– Я спецкор, а у вас был обычный комментатор. Мне нужно короткое интервью, без съемки. Это задание центрального телевидения, мы пытаемся вам помочь.
Лариса Сенчина распахнула дверь и пропустила корреспондента в комнату. Его ждал сюрприз. За накрытым столом сидел молодой симпатичный парень с вилкой в руках. Водка, семга, икра, грибочки, огурчики – все, что требуется для праздника.
– Это Гарик, друг Илюши. Вот принес закуску, выпивку, чтобы помянуть…
У Данилы так и чесался язык спросить: «Губы вы накрасили и глазки подвели тоже в память о погибшем? А платье достали из бабушкиного сундука?» Женщина на экране и та, что стояла перед ним, отличались друг от друга, как крапива от розы.
– Да мы вот тут… это… решили, ну, сами понимаете… – забасил парень с южным говорком.
– Я думаю, что теперь власти разберутся с квартирной аферой, – начал деловым тоном Данила, разглядывая фотографии на стенах. Снимки показались ему знакомыми. Очевидно, их сосканировали из журналов. В желто-черных костюмах работают немецкие скалолазы, а в бело-голубых – финны. Это он успел прочесть в Интернете, как только увидел в репортаже панораму стены.
– Покажите мне вашего мужа на одном из снимков, тут ни одного повторяющегося лица.
– Ильи там нет, – спокойно сказала вдова. – Он фотографировал. Водил в горы альпинистов из разных стран как проводник, и за это ему платили.
«Отличная реакция, – подумал Данила. – Выкрутилась».
– А у вас есть фотография мужа?
– Есть, но не здесь. Мы ездили к друзьям на день рождения, взяли с собой семейный альбом и там забыли. На днях поеду и заберу его.
– Да уж, постарайтесь. Телевидение хочет показать зрителям снимок отчаянного парня, чтобы настоящих мужчин знали в лицо. Вашей семье сочувствует вся Россия.
– Как вы думаете, его труп выловят из реки?
– Сомневаюсь. На дне полно мусора, труп мог зацепиться за что-то. Водолазы при нулевой видимости работать не могут. Так что могилы у Ильи Сенчина, скорее всего, не будет. Вы можете поехать на то место и сбросить венок с моста. Сейчас там много народу бросает в воду цветы. У нас отзывчивый народ.
– Я еще не готова. Фотографию я обязательно привезу. Извините, Михаил. Может, выпьете рюмочку?
– Нет, спасибо, я за рулем.
Он не сразу понял, что обращаются к нему, но быстро вспомнил, что на пропуске именно это имя.
– Ладно, не буду вам мешать. Дня через два заеду, крепитесь.
Данила ушел, не получив ответа на свои вопросы. Подходя к машине, он глянул на окна второго этажа и увидел две озабоченные физиономии, следящие за ним. Рано он их спугнул.
Данила сел в машину и вставил ключ в замок зажигания.
– Отъедешь на километр и затормозишь, – послышался голос с заднего сиденья.
Он хотел обернуться, но в затылок уперся ствол холодного металла.
– Машину запирать надо, – сказал голос и хихикнул. – Ее угнать невозможно. Что тебе надо?
– Поехали.
Данила не был пугливым, верил в свои силы. С одиночкой он всегда справится.
Через километр раздалась команда:
– Тормози.
Данила подчинился. Ствол перестал давить на затылок. Данила оглянулся – на заднем сиденье сидел парень лет двадцати пяти, вместо пистолета он держал в руках отвертку с железной ручкой.
– Ну? И к чему такой цирк?
– Эта сука не должна меня видеть.
– Ты о ком?
– О «плачущей вдове». Видел я ее страдания в новостях. А Гарик, ее хахаль, сидел в машине с продуктами и ждал, когда ваши уедут. Тех ребят я не успел перехватить, но тут ты подвернулся. Я Илюшу с детства знаю, росли вместе, воровали вместе. Лариска сама из Липецка женила на себе Илью, потому что ему квартиру обещали. Он-то дурак ее любил, а я сразу раскусил стерву. Потом этот хмырь объявился, я их случайно в городе застукал. Ворковали, сволочи. От Ильи решили избавиться сообща. С квартирой облом получился. Илья и не рассчитывал на доброго дядюшку, три года вкалывал на трех работах, сто двадцать тысяч долларов накопил. Все у Лариски в чулке спрятано. Они, считай, уже накопили на жилье, но Лариска требовала: «Пиши куда надо и не надо. А вдруг дадут». Он и писал, лишь бы она отстала. Я к тому, что она эти письма показывала, о каком-то протесте болтала. Чушь собачья. Илья уже подыскал жилье, оставалось накопить еще немного, и все. Месяца три надо было. К ее родам хотел ей ключи вручить.
– Я понял. Теперь, после такой шумихи, ей точно квартиру дадут. Беременная вдова.
– И денежки целыми останутся.
– Ладно. С этим все ясно. Что тебя насторожило?
