Ознакомительная версия.
– Предлагаешь себя?
– А почему нет?
– Потому что нет!
– У тебя кто-то есть? Алена говорила о каком-то менте.
– Ты не боишься мента? У него пистолет.
– А у меня деньги! – он опять рассмеялся.
– Паша отступных не возьмет.
– Арина, у меня серьезные намерения, – сказал он тоном, эти намерения подтверждающим, то есть серьезным.
В этот момент я сообразила, что нас трое: у столика замер официант. Я и не заметила, когда он материализовался. Вот выучка!
– Мне, пожалуйста, морковный сок со сливками.
– И мне, – с досадой сказал Руслан. Наш разговор зашел в очень интересную фазу. Мы говорили о любовниках.
– Что еще будете заказывать? – с безразличным видом спросил официант-колонна. Ростом он был под потолок.
– Может, не откажешься от бокала вина? – посмотрел на меня Руслан.
– Не хочу я пить!
– Вы все-таки принесите. Бокал «Шабли».
Он даже не спросил, какое вино я люблю! Белка его подробно проинструктировала!
– Еще вот это, это и это. – Руслан трижды ткнул пальцем в меню, и официант трижды кивнул, словно китайский болванчик, после чего исчез. Мы остались одни.
– О чем я говорил?
– Ни о чем.
– Ах, да. О серьезности моих намерений. Так вот: я хочу на тебе жениться.
– Одна неувязочка: я замужем.
– Ну так разведись!
– Я потеряю половину всего, – соврала я почти без паузы, так мне хотелось от него отделаться.
– Я уже сказал: мне не нужны твои деньги.
И тут Белка его проинструктировала! Руслан прекрасно знает, что мама оставила все мне. И дом записан на меня, и квартиры. И счета в банках мои. Все – мое.
– Арина, я тебе уже объяснял. Я человек состоятельный и в деньгах не нуждаюсь.
– Зато мне они нужны. Ты знаешь, какая я жадная?
– Жадная – значит, экономная. Моя первая жена была страшной транжирой. Это одна из причин, по которой я ее оставил.
– Я тоже транжира! Еще какая!
– Перестань на себя наговаривать. Я внимательно наблюдал за тобой все то время, пока мы были вместе.
– Мы были не вместе.
– Физически да. Но между нами с первой минуты возникла та духовная близость…
Машинально я зажала ладонями уши. Ну, Белка! Не могла найти кого-нибудь другого! Все-таки моя мать была неплохой писательницей. Это безбожно, так надо мной издеваться!
– Что с тобой? У тебя голова болит? – заботливо спросил Руслан.
– Да, мне нехорошо.
– Я скажу, чтобы принесли таблетку от головной боли.
– Не стоит. – «Лучше замолчи». – Расскажи о себе, – попробовала я заменить пластинку в патефоне. Должны же там быть удачные! Хоть одна авторская песня! – Кто ты, откуда? Как добился таких успехов в бизнесе?
Он сразу оживился. Я тоже. Как же люди любят себя! Причем все без исключения! Стоит только попросить «расскажите что-нибудь о себе», и часа два можно вообще не напрягаться. При этом прослывешь лучшим в мире собеседником, даже не открывая рта.
– Я человек, который сделал себя сам, – начал он. – Родился в бедной семье, далеко от Москвы, в маленьком рабочем поселке…
Мимо! И эта пластинка заезженная! Интересно, у кого он ее одолжил?
Я кусала губы, чтобы не рассмеяться, и сочувственно кивала. «Ну да, ну да. Надо же! Да ну!» Таких историй я знаю тысячу. Разумеется, он д'Артаньян, а все остальные мужчины гвардейцы кардинала, и все – у него на шпаге. Он уникален, неподражаем, сказочен и героичен. И от женщин нет отбою! Охотно верю! Это же не мужчина, а мечта! На словах, по крайней мере. И он это знает, потому и лезет напролом.
– …И вот я ей сказал: ты мать моего ребенка, и вплоть до его совершеннолетия я тебя обеспечу…
– Ваш заказ, – решился наконец официант.
– Ах, да. – Руслан с досадой прервался. Но я видела, как ему не терпится продолжить свой рассказ.
– Ну и что было дальше? – спросила я, втыкая вилку в салат.
– Она не хотела со мной разводиться.
– Конечно!
– За мной, как за каменной стеной.
– Я поняла.
– Но мне уже стало с ней скучно. Она так и не выросла.
– Прости, как?
– Осталась простой домохозяйкой. Не повышала свой уровень культуры.
Наконец-то! Теперь я знаю, как от него отделаться!
– Так и я домохозяйка! Мой уровень культуры ниже плинтуса!
– Ты… – слегка растерялся он, но тут же нашелся. – Ты – другое дело! У тебя мама была писательницей!
– Но я-то никто! Я не расту! А главное, и не собираюсь! Мне и так хорошо.
– Ты свободно говоришь на двух языках и прекрасно разбираешься в компьютерах. Куда тебе еще расти?
