Ознакомительная версия.
«Ерунда сплошная, совершенно ничего интересного и заслуживающего нашего внимания», — монотонно шелестел в голове надоедливый внутренний голос. — «Сплошной бытовой мусор кругом — бутылки, банки, старые полиэтиленовые пакеты, пустые фанерные ящики, картонные коробки, старые кострища… Ух, ты! Какая-то крупная рыбина испуганно шарахнулась в сторону. Ещё один налим? Вряд ли, бок-то был светло-серебристым. Скорее всего, карась… Братец, может, повернём обратно? Что мы тут, собственно, позабыли? Злые весенние комарики бодро клубятся над водой. Того и гляди, набросятся… Стоп! Что это там чернеется — сквозь осоку? Брёвна? Ну-ка, гребани правым веслом. Сильнее, лентяй, так тебя и растак! Ага, так и есть, плот…».
Плот оказался надёжным и длинным, но стареньким — прошлогодней или даже позапрошлогодней постройки. А, вот, шест для отталкивания от илистого дна, лежавший на почерневших брёвнах, выглядел, наоборот, свежесрубленным.
Плот был на одну треть вытащен на широкую глинистую отмель, а на светло-жёлтой вязкой глине виднелись чёткие отпечатки ребристых подошв.
— Свежие следы, сегодняшние, — определил навскидку Пашка. — Размера сорок третьего-четвёртого…
Глава семнадцатая
Ещё одна глупая смерть
Он, причалив рядом с плотом, выбрался на пологий болотистый берег и произвёл беглый осмотр. Но ничего подозрительно не обнаружилось, а ребристые следы сапог вели в сторону улицы Димитрова и, попав на твёрдую почву, терялись.
«Насквозь бесполезное дело», — резюмировал поскучневший внутренний голос. — «Возле тротуара, наверняка, неизвестного шутника поджидала легковая машина… Смотри, братец, белая тряпочка слегка подрагивает — на лёгком ветерке — в ветках кустарника… Ну-ну, дело простое и ясное. Некто сообразительный, воспользовавшись особенностями весенней питерской погоды, разыграл спектакль с Призраком. Мол, полоса густого тумана полностью скрыла плывущий плот, только белый балахон был выставлен на всеобщее обозрение. Потом, после прозвучавших воплей и криков, наш весёлый клоун решил, что шутка удалась, и направил плотик в данную периферийную заводь. Вылез на берег, начал торопливо освобождаться от театрального костюма, но просторный балахон случайно зацепился за ольховый куст. Пришлось дёрнуть, нервы-то не железные. Вот, крохотный лоскуток и остался висеть на ветке… Кто это был? Наверняка, неизвестный доброжелатель, столкнувший доверчивых и нервных бастардов лбами. Судя по размеру резиновых сапог, мужчина…».
Сомов вернулся к заводи, ловко столкнул оранжевую лодку с глинистой отмели, забрался, взялся ладонями за древки вёсел и сильно погрёб в обратном направлении.
«Наблюдается ещё одна странная странность», — вновь ударился в пространные рассуждения въедливый внутренний голос. — «Почему наша любопытная Сашенция так быстро покинула поле боя? Всех остальных корреспондентов и журналистов сейчас даже близко не подпускают к пруду. Она же находится под личным покровительством генерал-лейтенанта. Никто прогнать не посмеет. Броди себе по берегу — сколько душе угодно. Фоткай всё подряд, приставай с каверзными вопросами к сотрудникам полиции, экспертам, врачам и „эмчээсниками“. Собирай, короче говоря, „горячий“ материал для эксклюзивной и расширенной газетной статьи. Милое дело… Нет же. Повертелась, покрутилась — по словам Тургаева — минут пять-шесть, а после этого загрузилась в машину Хрусталёва и усвистала. Нетипичная, блин горелый, ситуация. Нетипичная для нашей шустрой и беспокойной амазонки, я имею в виду… А куда конкретно она усвистала? Интересно… Как думаешь, братец?».
Пашка, бросив вёсла, достал из кармана куртки мобильный телефон и вызвал на связь искомого абонента.
— Да, слушаю, — откликнулся тихий приглушённый голос, сквозь который долетали звуки отчаянных рыданий. — Это ты, милый? Подожди минутку, выйду на лестницу…
«Ага, домой она поехала», — внутренний голос был полон горького сарказма. — «Как же. Дождёшься от такой своевольной особы элементарного послушания. Даже, мил-друг Пашенька, и не мечтай…».
Горький плач, заливистые всхлипывания, переходящие порой в тоскливые завывания, неуверенно-смущённые женские голоса, торопливые шаги, дверной хлопок, тишина.
— Это я, — известила Сашенция. — Теперь могу говорить.
— Говорить она может, — недоверчиво хмыкнул Сомов. — Большое спасибо, конечно. Премного благодарен… А ты где, прекрасная корреспондентка? Почему не дома?
