Ознакомительная версия.
– Каким образом, если его не было на месте аварии? – поддела его Альбина и с силой вонзила десертную ложечку в кусок черничного пирога, принесенного только что официанткой.
– Ну… Я не знаю…
Иванцов и правда не знал. И ничего путного ему потом так в голову и не пришло. Он видел, что Альбина на него сердится. Видел, что Сучков задумчив. И катает в голове что то свое, помноженное на стариковский опыт и уважительное отношение к своей подопечной. А ему что оставалось? Твердо держать свои позиции? А если их не было вовсе, а если ему было на них плевать? А не плевать было на отношения с Альбиной, которые он всячески оберегал и укреплял.
Как быть?
И Иванцов принял единственно верное решение. Он после кафе повел Альбину в кино сразу на две длиннющие серии какой то исторической саги. Там, в полупустом зале, они уселись на задний ряд и целовались почти весь сеанс. А потом как сумасшедшие неслись к ней домой, принявшись раздеваться уже в прихожей. И прокувыркались в постели далеко за полночь. И если и хотела Альбина вновь поговорить о деле, ее тревожащем, он ей не давал, закрывая ей рот поцелуем…
Но проблема то не ушла, увязнув поначалу в томном оцепенении. Она вернулась вместе с солнечным утром. И вопрос, не дающий покоя, тоже вернулся. Вернее, сразу несколько вопросов.
Вопрос первый: причастен ли кто либо к смерти Рыкова или это все же результат несчастного случая?
Вопрос второй: если причастен, то кто – Смирнов или вдова? Мотив, как они решили, был у обоих – деньги.
Вопрос третий: что делал Влад у дома вдовы Рыковой в тот роковой вечер?
Если у него было с ней свидание, то почему он так резко уехал? Кто его спугнул? Смирнов, блюдущий вдову?
Если он следил за ней, то почему так резко уехал? Что его напугало? Это исключается, он всегда лез на рожон и ни черта не боялся. Смутило? Хм-мм…
Если ей не изменяла память, то, будучи журналистом, Влад был лишен какого бы то ни было стеснения по отношению к людям, в которых был заинтересован профессионально.
Но ведь если он не способен был засмущаться, испугаться или поставить в неловкое положение людей, за которыми наблюдал, почему он умчался на такой бешеной скорости??? Или…
Или это был не он?! Сергей ведь, кажется, сказал однажды что то подобное. Он предположил, что водителя то они так и не увидели! Вдруг Влад к тому моменту уже был мертв, а авария не что иное, как шикарная инсценировка?!
Господи! Им никогда не узнать правду! Никогда!!! Если только убийца или убийцы сами не проколются.
Кто же это?!
Смирнов – загадочный, властный, обремененный долгом чести из за своего родства, мучающийся от сознания, что недолюбил, недоопекал, не уберег своего племянника?
Или вдова – милая, нежная, красивая, мечтающая жить в роскоши, но лучше не с этим, а с кем нибудь другим?
Разве есть у них троих шанс когда нибудь узнать это?! Нет!
Настя даже головой покачала, бездумно рассматривая неподвижную солнечную осень за окном. У нее скоро закончится отпуск, у Сережи тоже. Они выйдут на работу и увязнут в чем то злободневном, требующем собранности, мобильности, эффективности. Их шеф очень любит это слово. Они все должны быть эффективны, иначе грош им цена! Так он на каждом совещании повторяет. И эта вот ежедневная рутинная запара перечеркнет напрочь все ее желания докопаться до сути.
– Прости, Владик, прости, – едва шевеля губами, прошептала она, и ее глаза неожиданно заслезились. – У меня ничего не получается, ничего! Шансов нет…
И тут вдруг из комнаты заорал Иванцов:
– Альбина!!! Телефон!!!
– Иду, – очнулась она от тяжелых дум и поспешила в комнату.
Звонили на ее мобильный, который она оставила в комнате на столе. Многолетняя привычка. Раньше ей не надо было беспокоиться о том, что пронзительный звонок кого то разбудит.
– Что за Паша?
Иванцов протягивал ей мобильный, стоя в дверях. Пухлые со сна губы кривились в ревнивой ухмылке. Альбина взяла телефон, тут же вспомнила, что за Паша звонит. Покосилась на Иванцова, прежде чем ответить. Тот, наглец, и не думал уходить. Стоял, навострив уши, приготовился подслушивать.
– Алло, да, Паш, я это.
– Привет, леди-коп! – глумливо отозвался Пашка Воронов. – Как дела?
– В смысле? – Альбина закатила глаза. – Ты по делу или как?
– А если не по делу, то пошлешь? Это неприлично для такой красивой девчонки. Придется тебя воспитывать, детка. – Пашка заржал.
– Будешь ржать не по существу, получишь в лоб. Или закрою тебя суток на десять.
