Глава 21
Я извинилась перед доктором Мемфисом и получила имя верховной жрицы Шермана. Оно нашлось и в телефонном справочнике. Мы нырнули в удушающую жару, что была снаружи, скользящим движением надвинув на глаза солнцезащитные очки, будто они были порожденным научной фантастикой щитом. Жест был уже автоматическим, а ведь я не пробыла в этом городе и суток.
Заиграла музыка, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это мой телефон. Играла «I’m Not in Love» («Я не влюблён» — прим. переводчика) группы 10cc, но это не та мелодия, которую выбрала бы я сама. Мне действительно придётся научиться самой устанавливать мелодии. Чувство юмора Натаниэла начинало действовать мне на нервы.
Я нажала кнопку и проговорила.
— Что за выбор мелодии, Натаниэл?
— Это не твой котеночек, ma petite, — кто бы мог подумать, я стояла в знойном Вегасе, разговаривая с мастером города Сент-Луис и моей главной проблемой. Он никогда не звонил мне, когда я работала с копами, если не случилось ничего по-настоящему плохого.
— Что случилось? — Спросила я. Пульс внезапно оказался в горле.
Бернардо посмотрел на меня, я махнула ему рукой в ответ и покачала головой, двигаясь к авто, где были Эдуард и Олаф.
— Почему что-то должно случиться, ma petite? — Но его голос был полон гнева, которого обычно не было. Он мог сказать, что ничего не случилось, но его голос звучал бы иначе, и поскольку он мог сделать свой голос лишённым каких-либо эмоций, будто глухая стена, то либо он хотел, чтобы я знала, что он злится на меня, либо он был настолько зол, что не мог этого скрыть. Ему было больше четырехсот лет; за такой срок модно научиться скрывать большую часть эмоций. Так что же я такого сделала, чтобы так его разозлить? Или сделал кто-то еще?
Внезапно мне захотелось уединения. Я села в машину, так что мужчинам пришлось выйти на жару. Я предложила поступить наоборот, но Эдуард настоял, а когда он настаивает, на это обычно есть причина. Я научилась не спорить, когда он настаивает; так мы все проживем дольше.
Я включила кондиционер и устроилась поудобнее, трое мужчин переговаривались, тихо, но, но напряжённо. Хм.
— Ma petite, я просыпаюсь и обнаруживаю, что ты далеко.
— Я тоже этому не рада, — сказала я. Я подумала о нем и этого было достаточно, чтобы увидеть, как он лежит в нашей кровати, простыни небрежно наброшены на его тело, одна длинная нога закинута поверх материи. Одна рука держала телефон, но другой он лениво гладил спину Ашера. Ашер будет мертв для мира еще несколько часов, но Жан-Клод никогда не испытывал отвращения, прикасаясь к другому вампиру, если тот был ещё «мёртв». Меня это тревожило. Возможно, я слишком часто бываю на местах преступлений.
Он посмотрел вверх, будто почувствовав, что я за ним наблюдаю.
— Ты бы хотела увидеть больше?
Я вернула свои мысли и внимание к машине, жаре Лас-Вегаса, наваливающейся на неё снаружи.
— Думаю, это отвлекло бы меня.
— Есть люди, готовые отдать всё, что имеют, за возможность увлечься мной.
— Ты сердишься на меня.
— Сначала мы так стараемся доказать обществу вампиров, что ты на самом деле мой слуга, а не мой мастер, и тут ты выкидываешь такое.
— Что выкидываю, работаю?
Он вздохнул, и звук скользнул из трубки по моей коже, словно дрожь предвкушения.
— Уезжаешь без моего разрешения, — но он произнёс последнее слово двусмысленно, как будто просить разрешения может быть чертовски весело.
— Прекрати, пожалуйста. Я работаю или, по крайней мере, пытаюсь.
— Я обнаружил, что мало того, что ты сбежала, так еще и пищу с собой не взяла.
— Этим утром я напиталась.
— Но наступит завтра, ma petite.
— Криспин здесь.
— Ах да, твой малыш-тигр. — Он не пытался сдержать сарказма в своем тоне.
Я проигнорировала его сарказм.
— Я ответила на твой звонок в самой середине расследования убийства.
— Я так благодарен тебе, за что то ты утруждаешь себя ответом на мои звонки.
Это было слишком мелочно для Жан-Клода, но именно так и было: его голос, его звонок. Что, черт возьми, происходит? Но одной из приятных вещей в Жан-Клоде было то, что мне не приходилось ограждать его от неприятных подробностей моей работы. Он видел и похуже или настолько же ужасное за столетия своей жизни. Так что я сказала ему правду.
— Я только что была в морге и видела то, что осталось от лучших сотрудником полиции Лас-Вегаса. Я не буду разбираться еще и с тобой вдобавок ко всему.
