Ознакомительная версия.
– Тони?.. – ахнула я. Моралес не поднял головы. Я увидела, как дрогнули его плечи.
– В восемнадцать лет, – отчеканила Суарес, метнув на племянника полный отвращения взгляд. – В Морон-де-ла-Фронтера, в баре. Не поделили девчонок. Потом говорил, что не хотел убивать, но какая уж тут разница? Драка была большая, но все видели, кто ударил ножом. До полиции не дошло – цыгане не любят впутывать власть в свои дела. Тот парень тоже был цыганом. Его братья поклялись отомстить. Пресьоса перепугалась и позвонила мне в Москву. Она – моя сестра, я не могла отказать. Я сказала: «Присылай его сюда».
Барсадзе медленно кивнул головой. Дождался, пока Стелла возьмет в рот сигарету, дал ей прикурить. Та несколько раз судорожно затянулась, поперхнулась дымом, закашлялась.
– О, черт возьми… Carrajo. Ну вот… Здесь ему сначала было плохо – чужая страна, по-испански никто не говорит, холод, грязь. Закатывал мне истерики, кричал, что плюнет на все и вернется в Андалузию, грозился вскрыть вены… Спасибо, появилась Ванда. Наверно, мне надо было ее предупредить. Но мне показалось – Антонио изменится… Сначала все было хорошо – он работал, почти не пил, кажется, влюбился по-настоящему… Я молчала. Я не думала… Я… Я любила Ванду, я очень ее любила, это правда! – вдруг горестно вырвалось у нее. Стелла бросила сигарету в пепельницу, снова заплакала.
Барсадзе, нахмурившись, ждал. Стоя у стены, я видела его потемневшее лицо.
– Перед тем как… это случилось, мы не общались почти год. Антонио ушел из ансамбля, заявил, что проживет и без меня, что ему ничего не нужно. У меня тоже лопнуло терпение. В конце концов, ему уже было двадцать шесть, и к России он привык. Я, конечно, видела, что у него за друзья, понимала, что он сидит на наркотиках… Но что я должна была делать?! У меня была работа, ансамбль, четыре профессиональные пары, мы должны были лететь в Америку! Нужно было бросить все и бегать за этим мерзавцем? Упрашивать его не ломать свою жизнь?!
– Тебя никто не просил! – крикнул Тони. Его голос прозвучал неожиданно, я вздрогнула, обернулась. Лицо Моралеса было бледным, напряженным. На шее часто колотилась сизая жилка.
– Замолчи, – не глядя на него, сказал Барс. Голос прозвучал тихо, но мурашки по спине побежали даже у меня. Тони невольно отодвинулся к стене, снова затих.
– Я послала к черту и его, и Пресьосу, – сдавленно сказала Суарес. – Но когда ко мне на репетицию пришли эти девочки – испугалась. По чести сказать, я решила, что он убил Ванду. Он – мог… Особенно если не получил дозы перед этим. Всю ночь я прозвонила ему, утром помчалась к нему домой, подъезжаю – а эти уже там!
«Эти» явно предназначалось мне. Я вспомнила зимнее утро неделю назад, когда мы с Бесом подъехали к дому Моралеса. Опоздай мы на пару минут – и кто знает, как развивались бы события. На ум пришел разговор Моралеса и Стеллы, подслушанный мной тогда в прихожей. Тихий, спокойный разговор на испанском, так отличающийся от громов и молний, потрясающих квартиру за полчаса до этого. Тогда мне и в голову не могло прийти, что Суарес разыгрывает спектакль.
– Я видела этого… Беса, – словно подтверждая мои мысли, глухо сказала Стелла. – Он убил бы Антонио, если б узнал. Я не могла, поймите, не могла этого допустить! Пресьоса – моя родная сестра, этот мерзавец – ее сын! Что я должна была делать, что?! И про вас я тоже знала! – Это уже адресовалось Барсу. – Девочки сказали, кто вы! Разве вы не хотели его убить?!
Барс неопределенно пошевелил пальцами, пробормотал, что раньше надо было, а теперь уже что ж… Стелла встала, подошла к подоконнику, плеснула в один стакан вина, в другой – воды из чайника. Стакан с водой, не глядя, протянула Тони. Тот жадно выпил, давясь и роняя капли на пол. Затем напомнил:
– Мне нужна доза… Ты обещала.
Несколько секунд можно было ожидать, что бутылка полетит Тони в голову. Но Стелла все же сдержалась. Пробормотав сквозь зубы «merda», поставила вино на подоконник, вернулась за стол. Полный стакан придвинула Барсадзе. Тот поблагодарил кивком головы, отпил немного. Затем Стелла налила вина себе и мне.
– Стелла Эрнандовна, – воспользовавшись паузой, вмешалась я, – но что же все-таки случилось?
– Что случилось? – устало переспросила Стелла, пригубливая из стакана. – Случилось то, что ему постоянно нужны были деньги. Того, что давала Ванда, уже не хватало. Работать он не умел и не хотел. А девочка все еще чего-то ждала. Хотела поехать с ним в Испанию, остаться там… Однажды она ему рассказала про икону своей прабабки. Кажется, это была очень древняя и дорогая вещь. И вот это дерьмо, – резкий жест в сторону Тони, – решил заработать!