— Так, вот, получилось… Хрусталёв приехал к пруду вместе с женой. Ну, мы с Иркой посовещались и решили, что надо поехать к Марине Бокий на Среднюю Охту и сообщить ей обо всём. То есть, сперва подготовить, а уже потом — тактично и ненавязчиво — рассказать…
— О неожиданной смерти обоих чукотско-шведских мужей?
— О чём же ещё?
— И как оно? Подготовили и тактично сообщили? План удался?
— Частично, — тяжело вздохнув, призналась Александра. — У Маринки началась самая настоящая истерика. Даже принялась биться головой о стенку. Светло-зелёная пена выступила на губах. Глаза — безумные-безумные… Хорошо ещё, что вовремя прибежала соседка снизу, работающая врачом в каком-то частном медицинском Центре. Скормила неожиданной пациентке пару красно-белых пилюль, вколола успокаивающий препарат… Сейчас, вроде, Марии стало лучше. По крайней мере, головой о стену больше не стукается, только плачет и причитает…
— Внимательно слушай и запоминай, — велел Пашка.
— Что — запоминать?
— А что новоявленная безутешная вдова причитает и бормочет, то и запоминай.
— Какой же ты, майор, чёрствый! — возмутилась Санька. — Тут такое творится. Типа — южноамериканские слезливые мелодрамы отдыхают. А он, мужлан толстокожий…
— Отставить — эмоции! Какая ещё — в одно неприглядное место — мелодрама? Здесь, милочка моя, речь идёт о преступлении. Понимаешь, о чём тебе толкуют?
— О преступлении? Уверен?
— На сто двадцать процентов. О коварном и хорошо спланированном преступлении, — заверил Сомов. — Поверь опытному и тёртому сыщику… Так что, любовь моя хрустальная, запоминай всё, что услышишь. И вообще, посматривай там. Вдруг, не дай Бог, что… Ладно, конец связи. Извини, дела. До вечера…
На берегу — в месте скопления народа — наблюдались некоторые изменения. Во-первых, к островку с трупами незадачливых дуэлянтов направлялась оранжевая надувная лодка с прокурорским начальством, облачённым в ведомственные ярко-синие мундиры. Во-вторых, Тургаев увлечённо беседовал о чём-то с двумя штатскими личностями.
«Очень солидные и импозантные дяденьки!», — восторженно известил наблюдательный внутренний голос. — «Морды сытые, вальяжные и самодовольные. А офисные костюмы, вообще, полный и окончательный отпад. Каждый, кремлёвским лизоблюдом буду, стоит тысяч по десять американских баксов. Если, понятное дело, не дороже… Натуральные хозяева жизни. То бишь, ярко-выраженные представители современной российской бизнес-политической элиты. Сталина на них, сук наглых и вороватых, нету…».
Пашка причалил к берегу, выбрался из лодки, вытащил её нос на жёлто-серый песок и обернулся. Штатские щёголи, попрощавшись за руку с полицейским генерал-лейтенантом, уверенно зашагали в сторону Бухарестской улицы. В цепочке бойцов СОБРа тут же образовалась узкая прореха, куда неизвестные личности и проследовали.
«А там их уже ждали. Кто — ждал? Верные и преданные телохранители, понятное дело. Штук восемь-десять. Двухметровые все, широкоплечие, с пудовыми кулачищами и, ясная табачная лавочка, в стильных очках с чёрными стёклами», — принялся активно хохмить неадекватный внутренний голос. — «Как же, пингвины антарктические, иначе? Нежных и трепетных олигархов необходимо охранять, устали не зная, от грубого и невоспитанного народа. Дабы, мать его, не порвали в клочья щедрых кормильцев жадного российского чиновничества…».
— Эй, майор! — отвлёк его от раздумий недовольный голос Тургаева. — Ты что там, бродяга, заснул?
Сомов незамедлительно подошёл к начальству и коротко доложил о своей неожиданной находке.
— Плот, говоришь? — задумчиво прищурился генерал-лейтенант. — Свежие следы рядом? Ну-ну, чего-то такого я и ожидал… Какой ещё, к развратной маме, потусторонний Мир, полный загадочных Привидений и таинственных Призраков? Прав, всё же, уважаемый Глава нашего Министерства — одни злокозненные клоуны и преступные лицедеи кругом. И Генеральный прокурор Российской Федерации с ним полностью в этом солидарен… Гы-гы-гы! Ладно, пошутили и будет. Не забудь, Павел Сергеевич, послать к этой отмели экспертов. Пусть, бездельники, снимут отпечатки подошв и возьмут образцы тамошней глины. Может, и пригодятся. Всякое бывает на нашем призрачном Свете, богатом на каверзные сюрпризы…
Ознакомительная версия.
