Ознакомительная версия.
– А они тоже там были?
– По бережку прогуливались, – подтвердила Марина. – Под ручку, словно влюбленные.
Все верно, Филипп и полицейским сказал, что минувшей ночью у них с Романом состоялся продолжительный разговор, ради которого Филипп даже вытащил молодого из супружеской опочивальни. Наверное, поэтому Евлалия и рыдала? Обидно ей было, что отец с ее мужем так быстро общий язык нашли, а она им двоим по большому счету и не нужна, даже лишняя.
И тут в голове у Алены шевельнулась какая-то мысль, пока еще неясная, но наполнившая душу тревогой.
– Марина, а ты не можешь поточнее об этом вспомнить?
– О чем?
– Что Евлалия еще делала?
– Говорю же, рыдала горько. А потом поднялась, юбку отряхнула и к дому пошла.
– А ты?
– А я еще долго в камышах сидела. Теперь-то мне никто помешать не мог всласть наплакаться. Уж я и отвела там душу, скажу я вам! На всю жизнь наплакалась!
– И в какой час Евлалия ушла домой?
– Ну, ночью.
– Да, но во сколько?
– Думаю, около часу. После Евлалии я еще долго сидела, часа два, не меньше. Около трех Ваня с Ингой обратно к дому мимо меня прошли. Ну и я за ними отправилась. Замерзла уже, да и наревелась. Решила, что хрен с ним, с Ваней, свои нервы дороже. Если я всякий раз так из-за него реветь буду, это же никакой нервной системы не хватит. Заболею еще, чего доброго. А я болеть не хочу. Я замуж хочу.
И Марина снова хлюпнула носом. Алена с сочувствием посмотрела на горничную. Может, Марина и впрямь не так уж виновата? Ваня тоже хорош! Прежде чем начинать один роман, нужно закончить с предыдущим. А он еще нормально с Мариной не объяснился, а уже помчался к Инге. Очень по-мужски, ничего не скажешь!
– Не переживай, – попыталась приободрить она свою горничную. – Найдем мы тебе мужа.
– Ага! Спасибо, Алена Игоревна. Я всегда знала, что вы добрая. А с Василием Петровичем поговорите, чтобы он меня не увольнял?
– Неужели ты хочешь остаться у нас в «Дубочках»?
– А чего нет? Я слышала, как Ваня с Ингой сговаривались, что жить они могут в городе. Если Вани в «Дубочках» не будет, чего мне там не жить?
Даже так? Ваня собирается оставить свою работу, своих друзей, даже свой дом? И все это ради одной Инги? Вот что имела в виду Инга, когда говорила, что если уж ей быть с Ваней, то навсегда. Действительно, когда человек ради вас отказывается от всей своей прежней жизни, да не на словах, а на самом деле, тут стоит много раз подумать. Нужна ли вам, в самом деле, такая огромная жертва?
И Алена пообещала Марине, что поговорит со следователем о срочном отъезде горничной. Возможно, под личную ответственность самой Алены он и позволит девушке покинуть коттедж и Ваню, вид которого нынче причиняет ей такую боль.
Когда Алена возвращалась к дому, навстречу ей выбежала Евлалия. Недавняя невеста, потом короткое время жена, а нынче вдова была вся в слезах.
А увидев Алену, она воскликнула:
– Ваш знакомый арестовал тетю Наташу!
– Что ты говоришь?
– Я только видела из окна, как ее в полицейскую машину посадили. Велите, чтобы ее отпустили!
– Лалка, но как я могу приказывать полицейским?
Но Евлалия не слышала обращенных к ней слов:
– Тетя Наташа не виновата! – голосила она. – Тетя Наташа – добрая! Она никого не могла убить!
– Тетя Наташа была очень сильно пьяна прошлой ночью, когда убили твою маму. И тетя Наташа сама признает, что ничего не помнит. Да еще возле тела твоей мамы обнаружены улики, указывающие на виновность ее подруги.
– Но она не убивала маму!
– Почему ты в этом так уверена?
Евлалия отвела глаза.
– Ну же? – настаивала Инга. – Ты что-то видела? Или кого-то?
Евлалия покраснела. И на глазах у нее снова появились слезы.
– Я не могу этого сказать! – пробормотала она. – Я боюсь его!
– Кого? Кого его?
– Алена, вы же с подругой сыщики? И друзья у вас тоже сыщики? Правильно?
– Да.
– Помогите мне!
– В чем?
– Найдите человека, который убил маму! Накажите его!
– Но кто он? Ты знаешь? Догадываешься?
Но Евлалия не захотела продолжить разговор. Неожиданно толкнув Алену в сторону, она побежала мимо нее с истерическим криком:
– Ах, не спрашивайте меня ни о чем! Иначе он меня тоже убьет!
Алена попыталась догнать беглянку, так как ей казалось важным это сделать. Но Евлалия, даром что была толстушкой, бежала удивительно быстро. Алена уже запыхалась, а Евлалия и не думала останавливаться. В конце концов, Алена махнула рукой. Ладно, не будет же Евлалия носиться до ночи? Рано или поздно она вернется домой, тогда они с ней хорошенько и потолкуют.
