Ознакомительная версия.
Запыхавшийся лейтенант виновато сказал:
– В ближайшем магазине санитарный день. Я уж думал, что в наше время такого не бывает.
– Ладно, проехали. Кстати, тебе в ближайшее время предстоит одно интересное дело. Ты у нас молодой, красивый. Вот и попробую выяснить, как в наше время становятся альфонсами.
* * *
Этой ночью Анна во сне кричала. Дэн сидел рядом с ней на кровати со стаканом воды в руке и время от времени говорил:
– Тише. Ну тише же.
Когда она просыпалась, Дэн поил ее минеральной водой и уговаривал поспать еще немного:
– Анна, я с тобой.
Она с недоумением смотрела на мальчика. Когда проснулась окончательно, тут же спросила:
– Да, со мной. Толкуто?
– Если бы ты меня хоть немного любила!
– Дэн, прекрати! Забыл, как я тебя нашла?
– Ну и что?
– Помоему, ты слишком серьезно относишься к нашим с тобой отношениям.
– Зато ты к ним относишься слишком легко.
– Общение с Шацким не пошло тебе на пользу. Ты тоже стал заниматься словоблудием. Не надо брать пример со Стаса. Постарайся быть собой.
– Тебя устроит, если я сяду в тюрьму? Или оригинальнее сразу к стенке? Если я умру за тебя, ты сочтешь, что это оригинально?
– Дэн, перестань. – Ее голос прозвучал не слишком уверенно.
– Хорошо. Тогда я завтра же пойду в полицию к тому майору, и все подпишу. Уверен, что мне поверят все без исключения. У меня же самый веский мотив!
– Посмей только!
– Я понял. Ты начинаешь ценить мужчину в тот момент, когда его навсегда теряешь. Вот тогда ты и начинаешь по нему убиваться. А раньше никак не получается.
Она сама не ожидала, что решится его ударить, но ударила сильно, не так, как в свое время Малиновского. К тому же Дэн и не пытался увернуться. На его щеке отчетливо проступила красная пятерня.
– Ну вот, до синяков мы, кажется, уже дошли, – усмехнулся Дэн. – Может, теперь попробуешь сломать мне руку? Уверяю: тебе после этого станет значительно легче.
– У меня такое впечатление, что я со Стасом разговариваю.
– С кем поведешься, от того и наберешься. Он меня научил, что ирония – лучшее средство защиты, а вовсе не нападение.
– Да? Но тебе это не идет.
– Пусть. Кстати, у тебя нервы сдают, не хочешь пойти к врачу? А если ты каждую ночь будешь так кричать?
– Я тебе мешаю?
– Мне страшно. Я не знаю, что делать, вдруг ты начнешь себе вены резать?
– Кто тебе рассказал? – встрепенулась Анна, схватила его за руку и тряхнула изо всех сил. – Шацкий? Сашка? Мама? Кто?!
– Да какая тебе разница?! Я живу в этом доме уже больше года! О чемто же мы разговариваем в твое отсутствие!
– Извини. – Анна попыталась взять себя в руки. – Я тебя ударила – извини.
Дэн ничего на это не сказал, просто лег и отвернулся к стене. Тут только Анна подумала, что мальчику так и не удалось этой ночью уснуть. Она все время будила его своими криками…
…Со всем этим чтото надо было делать. По рекомендации хороших знакомых Анна обратилась к модному психотерапевту. Молодой симпатичный мужчина слушал ее с такой неприкрытой жадностью, что Анна начала подозревать, что он собирает материал для докторской диссертации и ее случай как раз то, чего ему не хватает для завершения картины. Анна никак не могла расслабиться и заставить себя ему доверять.
– У меня была попытка суицида десять лет назад. С тех самых пор меня мучает мысль, что я чегото не завершила. Какоето очень важное дело. Я даже не праздновала в этом году свое тридцатипятилетие. У меня возникло ощущение, что этот год мне ни за что не пережить. Что он последний. И я испугалась.
– Может быть, это ваши фантазии? Вы человек творческий, впечатлительный. Люди вашей нервной организации отличаются излишней восприимчивостью. В вашем роду были душевнобольные?
– Нет.
– Вы в этом уверены? Может, от вас это скрывали?
– Мой отец умер от алкоголизма.
– Кто он был по профессии?
– Художник. Неудачливый художник.
– У вас были травмы головы в детстве? Сотрясение мозга?
– Нет, не помню.
– Как вы спите?
– Последнее время плохо.
– Головокружения?
– Да. Последнее время и это есть.
– После попытки суицида вам назначили какоето лечение?
– Да. Успокоительные препараты.
– Вы до сих пор их употребляете?
– Нет, что вы. Как только почувствовала, что наступает зависимость, сразу же перестала их принимать.
