряхнуть обывателя, разбудить от спячки.
Вольнов встал.
— Нам нужны их личные дела, — сказал Цимбал генералам.
Ему подали портфель:
— Пока это все. Протоколы с места побега пришлем утром.
— Сегодня вечером. Утром об этом население должно читать.
— Но беглые доберутся до города не раньше рассвета.
— Работайте на опережение.
Гости вышли из избы, сели в свою скромную «десятку» и уехали. Вольнов открыл папку с делом Родиона Брелева.
— Его физиономия мне кого-то напоминает. Цимбал глянул на фотографию:
— Мне тоже, но сразу не соображу.
— Мозги должны срабатывать раньше глаз. Ты видишь визуальный ряд и уже знаешь, как прозвучит подпись под ним. Сколько крепких сейфов в нашем городе?
— Около ста пятидесяти, не считая банков.
— Подготовь мне список. Нам хватит и пяти штук. Для смачности понадобится троечка трупов. Не простых, а разорванных в клочья. Посмотрим, как сработает хваленый Олег Громов.
— Послушай, Паша! А ведь беглый медвежатник похож на Громова. И возраст тот же.
Вольнов расплылся в улыбке.
4.
Первый рабочий день в новом здании Олег Громов начал в хорошем настроении. Шикарный просторный кабинет, огромная приемная со столом для заседаний, оборудованная по последнему слову техники. И старая, опытная и верная секретарша, похожая на школьную учительницу начальных классов с большим опытом работы в школе. Олега она устраивала по трем причинам: безукоризненное знание своего дела, железная дисциплина и порядок, а главное — Лора его не ревновала к ней.
На столе редактора лежал свежий выпуск «Вестника уголовной хроники».
Олег сел в свое удобное кресло, взял газету. В глаза бросился заголовок, набранный крупным шрифтом: «Битва на железнодорожных путях». Пробежав статью, он нажал на кнопку, встроенную в стол. Как по мановению волшебной палочки на пороге выросла его секретарша в излюбленном строгом костюме.
Громов окинул ее взглядом:
— Пора осовремениться, Валентина Иванна. Новое здание, новый офис, новый стиль. Вы смотритесь как напольные часы с боем в стиле ампир на фоне абстрактной живописи сегодняшних дней.
— Смените секретаршу. Это все?
— Кто верстал этот номер?
— Ваш заместитель.
— Давайте его сюда.
— Он уже в приемной.
— Тем лучше.
В кабинет вошел старый приятель Олега Лев Заикин, с которым они проработали не один год.
— Обалдеть можно. Вот это хоромы!
— Выключи из лексикона стандартные фразы, — буркнул Олег.
— Простите, мой фараон.
— Можешь сесть. Что это у тебя?
Лев положил листок на стол:
— Приказ хозяина. Со следующего месяца мы выходим в цвете плюс четыре полосы. С нас требуется пустячок — увеличить тираж на четверть.
— А покупать кто будет? Он помешан на тиражах. У нас население убавляется, а не растет. Московские мерки тут неприемлемы.
— Об этом ты ему сам скажи.
— При случае.
— Сегодня он тебе представится, его секретарь уже звонил.
— Пока я не составлю отчет, мне там делать нечего. Объясни мне, дураку, опытный репортер, кто ставит посредственный материал без видеоряда на первую полосу?
— Материал пришел поздно вечером, верстали ночью, я был вызван в редакцию в полночь. Кто писал материал, не знаю, но на нем стояла резолюция Вольнова, сделанная красным карандашом: «На первую полосу». Я не могу перечить руководителю холдинга.
— Почему Управление внутренних дел не соизволило прислать фотографии беглецов?
— Я уже дал запрос. Ждут материалы из Москвы.
— Басни. У каждого этапированного заключенного есть сопроводиловка с фотографиями.
— Мне сказали, что вагон с документами сгорел. Умышленный поджог.
— Им бы ноги унести, не до-поджога вагонов было. Это же не статья, а страшилка какая-то. «Берегитесь, козлята, к городу подкрадывается серый волк, и он вас всех сожрет». Снимки беглецов должны быть размещены во всех газетах, висеть на каждом столбе и не сходить с экранов. А мы имеем дело с тенями. Хичкоковский саспенс какой-то.
В кабинете генерального директора холдинга шел более спокойный разговор. Вольнов сравнивал две фотографии. Его заместитель восседал напротив.
— Похожи. При сравнении — ничего общего, но при словесном описании внешности можно прийти к одному знаменателю.
— Не перегнуть бы палку, — покачав головой, сказал Цимбал.
— Генерал уже звонил мне. Беглецов взяли. Сегодня поножовщиной и уличным разбоем никого не удивишь, Костя, нам нужна сенсация, а не объедки с барского стола. Чем будем удивлять? Тем, что подложили шлюху в постель мэра? Холостой выстрел. Посадить губернатора за взятки? И что? Кого этим удивишь? Нам нужен многосерийный блокбастер. Не мелкая сиюминутная возня, а долгоиграющий кошмар, доводящий до всеобщей паники.
— Красиво, Пал Иваныч. Одно «но» мешает. Громов пишет отчет и уходит в отпуск на месяц.
— И речи быть не может.
— Ты же сам его заявление подписал неделю назад.
— Куда он собрался?
— В Париж со своей пассией. Визы получены, билеты куплены.
— Кто она?
— Никто. Личная секретарша, домохозяйка, стряпуха. Приехала после журфака по распределению и попала в его лапы. Он мужик цепкий. Хорошенькая, бывшая «Мисс университет».
— Вызови его к себе и поговори. Я послушаю. Можешь удвоить ему ставку.
— Попробую.
5.
Счастливых дней в ее жизни не хватало. Были эпизоды мнимого счастья, не более того. Не помогала даже красота. Всю жизнь она находилась в услужении у деспота. Так сложились ее карты. Сейчас Ирина имела возможность взойти на подиум, но в тридцать лет карьеру пора заканчивать, а не начинать. Приходилось довольствоваться должностью главного дизайнера редакции моды в холдинге своего любовника.
В коридоре ее нагнала девушка и попросила подписать эскизы. Она подписала три, четвертый перечеркнула фломастером.
— Не тот колер, дорогуша.
— Переделаем, Ирина Борисовна.
В конце коридора находился лифт, которым пользовался только генеральный директор. Он доставлял хозяина непосредственно в кабинет, а туда без вызова мог заходить только Костя Цимбал. Для Ирины тоже было сделано исключение.
Охранник, постоянно дежуривший у лифта, повернул ключ под кнопкой вызова, потом нажал на нее.
— Прекрасно выглядите, Ирина Борисовна.
