– Да?! – чуть растерянно вопросил Станислав. – И в чем суть этой перемены?
– Инна Семигорова уже начала сбор документов для удочерения Светы. Мы только что с ней об этом говорили.
– А она откуда узнала про Свету? – с ноткой ревности осведомился Стас.
На это Гуров широко развел руками.
– Понятное дело, от меня! Ее заинтересовало, с каких таких «коврижек» мы взяли в поле зрения ее племянника Вадима Ешмалова. Ну, я и рассказал ей про девочку Свету и про ее сон. Инна как бы отнеслась к этому спокойно. И вот только сейчас я узнал о ее решении удочерить ребенка. Инна даже уже успела и со Светой пообщаться, и заручиться поддержкой, как она назвала, своих чад. То есть все четверо детей академика ее решение одобрили. Вот такие пироги… Нам с тобой остается только порадоваться, что судьба Светы начала складываться так удачно. Я даже пообещал Инне поддержку со стороны нашей «конторы». Ну, на тот случай, если Шкуродерова и ее «кореша» сумеют найти какую-то уловку, чтобы девочку отдали этой злыдне.
– Ну да-а-а, ты прав… – разочарованным тоном согласился Крячко. – Ладно! Как говорится, что Бог ни делает – все к лучшему. Дуем в кафе? А то я что-то проголодался не на шутку!
…Когда приятели прибыли на уже знакомую Зоринскую, они увидели поджидавшего их Александра Вольнова. Стоя у подъезда, где и находилась восемьдесят восьмая квартира, тот с кем-то говорил по телефону. Увидев Гурова и Крячко, Александр быстро закончил разговор и, сунув телефон в карман, улыбнулся.
– Привет, мужики! Как ваше драгоценное? – шутливо поинтересовался он.
– Наше драгоценное котируется по курсу Лондонской биржи, по пять тысяч баксов за тройскую унцию! – с нарочитой напыщенностью, изобразив рукой какой-то замысловатый жест, преувеличенно-важно ответил Стас.
Смеясь, Александр прокомментировал:
– Ну, ваше драгоценное, если иметь в виду именно здоровье, стоит намного, гораздо дороже. А вот золото на Лондонской бирже на данный момент стоит сущую ерунду – тысячу семьсот «зеленых» с «хвостиком» за тройскую унцию.
– Моменто! – Крячко, требуя внимания, вскинул руку. – Саша, буквально в двух словах: а чем тройская унция отличается от всяких других?
– О, любопытство обуяло! – Гуров рассмеялся, качая головой.
– В двух словах? – Вольнов изучающе взглянул на Стаса. – Обычная унция – двадцать девять граммов с небольшим, тройская – тридцать один с маленьким «гаком». Почему именно столько? А хрен его знает! Когда-то, уже давно, так решили европейские торгаши во французском городе Труа. Отсюда и «тройская». Вы, сударь, удовлетворены?
– Сударь разочарован – как, оказывается, все просто и скучно… – огорченно сказал Станислав.
– Ну что, мужики, как планируем войти в подъезд? – Александр кивком указал на запертую бронедверь подъезда.
– Да нет ничего проще! – Крячко с видом супермена нажал на кнопки клавиатуры домофона и, когда после гудка вызова раздался раздраженный женский голос, спросивший о том, «кого там черти принесли», сипловато-хрипловатым голосом уведомил. – Сантехник!
– Какой еще сантехник?! – удивилась его «визави».
– Вас что, канализацией еще не залило? – все тем же пропитым голосом спросил Крячко. – Хо-ро-шо! Я пошел дальше. Тоните!
Домофон тут же запикал, дверь открылась, и приятели беспрепятственно вошли внутрь.
– Слушай, Стас, а почему ты не сказал, что ты из полиции? – с подначкой в голосе спросил Александр.
– А почему не подошел ты и не сказал, что из ФСБ? – хохотнул Крячко. – А-а-а!.. Потому, что это могли принять за розыгрыш. Да и вообще, просто могли не открыть – а чего бояться? Чай, не тридцать седьмой… А сантехник – человек уважаемый, ему всякий откроет. Разбиваемся по этажам?
– Минуточку! – Лев достал из кармана свой смартфон.
По его мнению, помимо уже запланированного опроса об инфарктниках, одновременно следовало бы произвести и опознание условно подозреваемого. Он сбросил своим коллегам на их гаджеты выделенный Жаворонковым из общего снимка «фейс» Ешмалова. И они прошли по квартирам. Менее чем за полчаса обойдя весь жилфонд подъезда, приятели установили, что в данном секторе дома шестнадцать два дня назад и в самом деле произошла мини-эпидемия инфарктов. С конца дня и до полуночи «Скорая» увезла троих жильцов подъезда с серьезными инфарктами. Благо их всех удалось спасти. Двое жильцов опознали и Ешмалова, хотя он и прятался под капюшоном. По словам свидетелей, дня за три до «эпидемии инфарктов» неизвестный, очень похожий на предъявленное им фото, зачем-то отирался подле их подъезда.
Выйдя из дома, опера обсудили результаты своих хождений.
– Выходит, версия Левы подтверждается полностью?! – с одобрительным удивлением отметил Стас. – Значит, это племянничек Ешмалов «угостил» своего дядю отравляющим газом… Ого!
– Выходит, так… – задумчиво произнес Вольнов. – Но нам теперь этого отравителя обязательно надо найти. Хотя, скорее всего, эта задачка будет не из легких. Наверняка Ешмалов «залег на дно» и оборвал все контакты, даже с самыми близкими.
Выслушав своих коллег, Гуров, соглашаясь с ними, кивнул.
– Да-а-а, попотеть нам придется еще немало. Вот только удастся ли найти подозреваемого живым и невредимым?
– Думаешь, Ешмалов, мучимый угрызениями совести, мог свести счеты с жизнью? – саркастично рассмеялся Станислав.
– Ну что ты! Этот тип – конченый эгоист с изрядной примесью нарциссизма. – Лев пренебрежительно усмехнулся. – Угрызения совести – это не про него. Его могли грохнуть заказчики убийства академика. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. Кстати, меня всегда поражало легкомыслие тех, кто соглашается убивать по заказу, за деньги. Ведь изначально ясно, что человек, ставший наемным убийцей, в ста процентах случаев – не долгожитель. Он слишком много знает, а значит, очень опасен как носитель информации. Зачем рисковать заказчику? Сколько в девяностые у нас было киллеров? И много ли их дожило до наших дней? Похоже, уже всех убрали…
– Да, мужики, теперь надо вычислять заказчиков… – Вольнов почесал бровь кончиком мизинца. – Хотя, мне так думается, ответ лежит на поверхности. Кто больше всего был недоволен Семигоровым? Все эти шарашки, производящие трансгенную продукцию, все эти химконцерны, выпускающие непроверенную химию, которая вызывает мутации… Надеюсь, наши «хакеры» общими усилиями смогут-таки открыть ноутбук академика, и мы узнаем, кто есть «ху».
– Вообще-то один перспективный адресок у меня имеется… – Гуров многообещающе взглянул на своих приятелей. – Инна Семигорова сделала такую подсказку.
– Та-а-ак! Очень интересно! – и Крячко, и Вольнов вопросительно воззрились на Гурова, даже слегка подавшись вперед.
Выдержав паузу,
