Гоша остолбенел. Теперь он смотрел на Алену с некоторым уважением.
— Я все равно отсюда выйду, — заявила она. — И мне плевать, что ради этого нужно пожертвовать твоей глупой башкой, понимаешь меня? Для меня это не проблема!
Алена не была уверена, что ее удар вразумит Гошу. Вряд ли, конечно… Шофер, однако, испугался. Он весь как-то сгорбился и сейчас напоминал цыпленка, которого посадили к удаву в террариум.
Алена снова замахнулась, демонстрируя серьезность своих намерений. Гоша развел руками и отступил к стене, пропуская ее к выходу. Все еще не выпуская из рук свое оружие, Алена прошмыгнула в огромную прихожую. Там отшвырнула предмет, которым грозила наглому шоферу. Оружие со звоном брякнулось об пол. Скрипка в гостиной что-то пробормотал, видимо, разбуженный шумом. Алена опрометью бросилась вон из квартиры. Вылетев на улицу, она с ненавистью посмотрела на стоявший у подъезда джип. Губы ее искривились в усмешке. Проходя мимо, она со всей силы саданула ногой по колесу. И только тогда, полностью удовлетворенная, направилась к станции метро.
Алена едва держалась на ногах. Все-таки столько событий за несколько часов — слишком серьезное испытание. Но, как оказалось, ночные приключения плавно перетекли и в следующий день — на коврике перед ее квартирой сидел следователь Терещенко. Он мирно дремал, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Вид у него был потрепанный, небритый и взлохмаченный к тому же. Было очевидно, что он провел на коврике не один час, ожидая ее появления. Но Алена слишком устала, потому и не сообразила, что все-таки отомстила любителю футбола, заставив его кантоваться в непригодных для нормального человека условиях. Подойдя ближе, она заметила, что Вадим не просто дремлет, а крепко спит — хоть из пушки стреляй. Алена же не чувствовала в себе сил, не могла изобразить залп орудий. Поэтому просто опустилась рядом, откинула назад голову и закрыла глаза…
— Как прошла ночь? — донеслось до нее словно издалека. Алена с трудом открыла глаза и покосилась на Терещенко.
Тот улыбнулся.
— Да так… ничего особенного. Пьяная оргия, попытка изнасилования…
— Значит, не скучали… — Он зевнул.
— А у вас? Как Ренальдо сыграл?
— Какая разница? Я не видел.
— Давно сидите?
— Порядком, — вздохнул Вадим. — Пока сидел, не переставал о вас думать.
— Похвально. Даже не знаю, есть ли лучший способ заставить думать о себе мужчину. Выходит, его надо продержать под дверью всю ночь.
— Ваша доброта обезоруживает.
— Это далеко не все мои достоинства. — Она тоже зевнула и положила голову ему на плечо.
Он усмехнулся:
— Не сомневаюсь. И все-таки ваша попытка соблазнить должностное лицо при исполнении… Вряд ли это можно расценить как положительную сторону вашей натуры.
— Да бросьте вы, — отозвалась Алена, понимая, что опять погружается в сладкую дрему. — Могу я хоть раз за ночь опереться на сильное мужское плечо! А то все пьяных на себе таскаю…
Что-то теплое и влажное коснулось ее губ. Она не сразу поняла, что это «что-то» вряд ли принадлежит Вадиму Терещенко — как и сопение, раздававшееся в непосредственной близости от ее носа. Плечо следователя напряглось. Алена открыла глаза и едва не вскрикнула — овчарка Дуся снова собиралась лизнуть ее прямо в губы.
— Фу… — неуверенно произнес Вадим.
— Зря стараетесь, — одними губами прошептала Алена; она боролась с желанием громко чихнуть. — Она команд не понимает. Вернее, понимает, но игнорирует.
— А где твой хозяин, песик? — обратился к Дусе следователь.
— Дульсинея! — взвыл Павел Петрович Строганов и кинулся к собаке. — Отойди от людей, скотина!
Он поймал овчарку за поводок и, отступив на шаг, церемонно шаркнул ногой.
— Такая свинья, знаете ли… — смущенно промямлил он. — Не успел на поводок прицепить, а она лапой дверь открыла и понеслась — совсем от рук отбилась. Вот достанешь меня когда-нибудь, взгрею! — пообещал он Дусе и почесал ее за ухом. Собака блаженно зажмурилась.
— Вы сегодня что-то рано, — Алена улыбнулась хозяину невоспитанной Дуси.
— Поменял режим. Врачи советуют раньше спать ложиться. А я, если рано лягу, встаю тоже рано. Шесть утра — и не могу уснуть, как отрубает. Да и после той ночи, когда я в больницу загремел, не могу поздно из дома выходить.
— Что, так страшно?
Следователь легонько толкнул ее в бок, но Алена проигнорировала предупреждение.
