Я села в машину такая злая, что почти физически ощущала — сейчас задымлюсь. Если срочно не найдется никакой зацепки, обязательно задымлюсь. Просто невероятно! Ужасно! Куча людей ищет бриллианты, но ни у кого их до сих пор нет.
А вдруг их все же успели выкинуть в мусорный контейнер на улице? Я совершенно не представляю, кто мог это сделать. Но другого варианта просто не вижу. К примеру, кто-то увидел полное мусорное ведро и вынес его? Смешно!
Так, надо успокоиться и все хорошенечко вспомнить, по порядку, я только обмолвилась с Леной парой словечек, потом сбежала от Ветрова и понеслась домой к подруге. Там уже были двое. Но… у них была установка искать, а не выкидывать. Следовательно, это не могут быть они. Но… И все же, вернулась я к первоначальной мысли, кто-то из них мог их украсть.
Все! Срочно к Петру Евгеньевичу! Мне эта ситуация самой надоела.
Я тут же взяла сотовый и набрала номер Ветрова.
— Слушаю, — прозвучал в трубке его голос.
— Нам надо поговорить. Это все безумная Иванова вас беспокоит. Скажите, бриллианты у вас? Я не буду их отнимать, только скажите, у вас они или нет?
— Вы смеетесь надо мной, девушка? Если бы они были у меня, я не стал бы участвовать в том дурацком спектакле, который вы устроили на набережной.
— Где мы можем встретиться? — вместо ответа спросила я.
— Очень надо?
— Очень. И еще я хочу поговорить с теми двумя типами, которые были на квартире у моей подруги и осматривали мусорное ведро первыми, — выкрикнула я как ультиматум.
— Приезжайте ко мне на дачу. Если не боитесь, конечно. Я здесь и буду ждать вас.
Ветров повесил трубку.
Мне пришлось заехать домой, чтобы не показываться в неприлично богатом одеянии перед Петром Евгеньевичем. Я натянула на себя первое, что увидела. Мне было совершенно все равно. Я торопилась.
Всю дорогу, пока я ехала, представляла, каким пыткам подвергну тех придурков, что рылись в Ленкиной квартире передо мной. Только они! Больше некому было взять камни.
Возможно, кто-то из них просто не понял, что взял. Хотя такой вариант и кажется мне неправдоподобным, но я готова поверить даже в него. К примеру, какой-то из парней схватил пачку, не посмотрев в нее. Почувствовал тяжесть и решил, что там сигареты. Потом, допустим, забыл. А его дорогая жена, стирая ему брюки, вдруг находит эту гадость, собирается ее выкинуть, но в последний момент все же открывает.
И что она там видит? Бриллианты на огромную сумму! Бедная женщина несколько дней ходит сама не своя. Она все ждет, что муж гневно спросит ее: «Где моя пачка с драгоценностями?» А он все молчит. Великие сомнения закрадываются в ее голову. Почему он молчит? Неужели сам не знал, что у него в кармане?
Тогда она начинает разведывать. Спрашивает завуалированно про сокровища, но глупый мужик бестолково мотает головой, просит оставить его в покое и делать, что ее душе заблагорассудится.
И что она будет делать? Она побежит их продавать. Куда? К скупщику!!! Но никто к нему не приходил!!! Так в чем же дело?
А быть может, та самая жена сделает это именно сегодня?
Вот такие безумные мысли посещали меня, пока я неслась по дороге к даче Ветрова. Я так все здорово придумала, что почти сама поверила в придуманное. Ведь на самом деле и такое возможно. Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что потом только хватаешься за голову и убеждаешься, что ты в принципе самый тупой в мире человек.
Именно так я сейчас о себе и думала.
— Все бесполезно. Я уже говорил с ними, — недовольно посмотрел на меня Петр, встречая на пороге своей дачи.
— Но камни не могли испариться. Сами подумайте. Если бы камни были у меня, то я бы точно у вас больше не появилась. Вы ведь теперь мне ничего не должны, все мои товарищи-друзья на месте, — убеждала я Ветрова, размахивая в ажиотаже руками.
— Тогда зачем вы ищете камни, если у вас все в порядке? Это-то вы можете мне объяснить?
— Конечно. Мне просто интересно. Безумно интересно, куда они подевались. Дело принципа, понимаете? Если бы я знала, что они, к примеру, у вас, или у скупщика Егора Кузьмича, или у Клименко, у Хмельницкого, наконец, я бы успокоилась. Но ни у кого камней нет. А ведь они были! Я сама, собственными руками положила их в сигаретную пачку!
— Я понимаю. Хорошо. Если вы так настаиваете, то можете поговорить с моими людьми. Идемте. — Петр Евгеньевич пропустил меня вперед.
— А они у вас не совсем тупые?
