ничего, кроме страдания. Правда заключалась в том, что наказание несовершеннолетнему устанавливалось на усмотрение суда, в установленных законом пределах, конечно. Но у Бри имелась возможность повлиять на обвинителя и статьи обвинения. И она бы предпочла для Рикии – в качестве меры наказания – принудительное лечение от наркомании, а не лишение свободы по приговору суда. – Почему ты захотел со мной поговорить?
– Я тут слышал, как люди толковали об убийстве брата Джаспера, – в глазах Рикки забрезжила хитринка. – Вы думаете, это он сделал?
– Мы только начали расследование, – сказала Бри.
– А если я кое-что знаю о Джаспере?
– Тогда тебе лучше сообщить это мне.
Взгляд Рикки упал на руку; пальцы отодрали еще одну корочку с ранки:
– Я хочу в обмен за это получить свободу и защиту.
«Парень явно насмотрелся сериалов», – хмыкнула про себя Бри, а вслух пояснила:
– Это работает не так. Мы не просим тебя дать показания против крупного наркокартеля, – Бри выдержала паузу и, лишь когда Рикки снова посмотрел ей в глаза, продолжила: – Я не собираюсь блефовать с тобой, Рикки. И буду говорить с тобой. Всегда. Взамен ожидаю того же. Правда такова: реабилитационный центр – это шанс изменить твою жизнь. Не загубить ее окончательно. Ты не останешься навечно несовершеннолетним подростком. И уж если для тебя здесь паршиво, – Бри очертила рукой круг в воздухе, – тогда ты точно не захочешь оказаться в настоящей тюрьме и испытать на своей шкуре, каково там.
О тюрьме Рикки задумался с таким выражением на лице, что Бри озадачилась вопросом: а размышлял ли он когда-нибудь вообще о направлении, в котором «плыл»?
– А что потом? Отец не ждет меня дома. А мать…
«…нас бросила», – озвучила мысленно Бри то, что Рикки не нашел в себе сил сказать.
– Это плохо.
Рот помрачневшего подростка выгнулся вниз:
– Так вы не поможете мне?
– Если ты добровольно предоставишь мне информацию о Джаспере, я обязательно извещу и судью, и обвинителя о том, что ты сотрудничал со следствием. Но обещать тебе ничего не могу.
Рикки принялся расковыривать очередной струп:
– Пару недель назад, когда я зашел к Джасперу, он ругался с братом по телефону. Это было мерзко.
– А ты знаешь, из-за чего они поругались?
Рикки кивнул:
– Знаю. Джаспер разговаривал по громкой связи. Брат продал ему какой-то редкий вид питона, а змеюка сдохла. Джаспер был вне себя от злости. Он обвинял брата в том, что тот всучил ему испорченный товар, а брат отрицал, божился, что не виноват.
Бри даже представить себе не могла, что человек мог убить другого человека из-за погибшей змеи.
Рикки втянул носом воздух:
– Джаспер сказал: «Ты должен мне двадцать пять кусков баксов. А брат: «Да пошел ты…» Тогда и Джаспер его послал.
– Это большая сумма за змею.
– Да вообще улёт, – согласился Рикки и откинулся на спинку стула. Его обида на весь белый свет и правоохранителей, в частности, похоже, поблекла. – Вы скажете судье, что я помог следствию?
– Обязательно скажу, – пообещала Бри. – А ты будешь лечиться в реабилитационном центре?
Рикки выдохнул всей грудью:
– Да.
– Вот и хорошо, – встала Бри. А затем добавила: – Я буду следить за твоим делом.
Вызвав охранника, чтобы тот сопроводил Рикки в камеру, Бри поспешила на улицу. У входа она нашла Мэтта.
– Кто звонил? – поинтересовалась Бри.
– Никто. Просто мне показалось, что Рикки станет более разговорчивым, если я выйду.
– Хороший ход, – Бри сообщила другу информацию, полученную от подростка.
– Теперь мы знаем, почему Джаспер не пожелал нас посвящать в подробности своих телефонных переговоров с братом, – заметил Мэтт.
– И у нас есть двадцать пять тысяч причин, по которым Джаспер мог желать смерти брата.
Приближался час обеденного перерыва, а Мэтт шагал рядом с Бри по парковке за участком шерифа. По асфальту завьюжил ветер, закружив опавшие листья и пустую пластиковую бутылку; та заметалась, завертелась и врезалась в цоколь здания. Мэтт устремился к ней, чтобы подобрать.
Бри сгорбилась под леденящим порывом ветра:
– У тебя куртка не застегнута на молнию. Неужели тебе не холодно?
– Да вроде нет.
– Это все твоя скандинавская кровь, – Бри открыла дверь, и они зашли внутрь. – А я так просто окоченела.
Мэтт бросил пустую бутылку из-под воды в бак для мусора.
Когда они пересекали комнату для инструктажа, их тормознул Тодд:
– Фара Рок отклонила наше приглашение приехать в участок на патрульной машине. Посланный за ней полицейский застал в доме Фары ее брата, а тот оказался адвокатом. Они приедут в участок вместе.
– Спасибо, Тодд, – поблагодарила Бри. – Давайте запросим доступ к аккаунтам в приложениях для знакомств, как Фары, так и Моники. Нам не нужен для этого ордер.
– У меня есть кому это поручить, – Тодд повернулся к полицейскому, сидевшему в компьютерном центре.
Мэттом овладело раздражение:
– Я знаю, что адвокаты являются неотъемлемой частью нашей системы правосудия, но нам они частенько мешают, не давая провести полноценный допрос.
– С тобой не поспоришь, – фыркнула Бри по пути к ее кабинету.
Едва они вошли внутрь, в дверях нарисовалась Марж. Не дожидаясь, когда Бри и Мэтт снимут куртки, она взмахнула блокнотом в руке и затараторила:
– Нам названивают репортеры насчет убийства. Похоже, утечка информации. Кто-то выболтал подробности дела. Репортеры спрашивают, действительно ли жертва была задушена полиэтиленовой лентой.
– Хм…, – опустилась в свое кресло Бри; новость ее и обескуражила, и расстроила. – До чего же я ненавижу эти утечки! – насупив брови, Бри покачала головой. – Я дам сегодня пресс-конференцию. Постараемся унять их любопытство. И будем надеяться, что прочие подробности расследования никто не сольет.
Марж окинула Бри взглядом:
– В вашем шкафу висит чистая униформа. У вас грязь на лице, а в волосах застряла соломинка.
Подняв руку к затылку, Бри нащупала жесткий стебелек, сняла его и бросила в мусорное ведро под рабочим столом.
– Она выглядит отлично, – Мэтт даже не заметил соломинки.
Марж посмотрела на него взглядом директрисы средней школы:
– Ты не политик, но даже если бы и был таковым, тебя не стали бы осуждать за мятую униформу. На тебя работает твоя брутальная мужская красота. Тебе к лицу даже растрепанные волосы.
Мэтт попытался состроить виноватую гримасу, но у него это не вышло. И помешать уголку рта выгнуться вверх ему тоже не удалось:
– Ты находишь меня брутальным красавчиком?
Марж округлила глаза.
– О шерифе публика будет судить по внешнему виду, – повернувшись к Бри, она еще раз окинула ее оценивающим взглядом: – Темные круги под глазами – это хорошо. Пусть люди думают, что вы работаете сутки
