– Падай! – дико выкрикнул я, вскидывая автомат.
Выстрелили мы одновременно, партизан и я. Несколько тяжелых автоматных пуль разорвали грудь негра, его рука с пистолетом дернулась. Раздался одиночный пистолетный выстрел, почти неслышный в грохоте длинной очереди. Партизан замер на земле с развороченной грудью, рука бессильно лежала рядом. Пистолет боевик из рук так и не выпустил.
Резко повернувшись, я увидел, что Ник ничком лежит на животе.
– Ник, сука!!! – выкрикнул я и, отбросив в сторону бесполезный автомат, рванулся к нему. Рывком перевернул его на спину и…
– Кажется я твой должник, братан – весело сказал Ник – Что же ты за придурок…
Зимбабве, Булавайо 07 июля 2009 года В Булавайо мы въехали в четыре часа по местному времени, когда уже стоило искать место для ночлега. По мне – лучше было бы переночевать где-нибудь саванне, не соваться в крупный город, но у Ника были свои соображения на этот счет. Он заявил, что нам просто необходимо на пару дней остановиться в Булавайо и переговорить с некоторыми людьми, чтобы выяснить, что творится с нашим поместьем и что вообще происходит в округе. По мне разведку можно было провести и самим – но Ник настоял на своем, видимо у него были какие то свои соображения. Поскольку в этой стране, да и вообще в Африке я был первый раз в жизни – решил дальше вопросов не задавать.
Марина же после перестрелки с неграми вообще ушла в себя и почти не разговаривала. На предложение Ника остаться на пару дней в Булавайо она равнодушно пожала плечами.
Когда мы пробирались по городу, меня посетило странное чувство. Если посмотреть на здания, на улицы – то вообще не возникало ощущение, что ты находишься в Африке. По архитектуре – типичный южный город, который может располагаться на юге Европы и даже на юге США. Причем достаточно крупный – два миллиона человек как-никак. Но если посмотреть на людей…
На улицах – куча народа, которые никуда не идут и ничего особо не делают, просто сидят и тупо смотрят перед собой. Автомобилей на улицах немного, причем в основном это такие развалюхи, которым место в автомобильном музее. И тем не менее, чихая и пыхтя клубами сизого дыма они ездили. Много пикапов и джипов – в основном ЛэндРоверы второй и третьей серии, производившиеся в шестидесятых – семидесятых годах прошлого века. Благодаря алюминиевому кузову и низкофорсированному мотору они могут ездить вечно. Из нового транспорта – только редкие легковушки ЮАРовской сборки, да совсем новые пикапы и джипы, китайского производства. Как потом я узнал – китайскую технику активно закупали местные госструктуры, а полиция вообще ездила на бело-синих китайских пикапах.
Еще – на первых этажах зданий по-видимому раньше было много разного рода лавок, предлагавших всякую всячину, сейчас же работали хорошо если одна из трех, остальные стояли заколоченными, а некоторые и вовсе явно были заброшены. На работающих нигде не было видно ценников – совсем неудивительно, если вспомнить что рассказывал Ник про местную инфляцию.
Остановились мы в отеле "Рейнбоу", расположенном на пересечении улицы Роберта Мугабе и Десятой авеню. Неподалеку был аэропорт, совсем рядом – лесопарковая зона, где за фасадом деревьев скрывались два очаровательных здания старой английской архитектуры – местный госпиталь и школа Милтона. Пока мы проезжали мимо, я успел присмотреться и просчитать, что в случае чего драпать нужно именно в эту сторону.
Отель Рейнбоу ничем не отличался от обычных шикарных отелей и был рассчитан прежде всего на богатых иностранцев, приезжавших в страну на сафари. Мраморный пол в холле, отделка стен тем же светло-коричневым мрамором, ресепшн, подсвеченный лампочками и сделанный из стекла и мрамора. Современные компьютеры.
Полукруглая лестница, ведущая наверх, к номерам. И, как бонус – отсутствие полицейской слежки. Поскольку в стране ничего не работало, безработица достигала восьмидесяти процентов – приезжающие на сафари и сорящие долларами-евро богатые туристы были своего рода священной коровой и единственным источником валюты.
За номера мы заплатили долларами – взяли три одноместных номера. Я заметил, что Марина заказала себе отдельный номер, а не общий с Ником, и это вселило в меня некоторую надежду – но вида я не подал. Взяв с собой тяжелые сумки, мы поднялись наверх…
Номер был роскошным, как в лучших отелях Лондона. Причем с африканским колоритом.