— Я бы принял этот вопрос как личное оскорбление, но прощаю его вам, видя вашу психическую неуравновешенность. Вам бы, знаете ли, сейчас успокоительное не помешало. Хотите, я скажу Герману? Он приготовит для вас превосходный успокоительный чай.
— Пусть приготовит, — махнула я рукой, потому как устала от всего отказываться.
Мы вошли в дом. Я села на диван и угрюмо посмотрела по сторонам. Ветров вышел, и я осталась одна.
Эх, а что же я никого не предупредила, что сюда поехала? Вдруг этим придуркам придет в голову теперь меня в заложники взять? Или просто отомстить за личное оскорбление? Тогда никто не узнает, что со мной. И вообще ничего не узнает!
Я почувствовала себя неуютно. Мне не верилось в печальный исход, но исключить его я не могла. Чужая душа — потемки. Тем более такая душа, как у Ветрова.
Прошло около десяти минут. Пришел Герман с чашкой дымящегося душистого чая.
— Кого я вижу! — обрадовалась я ему, как родному. — Герман!
— Вот ваш чай, — сдержанно ответил парень.
— Спасибо. А мне плохо от него не будет? — улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку и хоть немного развеселить его шуткой.
— Нет, конечно, — совершенно серьезно ответил он.
Я сделала несколько глотков, и тут появился Петр Евгеньевич с парнем, которого я сразу узнала. Он был одним из тех двоих, кто обыскивал квартиру Лены.
— Вот, девушка очень хочет с тобой поговорить, — сказал ему Ветров.
Парень уставился на меня. Я допила чай, надеясь, что моментально успокоюсь, и посмотрела на вошедшего.
— Ты куришь? — спросила я его.
— Да. — Парень с непониманием посмотрел на хозяина.
— А как тебя зовут?
— Павел.
— Какие сигареты, Павел, ты куришь?
— Какое это имеет значение? Я чего-то не пойму.
— Ты был в квартире вашей бывшей пленницы Лены и искал там камни. Ты ведь не будешь отрицать?
— Ну, был. Да и ты там была.
— Ты находил там сигареты? Я не спрашиваю тебя про камни, я спрашиваю тебя про сигареты. Видел ты там пачку?
— Нет. Ничего не видел.
— Совсем ничего?
— Нет, конечно, кое-что видел. Но сигарет точно не было.
— А тот, второй, что был с тобой. Он курит?
— Курит, курит. Но мы ничего не находили. Мусорное ведро мы сразу высыпали, да только там была всякая ерунда.
— Вы оба смотрели или один смотрел мусор, а второй что-то другое?
— Сначала вместе глянули. Потом я полез по шкафам. Мне не светило в мусоре копаться.
— Ты не заметил изменения настроения твоего напарника? — продолжала я задавать, по его мнению, бессмысленные вопросы.
— Еще бы! Ты как пришла, да как вставила нам по первое число… Думаешь, наше настроение улучшилось? — гоготнул он.
— А со вторым поговорить можно? — обратилась я к Петру Евгеньевичу.
— Ничего нового он вам не скажет. Но, если хотите, я не возражаю. Мне очень интересно понаблюдать за вами.
Павел ушел, пришел второй парень. Как я с ним ни билась, он твердил как заведенный, что никакой пачки из-под сигарет, никаких бриллиантов не находил. И вообще ничего из той квартиры не брал. Даже печенье со стола не слопал, а мог. Надо же, какой герой!
Я была опустошена.
Моему уходу из дома Петра Евгеньевича никто не препятствовал. Я извинилась за беспокойство, спокойно села в машину и поехала в Тарасов.
Проезжая мимо конторы скупщика, я решила остановиться и немного подумать, а заодно послушать его телефонные разговоры. «Жучок» со стола Игнат Хмельницкий снял, а вот про тот, что в трубке, никто не знает.
И тут мне повезло. Ох, этому давно надо было случиться!
— Вы же помните меня? — Голос говорившего был явно изменен.
— Конечно, — ответил Егор Кузьмич.
— Я приходил к вам и предлагал купить ценные камушки.
— Да, да. Такое не забывается.
— Я хотел узнать, кто-нибудь еще предлагает вам такой товар? И есть ли на него покупатель?
— Никто не предлагает, а вот покупатель есть. А вы почему интересуетесь? — заволновался скупщик. — Хотите продать?
— А кто хочет купить? — не ответил на вопрос незнакомец.
— Почему я должен вам это говорить?
— Я хочу продать камни тому человеку, но не вам. Правда, вы деньги, причитающиеся вам, все же получите. Вы должны просто свести меня с покупателем, и все.
— А почему не через меня? — Егор Кузьмич явно нервничал.
— Так надо. И давайте без лишних вопросов. Так вы сведете меня с ним или нет?
