Визит
Шло третье утро после того, как Сашка переехал к Глинскому. Только что проводив Сашку, я работал над найденным дома незавершенным натюрмортом, как вдруг позвонили в дверь. Я отлично знал, что сам я никакого интереса для Вадима Павловича не представляю, и все же, выведя на всякий случай звук магнитофона на полную мощность, подошел к двери и пригнулся к глазку. Мне достаточно описывали Вадима Павловича. Вглядевшись, я понял: похоже, что сейчас за дверью стоит именно он. Стоящий был высоким, с седой прядью, зачесанной на лысину, при этом он выглядел каким-то тертым, затрапезным. На человеке был серый плащ, в правой руке он держал бумажку. Магнитофон ревел во всю мощь, и, стараясь перекричать его, я завопил:
– Кто там?
Человек давно уже видел, что я его разглядываю. Услышав мой крик, сказал спокойно:
– Телеграмма.
Мне показалось, что в его голосе прозвучала особая интонация, нечто среднее между уверенностью и безразличием. Может быть, почтальоны ведут себя именно так, но мне эта интонация не понравилась. Чуть выждав, я спросил:
– Телеграмма кому?
– Лотареву.
Откуда он знает мою фамилию? Узнал у соседей? Или у Веры? Вдруг я понял: меня охватывает страх. Липкий подсасывающий страх за свою жизнь. В том, что это Вадим Павлович, я уже не сомневался.
– Подождите! – крикнул я. – Я ничего не слышу! Сейчас уберу звук!
Вадим Павлович не отреагировал. Собственно, он и не должен реагировать, подумал я, ведь он играет роль почтальона. Вернувшись в комнату, я снял трубку. Вдруг, набирая номер Сашке на работу, почувствовал: мое сердце колотится, как сумасшедшее. Хорошо бы он был на месте. Хорошо бы. Он бы все понял. Все до конца. Если Вадим Павлович узнал, что это я был Игорем Кирилловичем, он запросто может меня сейчас пришить. А что? Наверняка он пришел не один. Им ничего не стоит выломать дверь и прирезать меня, пока Сашка будет раскачиваться со своей милицией.
Наконец трубку сняли, спокойный Сашкин голос сказал:
– Вас слушают.
Я осторожно щелкнул по трубке пальцем. Тут же услышал ответ:
– Серега, все понял. Постарайся подержать его подольше хотя бы минут десять. Не бойся, все будет в порядке. Держись.
В трубке раздались гудки. Выключив магнитофон, я прислушался: на лестничной площадке тихо. Вернувшись к двери, прильнул к глазку.
Вадим Павлович стоял на том же месте. Да, точно: он определил, что я и есть Игорь Кириллович. Продолжая смотреть в глазок, я спросил:
– Товарищ, вам что нужно?
Вадим Павлович приподнял руку с бумажкой:
– Вам телеграмма, распишитесь. У меня нет времени.
Сашка прав, вид у Вадима Павловича самый что ни на есть заурядный. Впрочем плевать я хотел на его вид, я должен его перехитрить, и только.
– Подождите секунду, а не одет. Сейчас оденусь и открою.
– У меня нет времени. Пожалуйста, поскорей. – Вадим Павлович сказал это с абсолютно точной интонацией – именно так говорят почтальоны.
Отойдя к кухне, посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Крикнул:
– Подождите, я сейчас!
Подошел к двери, посмотрел в глазок. Никого нет. Попытался заглянуть вбок, забыв, что в смотровой глазок можно смотреть только прямо. Наконец позвал:
– Эй почтальон! Почтальон! Где вы?
На лестничной клетке стояла мертвая тишина. Черт! Неужели я его спугнул? Плохо. Впрочем, Вадим Павлович и те, кто с ним пришел, могли просто-напросто затаиться, рассчитывая ворваться в квартиру, как только я открою дверь. Что ж, пусть ждут, милиция должна вот-вот приехать.
Минут через пять гробовая тишина на площадке сменилась звуками. Сначала я услышал, как едет лифт, потом из галереи донеслись мужские голоса. Приложившись к глазку, я увидел двух людей, вышедших на лестничную площадку, одного в милицейской форме, второго в штатском. Милиционер что-то сказал человеку в штатском, тот кивнул и побежал наверх. Открылась дверь лифта: из нее вышли Сашка и еще один милиционер.
Я открыл дверь.
– Ну как? – спросил Сашка.
– Никак. Если ты о нем, он ушел.
– Плохо. – Сашка чуть отодвинулся, пропустил к двери молодого приземистого лейтенанта.
– Участковый инспектор Шубин, – представился лейтенант. – В отделении мне сказали – у вас тут что-то происходит. Правильно?
– Ну, вроде бы.
– К вам кто-то приходил?
– Да. Якобы почтальон с телеграммой, но он тут же ушел. Вы, может быть, пройдете в квартиру?
Шубин посмотрел на второго милиционера и человека в штатском, который уже спустился. Сказал им:
– Ребята, можете идти. Я справлюсь один.