— Не могу забыть, — Строганов положил руку на грудь, — даже сейчас вот вспомнил, и сердце закололо. Не приведи кому-нибудь еще такое увидать! — Он кивнул на дверь квартиры Харитоновых. — Ужас! Нет, не могу!
С этими словами он стал быстро спускаться по лестнице.
— Так что же все-таки увидел Строганов на месте преступления? Я ведь до сих пор не знаю! — Алена повернулась к Терещенко.
— Не стоит рассказывать, — ответил он и насупился.
— Почему же? Ведь меня это каким-то образом касается, не так ли? — прищурилась Алена.
— Не хочу я вам рассказывать. Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас.
— Значит, вы за меня так переживаете?! Почему же вы собаку не отогнали, она ведь меня укусить могла?
— Как вы себе это представляете? Как я должен был ее отгонять?
— Погромче крикнули бы «фу». Для приличия хотя бы. Сами струсили?! Бравый следователь!
— Вот именно что крикнул бы только для приличия. Я бы тогда выглядел смельчаком, а она бы с перепугу вцепилась в ваш нос. По-моему, это не совсем то, чего нам хотелось бы…
— Ладно уж… — Алена поняла, что в ее положении выгоднее сменить гнев на милость. Похоже, что у Терещенко были заготовлены ответы на все вопросы, поэтому она решила больше ничего у него не выспрашивать, по крайней мере, пока. Она предложила: — Кофе хотите?
— Неужели я все-таки попаду сегодня в вашу квартиру?
— Будете ехидничать — вряд ли.
Он не стал ехидничать — вскочил с необычайной легкостью и подал ей руку, одновременно разминая затекшие ноги.
* * *
— Отличное кофе. — Вадим зажмурился от удовольствия.
— Кофе — это он, мужской род, — усмехнулась Алена.
— А вот и нет. По последнему указанию Министерства образования теперь кофе можно употреблять и в среднем роде.
— Не думала, что у вас хватает времени еще и последние указания Министерства образования изучать. Преступников бы лучше ловили.
Проигнорировав ее замечание насчет преступников, он пробормотал:
— Да я с детства никак не мог выучить, что кофе — это он, а не она или оно. Поэтому, когда по телевизору услыхал, очень обрадовался, что теперь не нужно каждый раз ломать голову, в гостях, например.
— Не верю, что по телевизору что-то еще, кроме рекламы, показывают. Лично я, как ни включу, обязательно натыкаюсь то на Ляльку, то на Ирину, в общем… — Алена вздохнула. — Кстати, расскажите-ка поподробнее… Во что вы меня втянули?
— Во-первых, вас никто не втягивал, постыдились бы, а во-вторых, очень хочется просто попить кофе, не вспоминая об убийствах, ограблениях и прочих гадостях.
— Ну… знаете ли!.. — возмутилась Алена.
— Хорошо-хорошо. — Вадим не стал спорить. — Что именно вас интересует?
— Вообще-то все. А для начала… почему меня использовали в качестве подсадной утки?
— Потому что вы знаете об убийствах даже больше, чем я. К тому же вы готовы к сотрудничеству, а остальные девушки — нет. Вы перезнакомились со всеми, кто так или иначе проходит по этому делу, а потому у вас есть все шансы стать очередной жертвой. И еще вы одна живете. Ведь все убитые на момент смерти находились одни в своих квартирах.
— И все-таки… неужели из десяти девушек я самая подходящая?
— Видимо, придется обрисовать ситуацию. — Вадим поставил чашку на стол.
— Да, придется, давно пора, — кивнула Алена.
— Дело обстоит так: жертву убивают спустя неделю после того, как на экраны выходит рекламный ролик с ее участием. Ровно через неделю. Чтобы заслужить титул покойницы, девушка должна: а) на момент убийства остаться одна более чем на сутки, б) иметь в квартире гонорар за рекламу… По крайней мере, так было во всех трех случаях. И знаете, что интересно? За день до убийства Ирина сняла со счета в банке пять тысяч долларов — то есть все, что у нее имелось.
— И Лялька хотела занять…
— А Инга продала две шубы — свою и материну. И заложила в ломбарде все, что только могла. Зачем же им деньги?
— Лялька машину хотела купить, — вслух размышляла Алена. — Хотя нет, накануне убийства, похоже, уже не хотела… Знаете, мне Сакисян посоветовал гонорар в банк не класть.
— Это еще почему? — удивился Вадим.
— Сослался на якобы надвигающийся кризис. Вообще, говорит, сейчас вкладывать во что-либо смысла нет, так как скоро всем в нашей стране крышка — зарплаты сократят, электричество вырубят, к власти придут китайцы, ну… и тому подобное. Я лично не очень-то в это верю. Но он убежден. Это я к тому, что если у вас деньги в банке лежат… впрочем, информация не точная. Лариса с ним даже поспорила.
