Ознакомительная версия.
– Чем больше подозреваемых, тем лучше. Когда отсеются все лишние, останутся лишь те, кого стоит реально подозревать.
Главным, что теперь интересовало сыщиков, был вопрос о том, зачем Зыкову потянуло в «Дубочки»?
– Я наводил справки, в этот раз она приехала к нам отдыхать буквально через несколько дней после того, как тела ее бывшего супруга и его новой жены были доставлены в Россию и захоронены.
– Может, место у Зыковой было забронировано заранее?
– Я спрашивал в гостинице. Там говорят, что бронь у нее и впрямь была, но только на более позднюю дату, аж на август месяц. Так что Зыкова приехала гораздо раньше, чем намеревалась вначале. Номер для нее нашелся, так что она поселилась и начала посещать указанные процедуры.
– Странно, – заметила Алена. – Если предположить, что Зыкова узнала о смерти своего бывшего супруга и примчалась в «Дубочки», чтобы сообщить о том Екатерине Павловне и Наташе, то почему она как ни в чем не бывало принялась за лечение?
– А что, если это было ей нужно для того, чтобы отвести подозрения от истинной цели своего приезда?
– И какой?
– Убийство соперницы!
Все уставились на Ингу, произнесшую эту фразу таким жутким замогильным голосом, что мороз пробежал по коже у собравшихся.
– Ка… какой соперницы? – даже начал заикаться Ваня. – Кого Зыкова собиралась убить? Ведь не Екатерину же Павловну! Сколько воды утекло с тех пор, как они были соперницами!
– Нет, не Екатерину Павловну.
– А кого же?
– Наташу!
Так как все друзья смотрели на нее непонимающе, Инга попыталась объяснить:
– Зыкова – бывшая жена Гребешкова, отца Наташи. И как пусть и бывшая, но все же родственница, Зыкова имеет некоторые права на его наследство.
Видя, что друзья все еще не до конца ее понимают, Инга договорила свою мысль:
– Ведь мы слышали, что, кроме Наташи, у Гребешкова близкой родни не осталось. И если бы Наташа умерла, то у Зыковой были все шансы заграбастать состояние покойного бывшего супруга или по крайней мере какую-то его часть.
Василий Петрович покачал головой:
– Все это хорошо, но ты не учитываешь того обстоятельства, что Зыкова погибла первой. А значит, она не могла убить Наташу.
Инга смутилась.
– Действительно… Что это я…
– Ну ничего, – снисходительно прогудел Василий Петрович. – Ошиблась. Со всеми бывает.
Но Алена заступилась за подругу:
– А я вот считаю, что Инга не так уж и ошиблась. Может быть, Зыкова и не убивала Наташу, но самих Зыкову и Наташу запросто могли убить из-за этого чертова наследства!
– Кто?
– Какие-нибудь другие претенденты на него. Не факт, что если у Гребешкова не было близких родственников, то у него так же не было и какой-нибудь дальней родни.
– Придумала тоже! – отмахнулся Василий Петрович. – И что, прикажешь всю родню Гребешкова проверять? И до какого колена?
– А тетка Вера за что пострадала? – поддержал его Ваня. – Или, по-вашему, она этому Гребешкову тоже родня?
В его голосе звучало столько сарказма, что Алена с Ингой замешкались и замолчали.
– Нет, товарищи, – произнес Василий Петрович, – у меня другое предположение. Следователь, когда мне сегодня с извинениями звонил, мало того что сказал о том, что подозрения в убийстве Наташи с меня окончательно сняты, еще и поинтересовался, занялись ли мы проверкой наших новых сотрудников. И вот что я в связи с этим подумал…
И обведя своих друзей заговорщицким взглядом, он произнес:
– Наталья Кирилловна!
– Что?
– Моя ближайшая помощница. Мы с вами, проверяя всех новеньких, совсем упустили ее из виду.
Все пораженно молчали. Никому до сих пор не пришло в голову, что можно заподозрить в случившихся преступлениях интеллигентнейшую Наталью Кирилловну. Как-то не вязались такие зверства с ее утонченной натурой.
– Вася, она живет тут уже почти год. И за это время ни разу не дала повода для каких-либо подозрений в нечистоплотности.
– Так то было раньше, а теперь все изменилось. Вы сами слышали наш с ней сегодняшний разговор. Между прочим, она заговаривает о том, чтобы уйти, уже не первый раз.
– Ты мне этого не говорил.
– А чего тут говорить? Я думал, что дело в деньгах, а сейчас подумал: вдруг не только?
Все внимательно посмотрели на Василия Петровича. И он продолжал:
– Я вот тут подумал: как ни крути, а два первых трупа были обнаружены у нас в «Дубочках». Третье убийство могло быть совершено для отвода глаз. Да и как для отвода глаз? Прямехонько в цель оно угодило! Ведь именно меня или моих близких в убийстве тетки Веры полиция в первую очередь и заподозрила.
– И что ты хочешь этим сказать?
