покушений не было. В своей сфере пользуется репутацией чуть ли не смертника – готов влезть в самое проблемное дело. Вот и все, собственно. Ну, фоторобот есть, но сама знаешь, по такому и родную мать не узнать.
– К тому же в другом файле были выписаны аналогичные, то есть тоже строительные, предприятия, но уже расположенные в районных центрах и, конечно, не такие крупные и успешные.
– Слушай, Володь, скажи адрес, где проживает мать этого Белоголовцева, – попросила я.
– Ты хочешь поехать к ней? – спросил Кирьянов.
– Ну да. Завтра я пойду на похороны Воротниковского, меня пригласил его брат. Может быть, кто-то и объявится, хотя не обязательно. С утра я как раз успею съездить в Покровск.
– Пиши, – сказал Владимир и продиктовал адрес матери Белоголовцева.
После звонка Владимира я приняла душ и села за компьютер. Мельников таки прислал мне список пунктов передвижения Воротниковского. Весь Тарасов, могу я сказать – где его только не было. И разумеется, четких мест, куда он заезжал, мне никто не предоставил. Побывал в строительной фирме предположительно – там, куда и я наведывалась. Но в шестиэтажном офисном здании и без того полно компаний – может, куда туда заходил. Или вообще на соседней улице, а здесь просто припарковался. Ну этим я, пожалуй, завтра не успею заняться. Адский труд. Одно дело, если бы Киря со своими ребятами был в деле. Ладно, информация лишней не бывает. А там посмотрим.
Утром я встала рано, поскольку надо было успеть съездить в Покровск. После всех необходимых утренних процедур и завтрака я оделась, причесалась и спустилась во двор. Там я села в машину и поехала в Покровск.
До пятиэтажного дома, где проживала мать предполагаемого убийцы Константина Воротниковского, я добралась довольно быстро. Пятиэтажка, конечно, уже давно требовала ремонта, хотя бы косметического. Уж очень неприглядно смотрелись облупившаяся краска на фасаде здания, выбоины на ступеньках, ведущих в подъезды, и местами обвалившаяся штукатурка. Придомовая территория тоже оставляла желать лучшего. Пространство перед подъездами было неубранным, то там, то здесь валялись какие-то бумажки, сломанные ветки деревьев, еще какой-то мусор.
«Ну, и свиньи же здесь живут, – подумала я. – Неужели трудно хотя бы не бросать мусор где ни попадя? Бедный дворник! Он, наверное, уже замучился убирать за такими жильцами».
Детская площадка, правда, еще сохранилась: песочница с грязным песком, в котором расположились такие же грязные бродячие псы в количестве пяти здоровенных, ростом с теленка, особей. Чуть поодаль находилась насквозь проржавевшая горка, а рядом с ней – качели почти в таком же плачевном состоянии.
Во дворе было пустынно. Только под старым разросшимся деревом на скамейке сидела женщина пенсионного возраста, а рядом с ней – мальчик, по виду еще дошкольник.
– Ну все, Руслан, пойдем домой, – сказала она и встала со скамейки.
– Бабушка, а можно я покатаюсь на качелях? – спросил мальчик.
– Да ты что? Хочешь свалиться с них?
– Да зачем я буду валиться? – возразил мальчик. – Я только покатаюсь немножко.
– Да они едва держатся! И все в ржавчине! Нет, пойдем домой. – Женщина взяла мальчика за руку и потянула за собой.
– Ну, бабушка, ну, пожалуйста, – продолжал уговаривать Руслан.
– Нет, я сказала, и не проси. Вот придут родители, тогда и пойдете в детский парк кататься. Идем!
Мальчик с неохотой встал со скамейки и понуро последовал за женщиной. Они подошли к первому подъезду. Я тоже подошла к подъездной двери. Но номеров квартир, как и номера подъезда, мне никто не предоставил – говорю же, совершенно «убитое» местечко.
– Простите, – обратилась я к женщине, – вы не подскажете, в каком подъезде находится десятая квартира?
– А вам кто нужен, девушка? – в свою очередь, спросила пенсионерка.
– Белоголовцева Елизавета Евгеньевна, – ответила я.
– Лиза? Да здесь она живет, здесь, это моя соседка. Только ее сейчас нет дома.
– Да? Какая жалость. А когда она будет? – спросила я.
– Даже не могу вам сказать. Лиза собиралась к какой-то своей дальней родственнице наведаться.
– Скажите, а сын Елизаветы Евгеньевны, он вместе с ней живет? – задала я интересующий меня вопрос.
– Ленька-то? Нет, и слава богу! – воскликнула женщина.
– А что так? – спросила я.
– Так это же… это не человек, а дьявол какой-то! – в сердцах воскликнула женщина. – Он уже несколько лет здесь не появляется, где только его черти носят! Ох, и наказание господнее этот Ленька для Лизы. Ну, сама виновата, гены-то никуда не денешь. Они все равно рано или поздно вылезут, дадут о себе знать.
– А что вы имеете в виду? – спросила я.
– Ну, как что? Ленька – плод курортного романа… Так, Руслан, ступай домой, нечего тебе взрослые разговоры слушать.
Женщина открыла внуку дверь подъезда и подтолкнула его внутрь.
– Ступай, ступай.
– Так вот, – продолжила женщина, – кто Ленькин отец, Лиза и сама толком-то не знала. Нет, я не хочу сказать, что она гуляла на курорте со всеми подряд. Но как можно узнать человека за две недели? Ну и вот, родился мальчик, поначалу вроде бы все как у всех. А потом начались странности, я имею в виду его поведение какое-то… выпендриваться, актерствовать любил. То в девчонку переоденется, то простыню на себе замотает, а на голову венок из лаврушки напялит. Все дети как дети, один этот… Потом в актерскую студию ходить стал, в школьных постановках на все главные роли его ставили. А у меня дочка классом помладше училась, я и видела эти постановки несколько раз. Молодец, конечно, как всамделишный артист. Да шебутной какой-то, постоянно в драки лез, а слабосилок же! Парни его колотили, не принимали в компанию. Так он записался в какую-то спортивную секцию, борьбой начал заниматься. Мускулы накачал, парни с ним считаться начали. А потом Леньку в армию призвали, после армии он какое-то время жил здесь, с Лизой, волосы отрастил – страсть какая, а потом начал уезжать периодически, да надолго. Я спрашивала у Лизы, чем Ленька занимается, а она и сама не знает. Вот как. Но деньги ей исправно на жизнь подбрасывает, что есть, то есть.
«В принципе, мог пойти по контракту служить в горячих