– Что передать начальству? – спросил человек в штатском.
– Передайте – скоро буду.
Двое уехали, мы втроем прошли в квартиру.
Шубин присел на стул в кухне, положил перед собой папку:
– И как же он ушел?
– Не знаю. Я смотрел только в глазок. Минуты за две до вашего приезда он пропал из поля зрения.
– Понятно. Придется вам написать объяснительную, для начальства. Расскажите коротко, как все происходило.
Я стал рассказывать. Шубин делал вид, что слушает внимательно, но я видел: участковый всеми силами пытается скрыть смертельную скуку. Это для нас с Сашкой появление Вадима Павловича означало серьезную опасность, для Шубина же это был совершенно неоправданный вызов.
Закончив рассказ, я написал объяснительную. Шубин вложил ее в папку:
– Если еще раз случится нечто подобное, сообщите в отделение. Дежурному. Если я что-то узнаю, тоже вам сообщу. До свидания.
После ухода участкового Сашка некоторое время молчал, крутя чайную ложку. Наконец сказал:
– Один раз милиция приехала. Ну а второй? Второй может и не приехать.
Мы еще посидели, не разговаривая.
– Ладно, Серый. – Сашка встал. – Поеду на работу. У тебя дома все есть? Из еды?
– Есть. А что?
– Просто сегодня тебе не нужно никуда выходить. До моего приезда.
– Почему?
– Потому что это опасно.
Я посмотрел Сашке в глаза. Он усмехнулся:
– Серый, может, конечно, он еще и не просек, что ты точно Игорь Кириллович, но лучше подстраховаться. На всякий случай. Понял?
– Понял. Хорошо. Буду тебя ждать. Давай!
– Буду в семь.
Сашка уехал. Я продолжил работу над натюрмортом. Она меня по-прежнему увлекала, но все же чувствовал я себя не очень уютно – меня не покидало чувство настороженности.
Сашка вернулся часов в семь, как и обещал. Спросил, войдя в комнату:
– Ну как, тихо?
– Тихо. А у тебя?
– У меня пока тоже. Честно говоря, я бы поел.
– О чем разговор. У меня есть все для чая с бутербродами.
– Отлично. – Сашка прошел на кухню. Налил в чайник воды, взял спички, поставил чайник на конфорку. Присел на подоконник. И в этот момент в дверь позвонили.
Сашка посмотрел на меня, сказал совсем тихо:
– Спокойно. Проверь, кто это. А потом будем думать.
Я подошел к двери на цыпочках, посмотрел в глазок. За дверью стоял парень примерно моего возраста. Обычный парень, среднего роста, среднего сложения, в куртке и тонком свитере.
Подошел Сашка, тоже изучил парня. Шепнул мне на ухо:
– Узнай, что ему нужно.
– Кто там? Что вам нужно? – громко спросил я и снова склонился к глазку.
– Лотарев Сергей Леонидович здесь живет? – сказал парень, глядя в какую-то бумажку.
– Здесь. Что вам нужно?
Парень тряхнул бумажкой:
– Вам повестка в прокуратуру. Меня просили передать.
– Покажите!
Парень показал бумажку. Внешне она выглядела, как повестка. Я вопросительно посмотрел на Сашку. Он нахмурился:
– Ладно, открой ему дверь, но не впускай.
Я открыл дверь. Парень протянул повестку:
– Вот. На корешке нужно расписаться. – Подождал, пока я распишусь, оторвал корешок, спрятал его в карман. Протянул мне повестку. – Извините, что побеспокоил. До свидания. – Вызвал лифт и через несколько секунд уехал.
В повестке было написано то же, что и в прошлый раз. Что я, Лотарев С.Л., должен в четырнадцать ноль-ноль явиться в Прокуратуру РСФСР к следователю Рахманову. Только число стояло другое – завтрашнее.
Сашка долго рассматривал бумажку. Сказал:
– Серега, лично я пока ничего не соображаю. Давай сначала попьем чайку.
– Давай.
После того как мы поели и вымыли посуду, Сашка опять взял в руки лежащую на столе повестку.
– Интересно, зачем ты им нужен в этот раз? Похоже, они вызывают тебя не просто так. А из-за чего-то важного.
– Думаешь?
– Да. Ведь они взяли с тебя расписку. Значит, им важно, чтобы ты пришел.
Постоял, что-то насвистывая. Сел верхом на стул. Потер затылок.
– Серега, мне кажется, это знак судьбы. Нам надо покаяться.
– В смысле?
– В смысле все рассказать. В прокуратуре. Как перспектива?
– Да никак. Меня не устраивает.
– Не устраивает?! А я вот теперь уверен, что он сегодня к тебе приходил для проверки. И проверка ему удалась. По твоей реакции он понял, что Игорь Кириллович – это ты. Но понял и другое: мы боимся, насторожены. Поэтому так быстро и смылся. Теперь мы своими силами его в милицию уже не сдадим. Он будет вдвойне предусмотрителен и осторожен.
