расстегнул молнию на брюках. Сильвер беззастенчиво наблюдала за ним с коврика перед камином. Она чувствовала, что ее дерзкий, пристальный взгляд делал его еще тверже. Ей нравилось то, что она делала с его телом, — это придавало ей сил.
До Дэвида у Сильвер не было с этим проблем. Она не ведала, что такое страх, что такое неуверенность в себе.
Дэвид, хотя и был поначалу обаятелен, оставил в ее душе и на ее теле рану. Он заставил ее почувствовать себя уродиной. Отверженной. Парией.
Гейб возвращал ей частичку ее былой сущности, и ее сердце в эти мгновения разрывалось от нежности. Она знала, что он делал сейчас — полностью раздевался перед ней. Ничего не скрывая от нее.
Чтобы она видела каждое его движение.
В глубине души она знала, что, если почувствует себя неуверенно, если испугается его, он остановится. И он вряд ли станет давить на нее вопросами по поводу ее шрама. Или ее сына. Он не собирался загонять ее в угол.
Сильвер никогда не встречала такого мужчину, как Гейб. Желание накрыло ее с головой. Целиком и полностью.
Знала она также, что это не может продолжаться долго.
Но ей не хотелось думать об этом сейчас. То, что он давал ей, было слишком ценно. Он вернул ей полноту жизни. А еще он был прекрасен в своей наготе. Мускулистый. Сильные бедра и грудь. Свет камина мерцал на его оливкового оттенка коже, обрисовывая мускулы, отбрасывая тень на густые, чувственные завитки волос, что темной стрелой спускались к паху.
Он опустился перед ней на колени, его член был твердым, как камень. Сильвер заметила, что у него тоже есть шрамы на внутренней стороне икры и бедра.
Их оставил Стайгер.
Она посмотрела ему в глаза, и в ее сердце шевельнулось ответное чувство.
Снаружи, стуча ставнями, завывал ветер, в заиндевевшие окна сбилась обледенелая снежная крупа. Ее собаки мирно спали, как будто знали, что она в безопасности.
Гейб протянул руку и, откинув с ее обнаженных плеч волосы, улыбнулся, любуясь ею.
Ее глаза затуманились. С ним она вновь почувствовала себя красивой. С ним она вновь почувствовала себя желанной.
Она притянула его к себе. Он жадно припал губами к ее губам, а она тем временем расстегнула молнию, спустила джинсы и трусы.
Нежно скользя языком по его языку, она раздвинула ноги и тотчас почувствовала, как у него перехватило дыхание.
— Ты уверена, Сильвер? — пробормотал он, не отрывая губ.
— Да, — прошептала она, приподнимая бедра, чувствуя, как внизу живота разливается невыносимый жар.
Его ладонь скользнула вниз по ее животу, медленно, очень медленно, продвигаясь к внутренней стороне бедер.
— Скажи мне, — прошептал он, — если захочешь, чтобы я остановился.
Вместо ответа она взяла его руку и направила ее ниже. Она уже дрожала от желания, трепетно предвкушая, что впервые за пять лет ее вновь коснется мужчина.
Его пальцы скользнули ей между ног и нежно, тепло обхватили ее. Она ахнула.
Он мгновенно замер.
Но она раздвинула ноги шире, приподнимая бедра ему навстречу, снедаемая почти животным желанием поскорее ощутить его внутри себя.
Он начал медленно ласкать ее, с каждым разом все больше раздвигая ее складочки. Его движения становились все более упругими, а жар внутри нее — все нестерпимее. Затем один его палец медленно проскользнул внутрь нее.
Она вскрикнула.
Он замер.
Она покачала головой.
— Нет, — прошептала она. — Еще… прошу тебя. Я… хочу тебя, Гейб.
Он скользнул пальцем глубже, лаская ту часть ее тела, от прикосновения к которой ей вновь захотелось кричать. Выгнув спину и широко раздвинув ноги, она впилась пальцами в его спину.
Он скользнул губами вниз по ее животу и, держа ее бедра раздвинутыми, поцеловал ее между ног, скользнув языком внутрь ее.
По ее лицу потекли слезы. Она была на грани оргазма.
Ее сотрясала дрожь. Она выгнулась навстречу ему. Она хотела его… хотела его всего.
Устроившись между ее ног, он мягко опустил на нее свой вес, и она ощутила горячий, гладкий кончик его возбужденного члена.
На мгновение страх усилился, но он вошел в нее, заполнил ее до краев. И ее голова пошла кругом.
Он осторожно продвигался глубже, давая ее телу приспособиться, а затем начал двигаться в мучительно изысканном темпе, постепенно доводя ее до сладкого исступления.
Она воспаряла все выше и выше. Она забыла обо всем. Забыла о своем страхе, о том, что Гейб полицейский, целиком и полностью отдавшись наслаждению. Она приподняла бедра, открываясь шире. В такт его движениям она двигалась под его телом, чувствуя между своих ног щекотку его волос.
Поняв ее, он накрыл ее всем телом и ускорил напор и темп, каждый раз полностью входя в нее, сводя ее с ума. По ее телу струился пот, волосы на его груди восхитительно щекотали ее обнаженную грудь, его вес тяжело давил на нее.
Внезапно она застыла. Все ее мышцы напряглись, и она с резким криком достигла пика. По ее лицу ручьем текли слезы.
Он содрогнулся и кончил в нее, прижимая ее тело к себе так крепко, что она поняла — ничто в этом мире не может причинить ей боль.
Она смеялась и плакала, эмоции переполняли ее. Все, что она сдерживала в течение пяти долгих, тяжелых лет, в его объятиях вырвалось на свободу.
Он убрал волосы с ее лица и поцеловал. Нежность в его глазах разбила ей сердце. Все, что определяло его как человека, — причина, по которой он стал полицейским, его яростное сострадание, — все это было в тот единственный неосторожный момент в его взгляде, и в этот момент Сильвер полюбила его.
Этот мужчина защитит ее ценой своей жизни, но ей придется разбить ему сердце.
Потому что она не могла просить его изменить то, кем он был. Она не могла просить его выбирать между ней и карьерой полицейского.
Наступил серый, холодный рассвет. Но пройдет еще несколько часов, и из-за горизонта выглянет северное солнце.
В форме и бронежилете Гейб стоял у окна, держа в руках кружку с кофе и наблюдая за тем, как собаки Сильвер, словно дети, резвятся на свежем воздухе. В его сердце прокралась радость: он вновь подумал о будущем, о желании обзавестись семьей.
Например, он мог бы попробовать создать ее с Сильвер, но для этого ему нужно пережить следующие пять дней… и остаться живым. Он поправил ремень с оружием. Он был готов.
Он выступит перед поселком на общем собрании. Затем соберет