Тони что-то недобро пробормотал по-испански, отворачиваясь к стене. Я увидела, как заходили желваки на его скулах.
– Я не знаю, откуда Ванда узнала про все. Но она примчалась к нему домой с пистолетом и пообещала, что его мозги будут на стене. Я правильно говорю? – жестко спросила Стелла у Тони. Тот подтвердил хмурым кивком, еще ниже опустил голову. Стелла продолжила: – Пистолета он бы не испугался. Но его уже ломало, нужен был героин, а Ванда приносила его каждый раз. Она предложила: героин после рассказа обо всем. И он рассказал ей. И даже назвал адрес своих дружков. Они должны были передать икону и получить деньги.
– Господи… – пробормотала я. Значит, Ванда все-таки была у Серого и Хека… Подняв голову, я взглянула на Барсадзе. Тот не заметил моего взгляда. Он смотрел на Тони, и лицо у него было такое, что Моралес проворно отполз подальше.
– Она сказала – передать икону, – своим обычным негромким голосом выговорил Барс. – Передать – кому? Кто ее заказал?
Тони молчал. Барс поднялся, задев головой абажур лампы. Тот закачался, на стене и потолке заплясали тени. Стелла вскочила, метнулась было к Барсадзе, но тот, не глядя, отстранил ее. Наклонившись к Тони, очень тихо произнес несколько слов. Даже в прыгающем свете лампы было заметно, как побелело лицо Моралеса.
– Я скажу! – отчаянно закричал он. – Отойди, я скажу! Они говорили – Фотий!
«Фотий!» – грянуло у меня в голове. Стена с репродукцией Веласкеса вдруг качнулась перед глазами, я зашарила руками за спиной, ища стул. Отец Фотий… Кто же это? Кто? Такое знакомое… И тут я вспомнила. «Георгий! ново-с. м. от. фот. зачем?!!» «От. фот.»… И когда Ванда научится ставить заглавные буквы?!
– Записка! Георгий Зурабович! Вандина записка! Мы думали – «отдать фотографии», а это – «отец Фотий»! Ново-Спиридоньевский монастырь, отец Фотий! Боже мой!
– Какая еще записка? – ошеломленно переспросила Стелла, но объяснять ей что-то я была уже не в силах. Отчаянно кружилась и болела голова. Мельком я подумала: хорошо еще, что не выпила вина.
– Фотий? – переспросил Барс. Я увидела, что он тоже изумлен. – Ты уверен?
– Si, – хрипло сказал Тони. – Это… Это правда.
– Откуда ты знаешь? – повысил голос Барсадзе. – Ты знаком с ним?
– Я… никогда его не видел. – На лице Тони снова появился страх, он не сводил расширенных глаз с лица Барса. – Ко мне пришел Серый… Пришел, когда меня ломало, дал героин. Потом начал спрашивать – про Ванду, про ее бабушку…
– И про икону, – полуутвердительно сказал Барсадзе.
– Да…
– Ты понимал, почему он спрашивает?
– Да…
– И решил заработать?
Тони ответил не сразу. Барс не спеша поднялся с места. Сразу же, не сводя с него тревожного взгляда, приподнялась Суарес. Тони судорожно вздохнул, отвернулся.
– Серый сказал – если помогу, то получу дозу на месяц вперед.
– Что ты знаешь про Фотия? – помолчав, спросил Барсадзе.
– Почти ничего… Я не знаю, кто это, они не говорили мне… Я знаю только, что они уже давно ему возят иконы. Что всегда хорошо платит. И не спрашивает, где взяли… Они сказали – дело чистое, старуха не узнает, кто воры… Это правда… Она никого из нас раньше не видела… Я… Я не хотел, madre de Dios, я не хотел!
– Заткнись! – сорвался наконец Барс, и Тони, захлебнувшись на полуслове, умолк, уткнулся лицом в кулаки. Барсадзе отошел к столу. Взял пачку сигарет. Вспышка зажигалки неровно осветила его лицо, красным огоньком забилась в темных, ничего не выражающих глазах, и мне опять стало страшно.
Стелла стояла, отвернувшись лицом к стене, – тонкая, высокая, похожая на статуэтку из черного мрамора. Со спины ей не дашь больше двадцати.
– Что мне делать? – не поворачиваясь, спросила она. – Если эти два бандита уже в милиции, то что им стоит рассказать об Антонио? Сюда, конечно, придут не сразу, но ведь придут же! Я уже думала обо всем. Еще одна моя сестра, Кармен, живет в Аргентине. Она замужем, у нее свой ресторан, там танцуют фламенко. Она согласна взять к себе Антонио, но нет денег на билет. Я собиралась продавать машину, бог с ней… но на это нужно время. Может быть…
Стеллу перебил тихий писк – звонил сотовый телефон. Барс вытащил его из кармана, извиняющимся жестом приложил руку к груди и вышел из комнаты.
Ознакомительная версия.
