Ознакомительная версия.
– Что вы здесь делаете? – спросил их полицейский, дежуривший у открытых ворот, ведущих прямо к моргу. Как заметили члены семьи, там суетилось много народу.
– Мы хотим попрощаться с Аланом по русской традиции, – не моргнув глазом заявил Сергей Григорьевич.
– Туда сейчас нельзя, – сказал полицейский.
– Мы понимаем. Но мы просто хотим попрощаться с умершим, потому что во время официальной церемонии это сделать невозможно. Неужели его сыну и некогда любимой им женщине нельзя провести с дорогим покойником пару минут наедине?
Оксана пустила слезу, правда, следя, чтобы не испортить тщательно наложенный макияж. Тарас выглядел грустным (из-за отсутствия компьютеров поблизости, но полицейский причину не спрашивал).
– Ждите здесь, – сказала он и побежал советоваться с начальством.
Сергей Григорьевич с компанией ждать не стали и тронулись к дверям. Дальнейшие объяснения происходили уже там.
Однако вскоре пришлось прерваться – на носилках вынесли княгиню-мать, рядом с носилками бежал врач и на весу держал капельницу. Княгиню понесли в сторону больницы.
– Ой, бедная женщина, – покачала головой Лариса Тарасовна. – Потерять сына – это такое горе.
– А потом еще и труп сына, – послышался голос мужчины в штатском, но явно с военной выправкой, который вышел из здания.
Он и несколько его подчиненных приступили к допросу прибывшей компании. Но те изображали святую простоту, хотя Сергей Григорьевич намекнул, что вчера ночью Алла Афанасьева, мать Александра, претендующего на престол, ездила прощаться с отцом своего ребенка в сопровождении большой группы лиц.
– Откуда вам это известно? – тут же напрягся полицейский.
– Слышал разговоры, – пожал плечами Рогозин. – А мы вот хотели сегодня. У нас в России различные семьи одного мужчины, как правило, прощаются с дорогим покойником по отдельности. Ну… чтобы женщины не рвали друг другу волосы, по крайней мере, у гроба. Иногда бывают исключения. Я имею в виду отношения между женщинами.
И Сергей Григорьевич рассказал историю своих клиенток (одна была женой, две – любовницами усопшего), которые при жизни их общего мужчины дрались с завидной регулярностью, а после его смерти (он повесился) объединились и писали совместное прошение Патриарху Всея Руси о разрешении на отпевание. Рогозин объяснил прибалдевшим фортунцам, что в России в случае самоубийства отпевать вообще нельзя, но можно, если разрешит сам Патриарх. В России всегда находится обходной маневр, в особенности, если есть деньги. Чем больше денег, тем легче путь.
– И Патриарх разрешил? – уточнил один из полицейских.
– Наши полицейские решили сделать труп криминальным, – поведал Сергей Григорьевич, правда, не стал уточнять, что эта идея пришла в его светлую голову и он на ней немало заработал. – Нужно было одного типа посадить. Вот ему и навесили убийство. А раз убитый – отпевать можно. И все были довольны, за исключением того, на кого труп повесили, причем не только этот. Но он сам виноват, не нужно было в политику лезть, когда все места давно распределены.
После того блестяще разработанного плана Сергей Григорьевич получил гонорары сразу от нескольких лиц – от всех трех баб, конкурента политика, который таким образом без труда прошел в Законодательное собрание, а также одного убийцы, которого отмазал Рогозин, договорившись с ментами, в свою очередь получившими и благодарность в долларах, и «палку» в отчетах о раскрываемости.
Фортунцы минуты две стояли молча, с раскрытыми ртами. Потом встречавший Рогозина и компанию у ворот полицейский шепотом посовещался с другими, и вскоре почти все полицейские и Сергей Григорьевич с компанией тронулись в направлении княжеской резиденции. Рогозин тихо радовался, что перевел стрелки на противников. Он в своей адвокатской практике вообще часто применял такую тактику. Его коньком было умение договориться с разными людьми и убедить, уговорить или вынудить их сделать то, что ему нужно.
Лариса Тарасовна с трудом сдерживала улыбку. Если эту Аллу арестуют или просто вышлют из страны… Вместе со всей сопровождающей ее компанией… Лариса Тарасовна все-таки улыбнулась.
А во дворце начался переполох.
* * *
Когда двое полицейских вошли в покои Аллы, она уже была практически готова к началу церемонии, как и ее телохранители.
Полицейские не стали тратить время зря и не заполняли никаких протоколов, записывая в них номер паспорта и место работы, как принято в России.
– Вы ездили вчера ночью в морг? – прямо спросили у нее.
