— Конечно. — В голосе матери он уловил раскаяние — значит, она все-таки представляла. — Прости, что отвлекаю. У тебя и без того голова кругом идет.
— Я перезвоню. Постараюсь сегодня вечером. — И тут же пожалел, что разговор вышел скомканным. — Тогда все и обсудим.
— Фермой интересуются, — торопливо прибавила мать, слыша на заднем плане нелепую мелодию его мобильного. — Внук Вилли. Тот самый, который уезжал учиться в архитектурном. Теперь вот возвращается.
И положила трубку. В рождественском представлении, которое на Фэр-Айле устраивали каждый год, матери всегда доставалась одна из главных ролей. И она в совершенстве овладела искусством эффектной концовки.
— Алло!
Перес машинально нажал на кнопку ответа, услышал голос Фрэн Хантер, однако в разговор включился не сразу — мыслями он был очень далеко. Тем временем Фрэн выкрикивала: «Алло! Алло!» — совсем как пассажир в поезде, проезжающем через тоннель, где нет сигнала.
— Я нашла ту, другую девочку. — Слова прозвучали раздельно, падая одно за другим, как голыши, пущенные с утеса по воде: «Я. Нашла. Ту. Другую. Девочку».
Он тут же понял всю важность происшедшего — по ровному, ничего не выражающему тону Фрэн. Не пришлось даже спрашивать, какую девочку она имеет в виду.
Он встретил Фрэн у дороги — высматривая его, она отошла от дома. Собаку Фрэн заперла, и та прыгала на окно. Стремительно темнело, на западе над горизонтом оставалась лишь узкая светло-серая полоса.
— Я проведу вас, — сказала Фрэн. — Иначе будете искать до второго пришествия.
Перес подумал, что она сама выглядит как маленькая девочка: закуталась в куртку, натянула капюшон низко на лоб, застегнула молнию до самого подбородка — одни глаза видны.
— Подождем коллегу. — Перес набирал номер Тейлора, но у того было все время занято. Тогда он позвонил в гостиницу и оставил для него сообщение. Понимал: если отправится на поиски один, без инспектора из Инвернесса, тот ему этого не простит. — Он уже на подъезде.
— Ах, вон оно что… Может, тогда пройдем в дом? — Лицо у Фрэн было мертвенно-бледным.
— Сами-то как?
— А вы как думаете? Я только что наткнулась на труп. Второй раз за неделю.
Переса поразил ее резкий тон, он даже растерялся.
— Ох, простите меня! — опомнилась Фрэн. — Дикость какая-то… Ну почему, почему снова я?
— А Кэсси где? — Перес вдруг вспомнил, что имена жертв начинались с «К». Кэсси — еще одна девочка, чье имя начинается с «К».
— В гостях у подружки. Иначе была бы со мной.
Фрэн обернулась к нему, и по ее взгляду он понял — меньше всего она хотела бы, чтобы дочь оказалась сейчас здесь.
Может, стоит предупредить, чтобы не оставляла дочь одну? Или тогда он еще больше напугает? Но тут как раз подъехал Тейлор — он гнал на полной скорости, так что они сначала услышали его машину и лишь спустя некоторое время увидели. У Переса появление Тейлора вызвало некоторую досаду. Ему нравилось у Фрэн, он с удовольствием и дальше сидел бы в ее обществе, греясь у камина. Тейлор выскочил из машины. Первым делом он подошел к Фрэн — выразить сочувствие. Его слова звучали немного неуклюже, но было видно, что он искренен. Инспектор из Инвернесса сжал ладонь Фрэн обеими руками:
— Это ужасно! Снова пережить такое!
В его тоне Перес не уловил и тени подозрения. Ничего, что указывало бы на сомнения в том, что два трупа за неделю — всего лишь злополучное совпадение. Перес поймал себя на том, что воспринимает босса как соперника. Ему хотелось, чтобы он, Перес, нравился Фрэн больше всех, чтобы его участие было ей важнее прочих. Интересно, есть ли кто у Тейлора? В разговорах он ни разу не упомянул ни о жене, ни о подруге. Но кто-то же у него наверняка есть. Ведь говорил он с кем-то по мобильному и довольно долго, пока Перес пытался до него дозвониться.
Перес подумал, что рядом с Тейлором выглядит черствым и безразличным, и постарался исправить положение.
— Миссис Хантер вызвалась провести нас к месту, — напомнил он. — Но так ли это необходимо? Привлечем к поискам людей — пусть прочешут холм.
К этому времени окончательно стемнело, но тучи разошлись, выглянула луна. Тейлор обдумывал предложение со всей серьезностью. Потом обернулся к Фрэн:
— Только если вы в самом деле не против. Вы бы нам очень помогли.
Было темно — лиц не разглядеть, но Перес почувствовал, что она улыбнулась. Надо же, Фрэн только что такое пережила, а вот ведь, Тейлору удалось вызвать у нее улыбку.
— Знаете, я не против. Все лучше, чем сидеть тут одной и ждать.