– За что?! – притворно возмутился ее старый приятель.
Они были очень давно знакомы, с ясельных пеленок, кажется. Пересекались то часто, то редко. Но помогали друг другу всегда. Но если Альбина помогала этому мерзавцу с ходу, безо всяких предисловий, то Пашка Воронов – ну мерзавец же, мерзавец! – любил попортить кровь этими самыми предисловиями. И чем полезнее он оказывался, тем длиннее было вступление.
Она отдала ему мобильный Влада. Отдала безо всякой надежды на реанимацию. Телефон уже побывал у двоих ребят, достаточно натасканных в этом деле профессионалов. Те лишь обескураженно пожали плечами и вернули без результата через какое то время.
Оставалась вся надежда на Пашку. Но тот ведь мог и забыть. Мог и забросить, если крутился в чем то еще. А крутиться он мог где угодно. Мог уехать автостопом за границу. Мог на Байкал махнуть с волонтерами, спасать окружающую среду. Мог торчать месяц дома за компьютером, разрабатывать что то или что нибудь придумывать. Или срочный заказ чей нибудь выполнять. Короче, Пашка Воронов был великим, бесшабашным, безответственным гением.
В общем, отдала она ему мобильный три или четыре дня назад безо всякой надежды. Не из за того, что он не смог бы. А из за того, что не захотел бы, или забыл, или закрутился, или потерял. Последнего она боялась больше всего.
И вот он позвонил. И начал дурачиться. Неужели что то вышло?!
– За что закроешь, леди-коп?! Я же законопослушен, я же правилен, я же…
– Па-а-аша-а-а!!! – заорала не своим голосом Альбина, Иванцов аж отпрянул, хотя до этого исправно подслушивал и методично хмурился. – Прекрати!!! Есть что или нет?! Да или нет???
– А если нет, то что? Посадишь? – Пашка видал ее с ее рыком, он ее ни черта не боялся. – А если да, то что? Наградишь? Отпустишь? Девушка, девушка… как не стыдно, пользуясь служебным положением, угрожать мне!
– Я сейчас брошу трубку, – обессиленно проговорила она и уткнулась лбом в голое плечо Иванцова, которое ей с каждым днем казалось все надежнее. – Есть что или нет?
– Есть! – прокричал ей на ухо Пашка.
Но как то так прокричал, что было непонятно, что именно есть: результат его работы или результат его нервического истязания?
– И? – Она вцепилась свободной рукой в Сережин локоть так, что у нее побелели костяшки пальцев. – Что?! Номера телефонов? Сообщения? Фото? Что??? Воронов, говори, или я тебя лично задушу своими же руками!!!
– Нахалка, – констатировал со вздохом Пашка, извлекая из своих легких такой тяжелый вздох, что ее уху сделалось прохладно. – Но люблю я тебя не только за это…
– Короче, докладывай! – снова, не выдержав, повысила голос Альбина.
– Короче, записывай! – уже без глумливости, деловито произнес Воронов. – Сообщений нет. Либо удалили, либо я не нашел. Звонков мне удалось извлечь всего четыре. Это были самые последние звонки. Все, что было прежде, сгинуло. Три исходящих, друг за другом. И один входящий. Абонент один.
– Номер?!
– Гляди дальше! – самодовольно хмыкнул Пашка. – Я пробил номерок. Это некто Смирнов. Записывай, диктую по буквам…
– Смирнов Владлен Егорович?! – Она зажмурилась, боясь поверить в услышанное.
– Он самый! Знакома?
– Немного.
– Так вот, твой абонент звонил этому Смирнову с интервалом почти в полчаса. Звонил три раза. Продолжительность каждого разговора – минут по пять в среднем. Смирнов звонил твоему абоненту позже, вызов остался неотвеченным. Слушай, Парамонова… – Пашка вдруг с подозрением засопел. – А ты чего, эту хрень не могла через операторов узнать? Чего ко мне обратилась? Взяла бы распечатку и…
– Абонент мертв, Паша.
– Ух ты! – Он не поменял интонации, по прежнему оставаясь недоверчивым. – Можно подумать, для ментов это препятствие! Сделала официальный запрос и…
– Не могу сделать, Паша. Не могу! Частное расследование. Если шум пойдет, меня с работы попрут. И ходов у меня к этим операторам сотовой связи нет, понял? А ты это… Сам то не именно так мне эту информацию нарыл, умник?
– Дура, что ли! – не особо церемонясь, тут же обиделся Воронов. – Стал бы я три дня не спать! Так тебя то, видимо, не только телефонный журнал интересовал, да? Я прав?
– Конечно, Паша! Ты всегда прав! – Она оторвалась от Иванцова и шагнула в сторону, ища опору спине. Облокотилась о стену. – И? Нашел что нибудь? Фото? Видео?
– Видео нет, – тут же перебил ее Пашка.
Ознакомительная версия.