– А то, что не проследить ли нам за милейшей Натальей Кирилловной? Куда это она каждый вечер убегает?
Эта мысль закрадывалась в голову Алены и раньше, но она как-то не придавала ей особого значения. Да, ей было любопытно, что за кавалер объявился у Натальи Кирилловны, но лезть в личную жизнь этой дамы ей казалось неправильным. Но то было тогда… еще до случившихся убийств. А теперь все изменилось.
– И потом… сейчас я вот подумал: а чего это она так из «Дубочков» рвется? Раньше я такого за ней не замечал. То ей все нравилось у нас, а теперь получается, что вроде как тут для нее клетка, а она на свободу просится. Раньше такого не было.
Никто не стал возражать Василию Петровичу, потому что и впрямь раньше такого не было. Теперь взгляды переместились в сторону Вани, который вроде как был ответственным у них в поместье за всякие дела, связанные со слежкой, шпионажем и тому подобным.
– Проследить? – задумчиво произнес тот. – За Натальей Кирилловной?
– Да.
– Есть! – взял под воображаемый козырек Ваня. – Будет исполнено.
– Наталья Кирилловна обычно сразу после ужина поднимается к себе, переодевается, а потом убегает. Возвращается назад только к полуночи или даже позднее. И это бывает почти каждый вечер.
– Так… сейчас у нас будет ужин, значит, мне пора. Надо успеть все приготовить.
И Ваня направился к дверям. Но Инга, которой было очень любопытно, что он затевает, поспешила за ним.
– Ваня, можно мне тоже с тобой?
На мгновение мужчина притормозил, на его лице отразилось недоумение.
– Со мной?
– Ну да, можно я тоже буду следить за Натальей Кирилловной?
– В смысле… вы и я?
– Ну и, наверное, еще твои люди. Так ты как? Согласен?
Ваня обрадованно затряс головой.
– Если хотите, то я всегда готов!
– Вот и отлично.
– Жду вас после ужина у выхода.
– Спасибо тебе, Ваня.
Несмотря на полученное от Вани согласие, Инга почему-то чувствовала себя разочарованной. Она знала, в чем причина ее состояния. Вот если бы на месте Вани был Залесный! Вот если бы это он так охотно и с такой готовностью кидался бы исполнять любое ее пожелание! Но нет, Залесный предпочитал валяться перед телевизором, сжимая в одной руке что-нибудь вкусненькое, а в другой – пульт. И на все просьбы Инги в самом лучшем случае откликался: «Слышу, солнышко, уже иду». И никуда не шел. Или просто молчал, то ли делая вид, что не слышит ее голоса, то ли и впрямь не обращая внимания на этот раздражитель. Ну жужжит себе муха – и пусть жужжит.
Тот факт, что был уже вечер, а Залесный так и не удосужился позвонить Инге, еще больше усугубляло состояние ее печали. Она знала, что ночью оно усилится многократно, и была готова на любую бесшабашную выходку, лишь бы не дать волне отчаяния и гнева накрыть себя.
Ужин, который по распоряжению Василия Петровича слегка затянулся, прошел в попытках хозяев завести непринужденный разговор, который разбивался о стену молчания Инги и Натальи Кирилловны. Инга думала о Залесном и о том, какой же он подлый мерзавец, что до сих пор не звонил ей. Ну а Наталья Кирилловна тоже о ком-то думала, судя по ее нетерпеливому поерзыванию на стуле и взглядам в сторону часов на стене.
Давно уже миновало обычное время окончания ужина. Но Василий Петрович, казалось, этого и не замечал вовсе. Также прислуга не несла обычный чай. Это было сделано специально, по приказанию Василия Петровича. Но его помощница об этом не знала, не понимала причины задержки окончания трапезы и ерзала на стуле все сильнее.
Наконец Наталья Кирилловна не выдержала. Поднявшись со своего места, она сказала, что чая ей совсем сегодня не хочется и что она лучше пойдет и прогуляется.
– Не держу вас, дорогуша, – прогудел Василий Петрович.
Но когда Наталья Кирилловна уже порхнула в сторону двери, остановил ее вопросом:
– А куда это вы торопитесь?
– Подышать свежим воздухом, я же уже сказала!
Ответ прозвучал немного резко. А если учесть, что речь шла о Наталье Кирилловне, всегда безупречно вежливой и выдержанной, то и вовсе грубо. Но Василий Петрович ничуть не обиделся, напротив, он казался даже довольным. Ничего больше не прибавив к своим словам, он откинулся на спинку стула и улыбнулся.
Инга тоже вышла следом за Натальей Кирилловной. Но, хотя прошло всего несколько минут, выйдя на крыльцо, Инга увидела лишь подол светлого платья женщины и ее пятки. То и другое мелькало уже довольно далеко от дома. Похоже, едва выйдя из дверей, Наталья Кирилловна пустилась по дорожке к ближайшей роще чуть ли не бегом.
Ознакомительная версия.