Искусно выделанные головы животных, бивни слонов на стенах, вместо ковра на полу что-то типа циновки. Огромная двуспальная кровать, несмотря на то, что номер вроде как одноместный. Жалюзи на окнах…
Забросив под кровать сумку, я первым делом выглянул из окна. Окна выходили во двор отеля, оттуда пробежать несколько метров, пересечь улицу Самуэля какого-то (видимо еще один ветеран братоубийственной чимуренги) – и попадаешь в парк, для перекрытия которого потребуется не меньше армейской роты. Следом, проверил вход – на него можно было набросить цепочку, довольно крепкую на вид. Машинально прикоснулся к рукоятке "Вильсона", который достал из сумки, засунул под ремень и прикрыл рубашкой навыпуск. Кажется – все, ночевать можно.
Стук в дверь раздался через полчаса, когда я лег на шикарную кровать и немного придремнул Но проснулся моментально – правильно все таки говорят: "Вышибить человека из армии гораздо проще, чем армию из человека". Это не в плохом или издевательском смысле, совершенно нет.
Положив руку на рукоятку пистолета, я подошел к двери, причем не вставая перед ней – навыки офицера антитеррористического отряда, через дверь элементарно могут выстрелить.
– Кто там?
– Это Ник, братишка. Пойдем, прогуляемся, аппетит нагуляем…
– Куда?
– Да тут недалеко…
Надел ботинки, сунул в карман две запасные обоймы к пистолету, вышел. Ник оглядел меня, улыбнулся, заметил топорщащуюся рубашку под правой рукой. У него рубашка топорщилась в том же самом месте…
Выйдя на улицу, я огляделся, город был совершенно незнакомым, но Ник уверенно показал рукой влево. И мы медленно пошли по тротуару, перешагивая через нечистоты и лежащих прямо на тротуаре цветных…
– Слушай… Что за дерьмо здесь происходит?
– Ты о чем? – Ник ловко перешагнул через какую-то коробку, внимательно посматривая по сторонам – Да об этом, обо всем. Народ шляется, не работает. Срач…
– А, ты об этом… Давай, тебе расскажу о том, что тут происходит, пока мы идем.
Ты знаешь, насколько богата эта страна?
– В смысле? Пока что я никакого богатства не вижу.
– Это? – Ник обвел рукой улицу, засмеялся – это всего лишь внешняя оболочка.
Настоящее богатство Родезии – под землей!
Я внимательно смотрел по сторонам, и заметил, что на слово Родезия среагировали сразу несколько негров. Причем среагировали недобро так, но никто ничего не сказал. Видимо, здесь стоит держать язык за зубами…
– Так вот. Я тебе кое-что расскажу про эту землю. По запасам полезных ископаемых эта страна – настоящая сокровищница Африки. Сундук с драгоценностями, ни больше, ни меньше. В этой земле есть месторождения алмазов, никеля, палладия, хрома, кобальта, меди, железа, угля, угля, олова. Эта страна находится на третьем месте в мире по объемам разведанных месторождений платины. В стране огромные залежи золота, причем на большинстве рудников даже не ведется активной работы. Сегодня этого благородного металла добывают менее 7 тонн в год, но при вложении средств эту цифру можно с легкостью довести до 25 тонн. Заметь – сейчас золото стоит почти штука баксов за тройскую унцию. Когда оно было дешево – здесь мало добывали, большинство жил почти не тронуто. И это не считая того, что раньше в стране было развито скотоводство и Родезия кормила говядиной саму себя да и полафрики заодно. Да какие полафрики – родезийский филей считался лучшим и в метрополии – в Великобритании. Ну, и для туристов – рай. И заметь – здесь двадцать лет не проводилось никаких изыскательских работ, вообще никаких. Я тебе сказал только о том, что доподлинно известно – а сколько в этой земле всего того, о чем мы не знаем?
– Тогда почему бы нам не вложить сюда деньги, благо они есть и не стать миллиардерами?
– Эх, братишка… – Ник покачал головой, не переставая на ходу настороженно оглядываться по сторонам – если бы все было так просто. Понимаешь… Для Африки лучше – если во главе белые. Вот так вот. Как только уходят белые – начинается бардак. Здесь белые ушли от власти в восьмидесятом, у меня на родине – в девяносто четвертом. Теперь и тут и там бардак, причем черные придя к власти повторяют практически одни и те же ошибки. В ЮАР, например, принят закон "Об экономических преимуществах для аборигенного населения". По этому закону предприятиям, где пятьдесят один процент акций принадлежат чернокожим, предоставляется льготный налоговый режим и прочие экономические преференции. И каков итог? За год после введения этого закона в силу подвели итоги – какая собственность перешла в руки чернокожих. Итог: сорок восемь процентов предприятий, поменявших владельца контрольного пакета акций скупили всего два человека. Вместо белых олигархов – появились черные олигархи. Новое дерьмо появилось – подставные собственники из чернокожих, наркоманы разные. Инвесторам это, понятно, энтузиазма не добавляет. Вдобавок, если раньше черная голь-нищета ненавидела белых богачей. То теперь появились черные богачи, которые "угнетают" почище белых. А тут – и до гражданской войны – шаг. Я тебя не утомил?