– То, что Илюша якобы альпинист и по горам лазает. Вранье это. Илья вкалывал без отпусков, а высоты с детства боялся. Он даже на балкон не выходил.
– Значит, лез не он?
– Да это и представить себе невозможно. А Ильи третьи сутки нет. Он обещал ко мне в пятницу прийти, но не пришел. Я сам пошел к нему, никого не застал. А тут вижу, к дому подъезжает драндулет Гарика. Темно уже. Я спрятался за деревом. Они вышли из его ржавой «пятерки» и зашли в дом. Рехнулась баба. Хахаля в дом на ночь глядя приводить! А если Илья вернется? Я понял, что он уже не вернется. Вскрыл багажник «пятерки», а там корзина, в ней пустые бутылки, два бокала, испачканные вином, объедки. И тут же лопата. На ней мокрые комья земли остались. Вот тогда я все понял. Лариска вывезла Илью за город, вроде бы на пикник, там они с Гариком его хлопнули, там же и зарыли.
– Логично, – кивнул Данила. – Труп уже не найти, он все поставил бы на свои места. Но почему она сделала это сейчас?
– Торопилась. Вдруг он деньги на квартиру потратит? И еще. Я думаю, что ребенка она ждет от Гарика, а не от Ильи. А если малыш родится с черными глазами? У Ильи и Лариски светлые, а у Гарика черные. Черный цвет всегда перевешивает. У всех русских баб, рожавших от кавказцев, дети с черными глазами. Теперь липецкая тварь получит квартиру в Москве и своего липецкого хахаля в ней пропишет.
– Он тоже из Липецка?
– По номеру его машины определил.
– Сколько было Илье лет?
– Двадцать шесть.
– У тебя есть его фотография?
– Есть. Мы уже возле моего дома. Хочешь, зайдем? У меня много Илюшиных снимков.
В Москву Данила возвращался со снимками. Ради них он и ездил к вдове. Идея увидеть фотографию погибшего родилась не случайно. Беременная вдова – совсем еще девчонка, а верхолазу-самоубийце было под пятьдесят. Кто мог знать об этом, кроме оператора? Данила с помощью мощного объектива мог хорошо разглядеть его лицо и снял крупный план. В репортаже все крупные планы вырезали и сделали это умышленно. Идею с Крымским мостом придумал очень талантливый человек. Кто разбился при падении, не имеет значения, но создана сенсация. Телевизионщики за нее немало заплатили. Теперь полетят головы чиновников, мухлюющих с жильем. Те, кто этого добивался, тоже раскошелились. И Лариса Сенчина выложила не меньше половины мужниных сбережений за статус безутешной вдовы. Кто же нечастную беременную женщину обвинит в убийстве кормильца?! Чисто сработано, не хуже, чем с парфюмерной фирмой «Аромат любви» и взрывом в клубе «Боливар». Одного Данила не понимал. Неужели Андрей обо всем знает или хотя бы догадывается? Такой сильный, умный, честный человек превратился в марионетку в руках кучки монстров. И получается, что они всесильны. Милиция их прикрывает. За нее выполняют план раскрытия преступлений. Как бороться с такой многоголовой гидрой? Ответ получить не от кого!
В офис Данила приехал с опозданием, кроме Анфисы и охранников никого не застал. Девушка встретила его приветливой улыбкой, выдала ему видеокамеру, комплект кассет, ноутбук с необходимыми программами, чемоданчик со шпионскими принадлежностями, рацию и мобильный телефон:
– С мобильником все просто. Курьеров для изъятия кассет из контейнеров можно набирать двумя цифрами. В компьютере у тебя есть карта города, где высвечиваются номера контейнеров. Этот номер и набирай. Например, ты бросил отснятый материал в урну под номером 64 или 08, значит, и номер набирай 64 или 08. Они приедут и заберут, только не забывай делать копии.
– Скажи, Анфиса, а где хранятся копии?
– У меня. – Девушка кивнула на несгораемый шкаф возле своего стола.
– Я могу посмотреть вчерашний материал?
– Уже нет. После обработки Сергей Михайлович опечатывает все пленки, без его ведома достать их я не могу.
– Я понял. Из новостей видно, что съемка проводилась с двух точек. Как это случилось?
– Этот вопрос решаешь ты. На месте, по обстоятельствам. У нас всегда дежурят резервные операторы. Если ты считаешь нужным снимать объект в разных ракурсах, соединяешься со мной по рации и просишь подкрепление. Требовалась камера со стороны набережной – я тут же послала на точку дежурного. Все очень просто.
– А как курьеры решают, к кому везти отснятый материал?
– Курьеры – это так, унизительное название. На самом деле они опытные маркетологи с большими связями на телевидении. Отснятый материал просматривают еще в машине и тут же его оценивают. Разные каналы по-разному платят. Горячие пирожки, то есть самые зрелищные эпизоды, продаются тем, у кого больше денег.