Он вздохнул. Звук вибрировал сквозь мой разум, отдаваясь в теле, будто он был здесь, позади меня, шепча, касаясь.
Я набросила метафизические щиты на их место, хотя оградиться от моего мастера было не так-то легко. У него были ключи к моим щитам, если ему было необходимо их снять. Сегодня он позволил мне обернуться в мои щиты и мой гнев.
— Что, черт возьми, это было? Я пытаюсь распутать множественное убийство. Мне ни к чему твои игры разума.
— Мои извинения, ma petite. Думаю, дело в том, что задеты мои чувства.
— Как это понимать? — Спросила я, голос мой все еще был сердитым, но в остальном я уже начала успокаиваться. Я не была уверена, что он вообще когда-нибудь вслух говорил о том, что пострадали его чувства.
— Это значит, ma petite, что я думал, что мы достигли прогресса в наших отношениях, но теперь я вижу, что обретённая почва оказалась более зыбкой, чем я предполагал.
Я снова сказала, что думаю.
— Я понятия не имею, что ты только что сказал. Я имею в виду, что я слышала все это, и это было сказано по-английски, но я не понимаю, что ты хотел сказать. — Я положила лоб на руль, прикрыв глаза и пытаясь вдохнуть прохладу кондиционированного воздуха. — Но я просто нутром чую, что должна так или иначе извиниться.
Он рассмеялся своим волшебным смехом. Тем самым, что заставлял мое тело среагировать так, будто он касался моих самых интимных мест и угощал меня конфеткой одновременно. Его смех не был чисто сексуальным; он был таким приятным, что от него, должно быть, растолстеть можно.
Я вздохнула, но в моем исполнении это был просто вздох. Я не умела так владеть голосом.
— Пожалуйста, прекрати играть со мной. Боже, Жан-Клод, я не могу так работать.
Он выдал свой обычный смешок.
— Думаю, мне хотелось услышать, что ты по мне скучала.
— Как ты вообще мог быть неуверенным в этом? Это — моя работа.
— Ты делаешь меня неуверенным, ma petite, только ты.
Я не знала, что сказать ему на это, но я попыталась.
— Мне очень жаль.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, и это действительно помогает.
Как мне повесить трубку, не задев его чувств снова? У меня не было никаких идей. Дерьмо. Это было на него не похоже — звонить, когда я работаю с полицией. Я надеялась изо всех сил, что это не станет привычкой.
Я поняла, что сижу, сгорбившись, за рулём. Я заставила себя выпрямиться и постаралась не смотреть на Эдуарда.
Голос Жан-Клода, когда он снова заговорил, был почти нейтральным.
— Когда я проснулся и услышал, куда ты уехала, я не предавался лени. В Лас-Вегасе есть лебедь. Король Лебедей, Донован Рис, уже заявил, что он к твоим услугам, если возникнет потребность в пище.
— Поблагодари Донована за меня, и я очень ценю, что ты готов делить меня еще с одним мужчиной. Я знаю, что мы уже говорили о том, чтобы никого больше не включать в меню.
— Дело не в кормлении, ma petite, дело в том, что ты, кажется, не способна на секс без эмоций. Если бы ты могла просто трахаться и питаться, у меня не было бы никаких проблем даже с сотней твоих любовников. Кормись ими, и никогда больше не встречайся с ними, но ты собираешь вокруг себя мужчин, ma petite. Ты можешь трахать хоть дюжину мужчин, но встречаться с ними со всеми ты не можешь.
— Я, в общем-то, знаю об этом, — сказала я.
— Знаешь? — В его голосе вновь послышался гнев.
— Я просто не умею заниматься случайным сексом. Мне очень жаль.
— Нет, тебе не жаль, — его голос стал еще более злым.
Я не знала, что делать с его гневом или с этой дилеммой, так что я просто это проигнорировала. Мужчины иногда позволяют так поступать в отношениях, ведь они не девушки.
— Мне может понадобиться кто-нибудь не из кошачьих из тех видов ликантропии, которые у меня уже есть. Лебедя во мне нет.
— Я тебе говорю, что мне надоело делить тебя с другими мужчинами, и мне надоело, что ты их коллекционируешь, а ты просишь еще одного?
Он собирался вести себя по-женски. Прекрасно. Чтоб их всех.
— Я обещаю, когда я вернусь в Сент-Луис, мы еще раз это обсудим. Я клянусь. Но сейчас помоги мне пережить сложившуюся ситуацию.
— И как я могу это сделать?
— Вертигров временами слегка многовато из-за того количества разновидностей, которые присутствуют во мне. — Я подверглась нападению одного тигра, но во мне было пять разных видов метафизических тигров. Никто не мог объяснить, как это получилось, но это так. — Ты, случаем, не нашел волка, которого я могла бы позаимствовать, пока я тут?
