— Не больно-то она расстроилась, — заметил охранник. — Похоже, Людмила Дмитриевна окончательно махнула на сына рукой.
— Петрович, что ты мелешь!
— А разве не так? Вот моя Татьяна на ее месте сразу бы к отпрыску рванула.
— Твоя Татьяна, царство ей небесное, была на своем месте, а Людмила Дмитриевна на своем. Не может она работу бросить и приехать сюда, чтобы Сашку из запоя выводить. У нее в подчинении, знаешь, сколько народу? То-то же! На то есть специалисты. Ничего-ничего, скоро приедут, прочистят Сашкин организм, и он снова будет на человека похож. А то куда такое годится? Свинья свиньей!
Послышался телефонный звонок.
— Никитична, может, ты ответишь? Я уже устал всем объяснять, что нет Сашки, что он уехал.
— Ничего, язык не отвалится. Ответь сам. Кто-то такой настырный…
— Алло! Нет, Александр Семенович еще не вернулся… Как не отвечает по мобильному? Наверное, зарядное устройство дома забыл… Хорошо, передам, — пообещал охранник и чертыхнулся, потому что раздался новый звонок. — Ну прямо как в Смольном! Алло… А это снова вы, Илья Федорович? Нет, Саши по-прежнему нет. Да зачем я буду вас обманывать? Уехал он, да… Как знаете… До свидания.
Я поставила прослушку на автомат и поехала домой, подумав: вряд ли сегодня можно услышать что-нибудь интересное. А вот завтра, когда Ивченко отойдет от похмелья и поймет, что его проблемы никуда не делись, разговоры станут гораздо содержательнее.
Вечером мне позвонил Крючков.
— Здравствуй, Полина! У меня есть новости. Судебное заседание о наезде на дачный домик Ленцова назначено на двадцать восьмое июля.
— Так это уже через три дня! Сегодня же займусь аккредитацией журналистов. Для начала позвоню Антошке…
— Кому?
— Антону Ярцеву, я тебе про него рассказывала.
— Не помню.
— Ну как же? Он в газете «Горовск сегодня» работает. Вспомнил?
— Да, что-то припоминаю. Ладно, не буду тебе мешать заниматься черным пиаром. Удачи!
Кажется, Крючков приревновал меня к Ярцеву. Или мне показалось?
Я набрала хорошо знакомый мне номер.
— Антон, привет! Узнал?
— Вообще-то у меня мобильник с определителем номера.
— Зато у меня с анти-АОНом.
— В том-то все и дело: среди моих знакомых только ты так шифруешься. Чего звонишь? Соскучилась или по делу?
— Антон, ты запах дымка не чувствуешь?
— Какого еще дымка? Где? — удивился Ярцев.
— Да тут неподалеку кое-кто костерок начал разжигать, скоро жареным должно запахнуть…
— Полина, вечно ты своими аллегориями меня в тупик ставишь. Ну, давай рассказывай, из кого на сей раз шашлык собираешься готовить!
— Из нашей газовой леди, — призналась я.
Ярцев молчал, то ли не расслышал меня, то ли не поверил, что такое возможно.
— Антон, ты там заснул, что ли?
— Полина, ты сейчас так пошутила, да? Она же в огне не горит и в воде не тонет.
— Насчет «не тонет» я промолчу, а вот по поводу огня скажу, что в нем любой металл плавится. Главное — создать для этого подходящие условия.
— И что же за условия такие?
— Двадцать восьмого июля состоится судебное заседание, на котором будет рассматриваться гражданский иск одного пенсионера, нашего земляка, к гражданке Ивченко… — Я вкратце рассказала, в чем суть дела. — Ну что, Антон, теперь чувствуешь запах костра?
— Чувствую. Черт возьми, Полина, а ведь из этого действительно можно сделать потрясный материал! — обрадовался Ярцев.
* * *
На следующее утро Саша имел непростой разговор с матерью. Мне было слышно только одну часть диалога, и тем не менее я поняла, чем озабочена в настоящий момент Людмила Дмитриевна: отнюдь не здоровьем сына, а спасением собственной репутации. Вероятно, она уже получила очередную повестку в суд, проигнорировать которую никак не могла.