Так что Алена прошла обратно в дом, где сразу же обнаружила накрытые к ужину столы. Несмотря на произошедшие в доме трагедии, еда была подана по расписанию. Сначала Алена удивилась – у кого будет аппетит, чтобы сегодня сесть вечером за стол? Но постояв несколько минут, она обнаружила, что гости подтягиваются в столовую один за другим. Два убийства не отняли у людей желания вкусно поесть.
Инга и Ваня с Василием Петровичем тоже были тут. А вот Залесного не наблюдалось.
– Он повез Натку в город.
– Значит, он считает ее виновной?
– По крайней мере, подозреваемой – это уж точно.
Филипп тоже был тут. Он уже успел переодеться в траур, как и подобает человеку, за один день потерявшему сразу двух близких людей. Он ел мало, разве что для приличия клал в рот то один кусочек, то другой. Он почти не разговаривал. И атмосфера за столом царила унылая.
Но когда вынесли второе горячее, один из официантов, обслуживающих стол, внезапно передал Филиппу свернутую в несколько раз бумажку со словами:
– Мне кажется, это для вас.
Филипп развернул записку, прочел ее и тут же встал.
– Мне необходимо отлучиться, – произнес он.
– Куда ты?
– Не беспокойтесь, я вернусь через несколько минут. Продолжайте ужинать, я вскоре вновь присоединюсь к вам.
И он вышел, а гости постепенно вновь вернулись к своим тарелкам. После ухода Филиппа все несколько оживились и разговорились. Присутствие вдовца сковывало любителей почесать язычками, посудачить и посплетничать. Но как только Филипп ушел, все тут же принялись обсуждать случившиеся в доме несчастья.
Алена в общих дебатах не участвовала. Во-первых, потому что говорили все разом, отчего за столом поднялся шум и разобрать, кто и что говорит, было уже невозможно. А во‑вторых, потому что то тревожное чувство, которое охватило ее несколько раньше, после транспортировки Тимофеевны до места отдыха, не только не прошло, но вроде как еще больше усилилось.
Кстати, самой Тимофеевны за столом не наблюдалось. А вот Римма Георгиевна была тут.
– Лично я считаю, – произнес один из охотников, присутствовавших на утренней охоте, – что полиция зря пытается найти преступника в этом доме. Уверен, что тут действовал кто-то со стороны.
– Но как этот человек раздобыл карабин из хранилища? Нет, Романа застрелил кто-то из нас. Случайно, разумеется. Хотел пострелять, да промахнулся.
– А Настю? Неужели скажете, что и Настю задушил кто-то из нас?
– Нет, Настю, конечно, нет! Вот это совершенно точно сделал пришлый человек.
– Точно! Криминальный элемент!
– А в спальню к Насте он забрался, чтобы ее ограбить!
– На Насте весь вечер были великолепные драгоценности – подарки Филиппа, – произнесла Римма Георгиевна. – А где они теперь? Их нет! Они украдены!
Алена подняла голову. Она не впервые слышала об украденных драгоценностях Насти. И конечно, разговор о них не мог не заинтересовать ее.
– Одно только колье моей племянницы, – продолжала говорить Римма Георгиевна, – стоило как автомобиль премиум-класса. Настя знала толк в ювелирных украшениях. Я уже посоветовала полицейским проверить всех скупщиков краденого в городе. И я же снабдила их рекомендациями взять у фотографа со свадьбы фотографии Насти. Там она запечатлена во всех своих драгоценностях, которые взяла и сюда, в этот богом проклятый дом!
– Но если Настю убили с целью грабежа, то грабитель должен был точно знать, за чем он лезет.
– У него был наводчик!
– Кто-то из прислуги!
– Официанты! Их надо проверить!
– И сторожей тоже!
Римма Георгиевна кашлянула и, наклонившись к Инге, прошептала:
– Милочка, сказали бы вы своему мужу: надо бы повнимательней присмотреться к этому дяде Вове. Он всюду ходит, у него ключи от всех помещений. И карабин, как я понимаю, тоже пропал по его вине. Возможно, он и указал грабителю, в какую именно спальню стоит проникнуть в первую очередь, чтобы добыча была жирной.
Инга кивнула:
– Хорошо. Я поговорю с мужем.
На самом деле, она совсем не была уверена, что такой разговор у них с Залесным состоится. Несмотря на стремление Инги поговорить с мужем об их проблемах, сам Залесный к объяснению совсем не стремился. Когда Инга подбегала к дому, Залесный как раз стоял на крыльце. Но как только он увидел спешащую к нему Ингу, он тут же укрылся в доме. А когда Инга разыскала его и в доме, сделал вид, что страшно занят разговором с кем-то из подчиненных. Инга напрасно мялась поодаль, надеясь, что сможет улучить минутку, чтобы поговорить с мужем. Бесполезно. Залесный лишь враждебно косился в ее сторону, а потом увел своего собеседника, приказав ей оставить их одних, поскольку у них с коллегой важный разговор.
Ознакомительная версия.