Они стали взбираться на холм, и потом Перес мог вспомнить лишь отдельные эпизоды этого восхождения.
Дорогу показывала Фрэн, за ней шел Тейлор, а Перес замыкал шествие. Глядя на Тейлора и Фрэн, он вдруг представил всю процессию с дороги у подножия холма: три силуэта на фоне подсвеченного луной неба. Смотрится необычно — прямо персонажи мультфильма, снятого где-нибудь в Восточной Европе, — в детстве он смотрел такие. Как будто трое чудиков отправились на поиски клада. Герои тех мультфильмов непременно что-то искали.
Следующий эпизод, который врезался в память: Тейлор стоит в ручье. Наверняка он заметил преграду — вода в лунном свете белела молоком, — но ручей никак не обойдешь. Резиновых сапог на Тейлоре не было, и ледяная вода тут же перелилась через верх ботинок и пропитала шерстяные носки. В присутствии Фрэн Тейлор даже ругнуться не мог. Перес невольно позлорадствовал, хотя тут же устыдился — как это глупо, по-детски. Он ничем не лучше шпаны с Фулы.
Ему запомнилось, что, когда они добрались до того самого оползня, луна ушла за облако и холм внезапно погрузился в темноту. Перес посветил фонариком. Тогда-то они и увидели девочку. Очень зрелищно. Луч фонарика, подобно прожектору, падал на импровизированную сцену, освещая главную героиню. Ее одежда истрепалась в клочья, но сама она прекрасно сохранилась. Перес тут же вспомнил сказку «Спящая красавица», в которой живая принцесса лежала словно замороженная. «Если я ее поцелую, — подумалось Пересу, — она пробудится. И обернется принцессой».
Едва Магнус заметил на дороге из Леруика машины, а на холме — движущиеся точки света, понял — сейчас и за ним придут. Самих полицейских он не видел — для этого надо было выйти из дома. Да и никаких подозрительных звуков не слышал. Магнус спал и пробудился внезапно, тяжело дыша и обливаясь холодным потом, — ему снова привиделся кошмар. Он выбрался из кровати, страшась заснуть и погрузиться в тот же ужас. Глянул на материны часы. Ему пришла в голову мысль: а ведь в такое-то время, в два ночи, у него под дверью вряд ли кто караулит. Репортеры наверняка разбрелись по домам, смотрят десятый сон. Самое оно выйти на улицу. Магнусу тяжко было сидеть взаперти, не зная, что творится снаружи. Находясь дома безвылазно, он нервничал, а когда он нервничал, кошмары делались еще хуже.
Он вернулся в спальню, натянул кой-какую одежку и пошел к двери. Магнус что-то не припоминал, когда в последний раз сидел дома так долго. Иногда простужался — болело горло, душил кашель, — но и тогда старался хоть ненадолго проветриться. Потом вспомнил — ага, это было на следующий день после того, как Катриона пропала. Ну да, так и есть. Весь день он сидел в четырех стенах. У дома собралась толпа, все возмущались — уж посильнее, чем досаждавшие ему вчера зеваки. Потому что Катриона была из местных. Как и ее отец, который жил во Врансуике с самого рождения. Как и дед. Не то что Россы, приехавшие всего с полгода назад. В тот день толпа окружила дом и стучала в окна, пока мать не вышла и не прикрикнула на них, чтобы оставили ее сына в покое.
«Он — хороший человек!»
Вот что она им сказала. Крикнула так громко, что даже Магнус, забившийся с испугу в дальний угол спальни, услышал. Он подумал: «А сказала бы мать то же самое сейчас?»
Магнус приотворил дверь самую малость — проверить через щелку, нет ли кого снаружи. И если есть, тут же захлопнуть и накинуть засов.
На обочине у подножия холма стояла машина, но Магнус поначалу ее не приметил. Он заполнил жестяное ведро торфяными брикетами, мысленно похвалив себя за то, что не забыл его захватить. Если с рассветом толпа вернется, ему будет чем топить. Отнес ведро на крыльцо, а сам встал на пороге и с наслаждением вдыхал по-весеннему мягкий воздух. Вышел налегке, даже куртку не набросил, но холода не чувствовал.
Вот тогда-то он и заметил, что в той машине на месте водителя кто-то есть, — разглядел тень, которую отбрасывала голова. «Небось всю ночь следит — за мной присматривает». Неожиданно Магнус преисполнился чувством собственной значимости — еще бы, кто-то ради него ночь не спит. Что это они, опасаются, как бы он чего не натворил? Боятся его? Правда, что ль?
Магнус чуть спустился — поближе к машине. Но далеко от дома не отходил, чтобы в случае чего быстро вернуться. Наверное, он прошел половину пути от дома до наблюдателя. Так про себя окрестил его Магнус — наблюдатель, хотя не знал, что тот замышляет. Он решил пройтись в сторону машины, чтобы посмотреть, что человек предпримет. Ну и ноги заодно размять.