— Мама, да ты с ума сошла! — вопил Александр. — С какой стати я буду признаваться в том, что наехал на ту деревенскую лачужку? Съехать с горы и не влететь в нее было просто невозможно! Не понимаю, какой дурак там ее построил… Ленцов? Ну, значит, у него мозгов и не было… Что? Хватило мозгов адвоката толкового нанять? Меня это не касается. Мама, ну ты же обещала, что замнешь дело… Как, у тебя не получается? А ты заплати кому надо. У твоего банкира, поди, денег до фига… Нет, я сказал, не буду ни в чем признаваться, у меня без того проблем хватает… Таких проблем! Тебя они не касаются. Если хочешь помочь, дай мне денег и ни о чем не спрашивай… Ну и что, что в этом месяце уже два раза переводила деньги на мою карточку? Мне еще бабосы нужны. Нет, картина готова, но заказчик меня кинул… Да, считай, что поэтому. Ну при чем здесь рекламное агентство? Я тебе сто раз говорил, что не собираюсь на чужого дядю горбатиться. Он будет сливки с моих рисунков снимать, а мне крохи платить? Нет, так дело не пойдет! Ничего, я раскручусь… Мне еще немного времени надо, и тогда я даже Никаса задвину… Да, это мой окончательный ответ. Нет, я в суд не пойду. Тем более мое имя не фигурировало, «крузак»-то на тебя записан. Все!
Вот парень наглец! Влетел по пьяни в дачный домик, свалил до приезда ментов с места происшествия и рад-радешенек, что «Лендкрузер» не на него был оформлен, а на мать. Пусть она теперь выкручивается как может. Он еще и Ленцова умудрился обвинить в том, что тот не на том месте избушку свою построил… Я окончательно убедилась в том, что Ивченко только и знает, что качать деньги из матери. Людмила Дмитриевна, похоже, в рекламное агентство хочет его пристроить, а сыночек отбрыкивается руками и ногами, потому что гонора много, хочет стать всемирно известным художником…
О, новый звонок!
— Алло… Снова ты? Ты бы лучше сюда не звонил. Ну и что, что с автомата? Ладно, говори, что еще случилось? — устало вопрошал Александр. — Какое письмо… Месть? У меня у самого тут такая фигня… Тоже трупешник, к которому я не имею никакого отношения. Обойдешься без подробностей, не телефонный разговор… Нет, встретиться не получится, я приболел, из дома не выхожу, тем более не выезжаю… Да, прижало… Сколько? Да ты с ума сошел! Нет, денег я тебе не дам. Кстати, мое предложение до сих пор в силе. Забыл, что ли? В свете новых событий я предлагаю тебе махнуть за границу. Представляешь, мы будем там вдвоем! Только ты и я… Не хочешь? А зря. Ну, имей в виду, я буду ждать тебя, пока ты не созреешь… Вот гад, повесил трубку! Унитазник недоделанный, поверил, что я на него запал…
Услышав последние фразы, я рассмеялась. Ну и артист! Сымитировал влюбленность, лишь бы деньги не платить шантажисту.
Похоже, Степанов решил снова сменить место жительства, а вот Ивченко не так-то просто сдвинуть с места. Он уже несколько дней не выходит из дома. Неужели Александр думает, что отсидится недельку за высоким забором и все проблемы рассосутся сами собой?
— Александр Семенович… — послышался голос охранника.
— Чего тебе? — буркнул художник.
— Там это, Борисов приехал.
— Что? Борисов? — встревожился любитель пиццы. — Гони его в шею!
— Я уже раз пять говорил ему по телефону, что вы уехали в областной центр, к Людмиле Дмитриевне, а он, видать, не поверил. Приехал вот, решил убедиться, что вас здесь нет. Все порывался в дом зайти, но я его не пустил.
— Правильно сделал.
— Не подходите к окну! — предостерег охранник. — Борисов еще не уехал, все что-то вынюхивает. Александр Семенович, может, его припугнуть?
— Как?
— Я могу своих приятелей вызвать. Мы в одном полку служили, они помогут с ним разобраться, если есть такая необходимость.
— Пока не надо. Но возможно, твои приятели мне скоро понадобятся…
Интересно, что Саша задумал? Зачем ему отставные военные? В любом случае Ивченко далеко не глуп. Мне давно не давал покоя вопрос — мог ли он разработать операцию по ограблению квартиры Голубевой вплоть до таких мелочей, как песок? Теперь я поняла, что мог.
Только мы с Аришей сели ужинать, как раздался звонок в дверь.
— Держу пари, что это Евгений, — сказал дедуля, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Не думаю, — возразила я и направилась в прихожую.
Сегодня утром мы с Крючковым созванивались, и он сказал, что уезжает в соседний райцентр, чтобы встретиться с каким-то свидетелем, поэтому в Горовск вернется только поздно вечером. Вряд ли из командировки он направился прямиком ко мне.
Подойдя к двери, я увидела на мониторе видеодомофона довольную рожу тушканчика. Интересно, Ленцов специально приурочил свой визит к нашему ужину? Я колебалась — открывать ему или нет? Этот человек был мне неприятен, но благодаря ему у нас с Женькой появилась возможность достать Людмилу Дмитриевну. Он был настойчив, жал и жал на кнопку домофона. Не открой ему, так расположится на скамеечке перед домом и будет ждать нашего возвращения. Я щелкнула замком.
