помятое, плохо выбритое, чуб растрепался по лбу. Кесков оторопело уставился на него, прищурил глаза, молчал. Отметил только про себя, что на брате его рубашка из шкафа в спальне дома. Брюки, правда, свои. Лев вяло выдавил:
— Как видишь, переоделся в твою рубаху. Нашел в гардеробе. Моя вся грязная, — помолчал, поджав узкие губы, продолжил. — Двое суток я продержался на запасах в холодильнике, а потом стал пухнуть от голода.
— Какого черта ты здесь делаешь? — подступил к нему Кесков. — Не нашел другого места? Тебя ищут по всему городу! Ты же меня подставляешь! — Андрей глянул на охранников и взмахом руки отослал их из кухни.
Положив пакеты с продуктами на стулья, те исчезли. Рушкин повел серыми голодными глазами по пакетам, набычился:
— Я жрать хочу, Андрей! А ты мне нотации читаешь. Некуда податься мне было больше, некуда! Понятно? Все мои места известны, опера их в одночасье вычислят! А здесь никто не подумает! Я ждал тебя!
— Почему ни разу не позвонил? — нахмурился Кесков.
— Откуда? — затоптался Лев, напирая на брата. — У тебя на даче нет телефона, свой смартфон я потерял в спешке, а бегать по соседям-дачникам не додумался. Согласись, что это было бы самой дурной моей выходкой. Хорошо, что в холодильнике кое-что из еды было. Протянул кое-как двое суток. Но точно подох бы с голодухи, если бы ты не приехал сегодня!
Прищуренные глаза Андрея с плохо уловимыми зрачками недовольно впились в лицо Рушкину:
— Не нагнетай! Живой ведь. Где ключ от дачи взял?
— Где я мог его взять? Нигде! — отозвался Лев, самодовольно улыбаясь. — Парень, что привез меня, умеет расправляться с замками.
— Значит, о твоем местоположении знает еще кто-то? Что за парень? — напрягся Кесков.
— Остынь! — насмешливо бросил Лев. — Это мой человек. Он — могила! — сказал с некоторым запалом.
Крепко взяв его за ворот рубахи, Андрей холодной жесткой рукой притянул брата к себе:
— Не уверен, что ты выбрал правильный вариант, приехав сюда.
Нос Рушкина чуть вздернулся, собирая на переносице новые морщинки:
— Ты не рад мне? — вдруг как-то по-детски наивно спросил Лев.
Не отвечая на его вопрос, Кесков притянул брата еще ближе и в самое ухо проговорил:
— Мне кажется, Хозяин будет тебе не рад!
При упоминании о Хозяине, Рушкин сразу поник, его запал на глазах стал угасать:
— Как же быть, Андрей? Помоги!
Оттолкнув брата, Кесков отвернулся, отступил, отрывисто заговорил:
— Чем сейчас я могу тебе помочь? Мне самому теперь впору за помощью обращаться! Ты все испортил! Ты о чем раньше думал? Ты вообще о чем-то думал? Как страус голову в землю спрятал, а сам весь на виду! От Хозяина не спрячешься! При нем каждый сам за себя! Он тебе кучу денег отвалил, чтобы ты автосалон раскрутил. Такого труда стоило выстроить схему и поставить на поток сбыт краденых автомобилей. А ты одним махом все разрушил! Под мое поручительство тебя он в автосалон двинул, потом я поручился за тебя, что ты жену Корозова сумеешь оформить по высшему разряду. Я на тебя понадеялся! Хозяин в тебя поверил! А ты полностью сорвал поручение! С простой бабой справиться не смог! Подвел меня под монастырь и Хозяину нагадил! Таких вещей он никогда никому не прощает! У Хозяина сдвиг на этой бабе! Я, правда, не уверен, но, мне кажется, он хочет пустить ее на панель! Выкручивайся теперь сам!
Скукожившись, Рушкин обреченно попросил:
— Помоги хотя бы советом. Что мне делать, Андрей?
Снова развернувшись к нему, Кесков вдруг вспыхнул:
— Ты какого черта устроил бойню в автосалоне?
Натужившись, покраснев, Рушкин выплеснул, будто выплюнул отравленный воздух из себя:
— Да не я это, Андрей! Не я!
— Как не ты? — замер удивленно Кесков, двинув бровями вверх. — А кто же?
— Кто? — подавленно простонал Рушкин. — Я думаю, это Корозов!
Ошарашенный такой новостью, Кесков недоверчиво растянул губы, как бы пытаясь саркастически улыбнуться, мол, давай, мели Емеля, твоя неделя. И потребовал:
— Рассказывай все по порядку!
В ответ Рушкин взмолился, жадно глотая слюну:
— Дай хоть кусок хлеба! Потом все расскажу!
Отрицательно крутнув головой, Андрей строго повторил:
— Рассказывай! Пожрать успеешь! Сначала — дело! Что произошло в автосалоне? Давай с самого начала! Все, что знаешь!
Опять сглотнув слюну, Лев начал рассказывать. С момента преследования машин Корозова от кафе «Капля». Кесков слушал, не перебивая. Лицо его было непроницаемым. Рушкин заглядывал в его прищуренные глаза и не мог понять реакцию брата. О чем думал тот в эти минуты? Лишь мог предполагать, что вся история вряд ли понравится Андрею. Будь на месте Кескова сейчас он, ему, наверное, тоже это все не понравилось бы. В принципе в своих предположениях Рушкин был прав, но он представить себе не мог, что мысли Кескова были еще мрачнее. Лев надеялся в сложившихся обстоятельствах получить помощь от двоюродного брата. Но Андрей, увидев, что у Рушкина произошел полный облом, выбраться из которого вряд ли уже возможно, заботился больше о собственном спасении. Он долго молчал, выслушав брата, очевидно, взвешивая все за и против, после чего однотонно произнес:
— Ты уверен, что это Корозов?
Ответ Льва был вопросом на вопрос:
— А кому ж еще? Разве в этом стоит сомневаться?
— Значит, не уверен, — задумчиво протянул Кесков, и тут же задал новый вопрос. — А зачем тебе понадобилось устраивать идиотскую регистрацию? Что за блажь? Даже не посоветовался со мной.
Посмотрев так, словно спросив: «Что тут непонятного?», Рушкин тихо пробормотал:
— Таким был приказ Хозяина.
— Да ты что? — недоуменно воскликнул Андрей. — Я не знал об этом. Но зачем? Я думал, он хочет отправить ее на панель.
— Никто не знает намерений Хозяина, — отозвался Лев, поглядывая на пакеты с едой. — Можно только гадать о них.
— Не благодарное это дело пытаться заглянуть в мозг Хозяину, — как будто упрекая самого себя за то, что осмелился сделать такую попытку, досадливо разочарованно вздохнул Кесков.
— Я и не пытаюсь, — полушепотом выдавил Рушкин, испуганно оглянувшись, словно проверяя, нет ли поблизости Хозяина, и не слышит ли случайно он их. — Я делаю, что мне приказано и все.
Внезапно разозлившись, Андрей отчужденно бросил:
— Ты делаешь? Ты сорвал дело! Ты меня подставил! — получалось как бы, что этой фразой Андрей окончательно все расставлял по своим местам.
Голос Рушкина дрогнул, Лев вытянул шею, злой тон брата встревожил его:
— Ты отказываешься мне помочь? — спросил он, вздрагивая.
В ответ — молчание. Казалось, что Кесков усиленно о чем-то думал. Однако это было не совсем так. Все раздумья уже остались позади, сейчас Андрею стало все предельно ясно. Обычно такая ясность