– Ну, не знаю. Ты же не грезишь о том, чтобы, подавая ужин, я сопровождала это комментариями на французском языке? А работать я не собираюсь.
– Зачем тебе работать? Ты материально независима…
А вот ты и проговорился!
– …и это придает тебе определенный шарм.
– То есть ты ищешь богатую невесту? А поскольку свободных не нашлось – согласна, это товар дефицитный, – решил рассорить со второй половиной замужнюю.
– Арина, ты несчастна, и я решил тебя спасти.
– Это для меня открытие. Оказывается, я несчастна! Посмотри на меня. – Он отвел глаза. – Нет, ты посмотри! Я сижу в дорогом ресторане в компании завидного жениха, куда приехала на его «Порше», хотя у моего подъезда стоит мой собственный «Бентли». Да, я скверно одета, но я ведь шла в магазин. И в моих серьгах настоящие бриллианты. Если ты в них разбираешься, то караты и чистоту оценишь. У кого повернется язык назвать такую даму несчастной?
– Я не так выразился.
– Эй, девушка! – окликнула я проходившую мимо официантку. – На минутку.
– Арина, перестань!
– Да, мадам?
– Девушка, что вы обо мне думаете?
– Арина!
– Мадам…
– И все-таки?
– Думаю, что вы шикарная женщина. Волосы, ногти… И ваш загар… Сразу видно, что не солярий. Вы недавно были за границей.
– Ты слышал?
– Я с этим и не спорю.
– Я могу идти, мадам?
– Да, можете. Постойте, еще один вопрос. Как вы думаете, я несчастна?
– Вы, мадам? – она горько рассмеялась. – Вот меня уж точно счастливой не назовешь! Я живу на частной квартире с противной старухой, хозяйкой этой халупы, и каждый выходной мотаюсь в другой город к сыну, за которым, пока я вкалываю с утра до ночи, присматривает моя мама. Он плохо учится, потому что бабушка – это не мать. И отца у него нет. То есть он был, но… Ой, простите, мадам!
– Ничего.
– Если вы пожалуетесь управляющему, меня уволят!
– Все в порядке. Вы получите щедрые чаевые. – Я посмотрела на Руслана. Его взгляд сделался злым.
– Стерва, – сказал он, когда официантка ушла на кухню.
– Это я стерва, – я ткнула пальцем в грудь.
– Арина, перестань.
– Почему ты не хочешь жениться на такой вот лимитчице? Или как это теперь называется? Уверена – она хорошая хозяйка. Любящая мать. И она, в отличие от меня, не будет упрямиться. Тут же побежит с тобой в загс. Возьми да и женись! Симпатичная, кстати, девушка, внешность модельная, и ростом вышла. Заодно улучшишь породу.
– Ну, ты сказала! Чтобы я женился на какой-то официантке? Это ж дешевка! Вот в тебе есть класс! Сразу видно, что ты из высшего общества, как бы ты ни была одета! А как ты говоришь? Заслушаться можно!
Странно, я почти час молчала. И слово, которое он слышал от меня чаще всего, его устраивает меньше всего, потому что это слово «нет». Как он умудрился заслушаться?
– Я тебе сразу сказала, что у нас ничего не выйдет.
– А я сказал, что я упрямый.
– Оплати счет, и идем. Или постой… Я за себя заплачу.
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся он и кивнул официанту: – Счет.
– Я не хочу, чтобы ты тратился.
– Вот что отличает дорогую женщину от дешевки. Эти секретарши назаказывают столько, что съесть не могут. И все самое дорогое. Боятся, что в другой раз их не позовут. И чтобы подружке было о чем рассказать. «Ах, Машка, я вчерась ела фуагру в темпуре и запивала шампанским по тыщу баксов за бутылку!» Любимая фраза: «Главное, чтобы мужчина был не жадный. Не люблю жадных». И еще взгляд. Ты видела, какой у нее взгляд, у этой официантки? Собачий. Озлобленно-преданный.
– Так не бывает, – заспорила я. – Как он может быть озлобленный и преданный одновременно? И фуагра в темпуре, то есть в кляре, не готовят. Это жирная утиная или гусиная печень, она требует нежного обращения. Капелька конфитюра, пара горошин душистого перца, немного приправ и уж, конечно, отличное вино. Сладкое. Но только не шампанское. «Сотерн». Тогда это действительно кайф.
– Но не все это знают, Арина. Главное, чтобы было как можно больше непонятных слов.
– А какой у меня взгляд? Хотя ты уже говорил. Голодный.
– У тебя взгляд состоявшейся женщины.
– Ошибаешься. Я никто.
– Я в людях никогда не ошибаюсь, – самоуверенно сказал он.
– А как же твоя жена?
– Ошибки молодости. С тех пор я поумнел. И выбрал тебя.
– Но я-то тебя не выбирала!
– Ты просто меня мало знаешь. А когда мы познакомимся поближе, ты сразу поймешь, в чем твое счастье.
Ознакомительная версия.