– Да, – ответила Алла, хотя один из телохранителей за спиной полицейского корчил страшные рожи.
Видимо, этого признания полицейские от нее не ожидали.
– Зачем? – более мягким тоном спросили ее.
– Попрощаться с Аланом.
– У нас такая традиция, – встрял один из телохранителей, хотя его и не спрашивали, и попытался объяснить про различные семьи одного мужчины.
– Про ваши традиции мы уже слышали, – ответили полицейские.
Алла с телохранителями не стали спрашивать, от кого, но могли догадаться. «Неужели и Оксану носило?» – только подумала Алла.
– Вы знаете, что труп Великого князя подменили?
– Да, – сказала Алла.
Полицейские опешили.
– Когда его подменили? – несколько неуверенно спросил один.
– Вот этого я не знаю. Узнать – ваша задача.
В это мгновение дверь распахнулась и в апартаменты влетел Литвинов – в сопровождении своих телохранителей. Приставленные к Алле тут же ввели его в курс дела.
Литвинов заорал (на полицейских), путая английские и русские слова. Прибежали еще полицейские и с ними взъерошенный дядя Проспер. Потом появился наследник престола Александр. Потребовалось примерно полчаса (и пара бутылок водки), чтобы все собравшиеся наконец успокоились и смогли говорить конструктивно. Дядя Проспер предложил перейти в один из больших залов, потому что Аллина гостиная для такого количества народа явно была маловата.
– Вы узнали мужчину, труп которого обнаружили в ячейке с биркой «Великий князь Алан»? – спросили у Аллы.
Теперь вопросы задавал уже начальник фортунской полиции, которому было трудно представить, что из морга мог исчезнуть труп – любой труп, не говоря уже про труп Великого князя.
– Нет, – сказала Алла.
– Что вы узнали?
– Я поняла, что это не труп Алана. Я же не могу знать всех мужчин, трупы которых лежат у вас в морге?
– Вы вообще видели труп Алана?
– Нет.
– А еще чьи-то трупы?
– Да.
– А живых людей?
– Да.
– Вы видели живых людей в морге? Не сопровождавших вас?
– Да.
– Они… что там делали?
– Это был один человек. Он был заперт в холодильнике.
– И что вы сделали? – шепотом спросил начальник полиции.
– Выпустили его, дали водки.
– Кто это может подтвердить?
– Все, кто сопровождал Аллу Александровну на прощание, – встрял Литвинов.
Фортунские полицейские ошалело переглядывались друг с другом.
– Почему вы не заявили в полицию? – наконец спросил начальник полиции.
– О чем? – спросила Алла.
– Если бы вы в вашей стране пошли в морг и нашли в холодильнике живого человека, что бы вы сделали?
– То же самое, – пожала плечами Алла. – Выпустили бы и дали водки. Простите, а у вас в стране что делают в таких случаях?
– У нас это первый, – сказал начальник полиции. – У нас в законах пока не прописано, что должны делать граждане в таких случаях. Я должен буду поговорить с министром юстиции…
– Он был русским? – подал голос другой полицейский.
– Да.
– Ну тогда, наверное, это дело мы не станем расследовать, – сказал начальник полиции с таким выражением лица, словно только что съел очищенный лимон без сахара. – Тем более заявлений не поступало.
– И не поступит, – сказал Литвинов. – У нас в России, понимаете ли, никто бы не удивился, найдя в холодильнике морга живого человека. Можете связаться с нашими органами и уточнить, если нам не верите. Вы нам лучше скажите, похороны сегодня будут или как?
– А вы кого-нибудь знаете из тех, кто лежит сейчас в холодильниках морга?
– Одного, – сказал Литвинов. – И попрошу его не трогать. – Он назвал номер ячейки. – Его мы заберем на Родину и похороним со всеми почестями. На нашем самолете. Вот если он у вас пропадет… Кстати, пойдем-ка, поговорим с глазу на глаз.
И Литвинов отвел в сторону начальника полиции, правда, вместе с переводчиком, чтобы ни одна деталь не оказалась неправильно понятой. Совещались они минут двадцать, начальник полиции вначале пытался возражать, потом стал кивать, к остальным присоединился улыбающимся.
И тут в зал аки вихрь ворвалась Лариса Тарасовна в сопровождении Сергей Григорьевича, Оксаны и Тараса.
– Куда ты дела нашего Алана, дрянь? – кинулась Лариса Тарасовна к Алле и, если бы не мощные телохранители, той было бы несдобровать. – Ты украла его! Чтобы он был только твоим! Ты никогда не хотела его ни с кем делить, даже с его подданными!
Ознакомительная версия.
