На мгновение воцарилось молчание, затем с парохода донеслись крики, свист, взволнованные возгласы. Лодки, бросившиеся в преследование, повернули и поплыли назад.
Над пароходом застыло черное густое облако дыма. Дым заволок трубу и капитанский мостик.
— Что могло взорваться? — хрипло спросил казначей.
— Гребите сильнее!
Весла дружно рассекали воду — беглецы гребли изо всех сил.
— Пароход тонет! — в ужасе воскликнул Джоэ. И он не ошибся.
Полцентнера динамита разворотили обшивку парохода, образовав огромную пробоину. Кроме того, загорелось снаряжение, находившееся на борту. Майор Спедуэлл завел механизм адской машины с таким расчетом, чтобы взрыв произошел через двадцать шесть часов после отплытия.
Пароход продолжал крениться. Казалось, что он смертельно устал и хотел прилечь. Из люков вырывались клубы дыма. Тоненькие языки пламени пробивались на палубу. облизывая обшивку. Затем началось дикое смятение: у спасательных лодок закручивало водоворотом человеческие тела.
Адская картина, открывшаяся взору беглецов, до того ошеломила их, что они прекратили грести.
Первым вышел из оцепенения казначей:
— Нам следует грести изо всех сил. Мы должны уплыть от парохода как можно дальше, — крикнул он.
Вскоре раздался третий взрыв, корпус «Умвели» развалился на две части, и пароход погрузился в клокочущий водоворот.
На поверхности воды остались четыре лодки.
— Гребите! — скомандовал капитан, и гребцы налегли на весла.
Усилия их оказались не напрасными. Вскоре Клиффорд Лайн разглядел на горизонте черный пароходный дымок, а затем в утреннем свете показался серый силуэт военного судна.
И вскоре они очтились на борту миноносца Его Величества «Санбрайт». Через полчаса миноносец подобрал лодки с уцелевшими от взрыва китайцами. Находившиеся в лодках обезумели от ужаса и, побросав в воду оружие, молили о пощаде.
Фэн Су меж них не оказалось, и когда Клиффорд осведомился у одного из перепуганных офицеров о его судьбе, он услышал следующее:
— Фэн Су… Я видел его голову… И его тело Здесь кусок и там кусок…
Восемь месяцев спустя мистер Джоэ Брай прибыл со своей молодой женой в свой дом в окрестностях Сянтаня. В его брачном свидетельстве красовалось: «Джоэ Брай, холост, 51 год от роду».
— Вынужден заметить, что занесение в брачное свидетельство ложных сведений карается тюремным заключением, — прокомментировал эту запись Клиффорд.
Джоэ Брай объяснил Мабель нежелание Клиффорда покинуть вместе с ним Европу следующим образом:
— Мой моложавый вид особенно сильно подчеркивает его возраст. Рядом со мною он кажется еще старше.
И Мабель согласилась с ним, потому что в этот день ей предстояла чудесная экскурсия в модное ателье Рюэ-ла-Пе и покупка платьев и драгоценностей, которые могла себе позволить только миллионерша.
— Разница между нашим и их браком заключается только в том, — продолжал он самодовольно, — что мы поженились по любви, а он… он… Как бы выразиться поточнее?.. Он… — Речь его была прервана лакеем, принесшим бокал какой-то крепкой смеси.
— Он бы никогда не женился на Джоан, если бы ты не потребовал этого, — не совсем беззлобно заметила Мабель. — Я надеюсь, что они будут счастливы. У меня есть, правда, основания сомневаться в этом, но я все же надеюсь.
Мабель прибыла в Сянтань, и была торжественно встречена европейской колонией города. Все почести, которые надлежало воздать лицу, имеющему столь близкое отношение к Юньнаньской компании, были ей возданы. И что особенно примечательно, она полюбила Сянтань, решив, что лучше быть первой здесь, чем последней в Суннингделе.
В один прекрасный день они получили письмо от Джоан. В письме она сообщала о своем безграничном счастье.
Мабель прочла письмо и поморщилась.
— Продолжить род? Что она имеет в виду? — спросила она. Впрочем, она догадывалась, что это означает.
Джоэ закашлялся и попытался объяснить ей смысл этой фразы.
— И это тоже было моей идеей, — скромно заметил он.