– И тогда вернулись страхи? Вам опять хочется наглотаться таблеток?
– Нет. Это все те огни.
– Какие огни? – Он внимательно посмотрел на Анну.
– Моя комната в старой квартире. На пятнадцатом этаже. Там такой замечательный вид!
– Деревья? Дома? Канал?
– Нет, просто огни. Много огней. А за каждым из них люди. Почему же я так одинока? Меня все время мучает та история. – Анна наконец решилась.
– Какая?
– Ну, когда меня все предали. Все близкие мне люди. Хотя Ленский говорил, что это все пустяки.
– Ленский? Кто это?
– Мой муж. Покойный. Когда он был жив, я не видела этих огней. Только один раз, когда решила оставить карьеру певицы. И тогда я купила пистолет.
– Зачем?
– Чтобы когонибудь убить. Когда мне плохо, помогают только радикальные меры. Ктото должен перестать жить. В конце концов, это буду я. Самое страшное, что мне никто не верит. Даже Ленский не верил. Дэн не верит. Все считают, что я притворяюсь. У меня есть только один способ доказать, что все, что я говорю, – это правда.
– Какой?
– Та комната. Я должна покончить с собой.
– Разве вам сейчас плохо? Вы материально обеспечены, независимы, у вас хорошая крепкая семья. Вы заблуждаетесь насчет своего одиночества. Подумайте, сколько людей рядом с вами!
– Меня не покидает ощущение, что все они меня используют. Пожалуй, за исключением Стаса. Это мой друг, художник. Нетнет, он «голубой»… В мою жизнь спустя десять лет вошло чтото ужасное. Я чувствую, что это конец. Мне не стоило тогда этого делать.
– Что делать?
– Ставить свечи. Впрочем, вы этого не поймете.
– Знаете, я бы действительно порекомендовал вам лечь в клинику. Вам надо пройти обследование и хорошенько отдохнуть.
– Я сейчас не могу, мне надо спасти Дэна.
– А кто такой Дэн?
– Это мой… друг, да. Но не как Стас. Короче, он мой любовник.
– И как вы думаете его спасти?
– Отправлю за границу.
– Знаете, я не дам вам больше недели. Вам стоит хорошенько подлечиться. Надо, конечно, сделать сканирование головного мозга, но я и без того уверен, что у вас крайняя степень нервного истощения.
– Я не могу сейчас.
– А когда?
– Скоро. Сначала я должна отправить куданибудь Дэна.
– Хорошо. А пока возьмите рецепт.
– Таблетки?
– Да. Вам лучше спать по ночам. И не видеть этих огней.
Анна пошла к выходу, в дверях задержалась, спросила на всякий случай:
– Скажите, я могу сделать чтото ужасное под влиянием импульса, а потом забыть, что именно я это сделала?
– Например?
– Ну, например, убить человека.
Он покачал головой:
– Я боюсь вас отпускать.
– Я буду пить таблетки. А потом вернусь.
Этот человек ничем не помог ей. Анна попрежнему не могла заставить себя ему доверять. Она не принадлежала к той категории людей, которые запросто выбалтывают свои секреты, особенно те, одно воспоминание о которых вызывает глубокий и жгучий стыд. Лучше уж комната.
Оперативная разработка: Дэн.
Через три дня оперуполномоченный Евгений Амелин докладывал майору Ехину о том, что удалось узнать о главном подозреваемом в убийстве Панкова, Дэне. При этом вид у лейтенанта Амелина был крайне самоуверенный и говорил он возбужденно, с напором и весьма нехарактерной для него иронией:
– Олег Максимович, оказывается, фаворита ее королевского величества Анны Австрийской на самом деле зовут Денис Снегин.
– Красиво.
– Еще бы! Снегин Денис Алексеевич. К такому имени да к таким глазам надо бы фамильный замок, да вороного коня, да рыцарские доспехи в придачу. Эх! Ему бы маленькое королевство и вперед – искать красавицу принцессу.
– Что, Женя, плохо у Снегиных с королевством?
– Хуже не бывает, Олег Максимович! Земли хоть отбавляй, а вот что касается замка… Королевский фаворит двадцать четыре года назад родился в маленьком поселке под Нижним Новгородом седьмым и последним ребенком в семье. Места под Новгородом глухие, вокруг все больше леса, деньги люди держат в руках довольно редко, обходятся продукцией собственного натурального хозяйства. Зато самогон в избытке. Парню повезло, что он не спился до армии. Я тут прошелся по друзьям Дениса Алексеевича, которых тот позабыл напрочь, когда сошелся с гражданкой Австрийской. Они от обиды на него много чего рассказали! И в самом деле, любовь любовью, а старых друзей забывать нельзя.
Ознакомительная версия.
