будет в точности как с Т.
Госпожа Ц. повернула голову и посмотрела на господина Т. Тот поймал ее взгляд и слегка кивнул. Это придало ей мужества. Схватив молоток за рукоятку, она подошла ближе к мужчине на полу и склонилась над ним. Потом вдруг протянула руку и сорвала скотч с его глаз.
Лицо мужчины исказила судорога, и несколько секунд его глаза оставались закрытыми, после чего он с усилием разлепил веки. Увидев над своим лицом черную головку молотка, залился слезами.
Госпожа Ц. смотрела на него. Дыхание у нее участилось, и на глаза тоже набежали слезы.
Взгляд мужчины переместился с молотка на лицо госпожи Ц. На несколько секунд мужчина замер, словно к нему внезапно пришло прозрение.
– Так это вы? – Слезы текли по его щекам, оставляя блестящие дорожки. – Простите меня!.. Я не хотел… Прошу… Отпустите…
Госпожа Ц. громко всхлипнула. Ее глаза, полные ненависти, неотрывно глядели в лицо мужчины на полу; она медленно занесла над ним молоток…
Мужчина забился изо всех сил, но не произнес больше ни слова.
И тут глаза госпожи Ц. закрылись, а рука безвольно упала вниз. Молоток ударился о бетонный пол, оставив отметину на месте падения.
– Я не могу этого сделать.
Господин Ж. нахмурился, но по его виду было ясно, что чего-то подобного он и ожидал. Он обернулся к господину Т.
Тот сделал шаг вперед, поднял молоток и яростно обрушил его на голову мужчины.
Бах.
* * *
Полночь.
Веселая компания вваливается в маленький ресторанчик-барбекю – пять мужчин и одна женщина. В состоянии радостного возбуждения они проходят в отдельный зал, который сразу наполняется их восклицаниями и смехом. Больше всего веселится женщина; раз за разом из зала доносится ее пронзительный смех.
Это последние посетители за ночь. За барной стойкой хозяин, позевывая, подсчитывает дневную выручку, а заодно размышляет, чему так радуются эти люди.
* * *
Небо на востоке уже приобретает слабый сероватый оттенок, когда они наконец уезжают на белом минивэне.
Госпожа Ц. спит на заднем сиденье. Голова ее лежит на большой плюшевой игрушке, изо рта время от времени вылетает неразборчивое бормотание. Остальные молчат. Минивэн пролетает мимо уличных фонарей, словно уродливый верблюд, скачущий от оазиса к оазису желтого света. Этот свет то озаряет лица мужчин в минивэне, то сменяется тенью, придавая им сходство с мимами, мгновенно меняющими выражения лица.
Госпожа Ц. все глубже и глубже погружается в мирный сон.
* * *
Минивэн подъезжает к многоквартирному дому, где живет госпожа Ц. Все еще сонная, она вылезает, захлопывает за собой дверцу и на нетвердых ногах поднимается по ступенькам, держа в руках мягкую игрушку, с которой не хочет расстаться.
Господин Т. опускает стекло пассажирской дверцы и окликает ее:
– Выспитесь как следует.
Повозившись с ключами, госпожа Ц. внезапно останавливается и медленно оборачивается. В свете ламп с датчиками движения становится видно ее белое как бумага лицо под растрепанными черными волосами. Она неловким жестом поднимает плюшевую игрушку над головой, словно главный приз на соревнованиях.
И хохочет, торжествуя.
Этот хохот пронзает предрассветные сумерки подобно карканью вороны.
* * *
Утро следующего дня.
Торговый центр «Фусима» только-только открылся, и в двери хлынул плотный поток первых посетителей. С половины восьмого до половины девятого в торговом центре было время утренних скидок. Женщина лет тридцати, ведя сына за руку, пробилась сквозь толпу и поднялась на второй этаж, где находился продуктовый отдел.
Уже приближаясь к нему, она вдруг заметила, что сын больше не держит ее за руку. Она остановилась и оглянулась назад: восьмилетний мальчик стоял перед отделом игрушек и с открытым ртом смотрел на полки с большущими плюшевыми мишками.
Раздраженная, женщина сделала в голове отметку насчет хорошей цены на десяток яиц и поспешила за сыном. Но, уже подойдя к нему, внезапно поскользнулась и упала. Сильно смущенная, начала подниматься и только тут заметила, что и она, и ребенок стоят в луже темно-красной липкой жидкости.
Взглядом женщина проследила за красной полосой, уходящей вверх, и поняла, что та ведет к одному из гигантских медведей, сидящему на полке. Игрушка была размером с человека, и ее нижние лапы были выпачканы все той же красной жижей, живот тоже… и плечи…
Мальчик, казалось, не услышал отчаянного крика матери. Он так и стоял в багровой луже, таращась пустым взглядом на огромного желтого медведя.
На него, торча над меховой горловиной, глядела голова, череп которой проломили с такой силой, что глазницы оказались на уровне носа.
Пришел холодный фронт, принеся с собой дожди, слякоть и понижение температуры. Фан Му пробежал по запруженной улице, стараясь не поскользнуться на опавших листьях, мокрых от дождя. Добравшись до входа в «Фусиму», он увидел, что тот уже огорожен желтой полицейской лентой. Рядом толкались зеваки, вертевшие головами, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Фан Му показал свой бейдж, прицепил его на нагрудный карман и вошел внутрь.
Место преступления находилось на втором этаже, в отделе игрушек, расположенном в северо-западном секторе торгового центра. Хотя все полки в нем были забиты товарами, покупатели отсутствовали. Проходя мимо разных отделов и бутиков, Фан Му испытал дежавю: он остановился и огляделся, пытаясь сообразить, что показалось ему таким знакомым. Потом продолжил путь к месту преступления.
Вице-капитан Чжен Линь стоял, задумавшись, перед стеной с гигантскими плюшевыми зверями. Когда Фан Му подошел ближе, капитан Чжен поднял голову. Одна из плюшевых игрушек не вписывалась в общий ряд. Присмотревшись внимательней, Фан Му понял, что из шеи медведя торчит человеческая голова.
– Добро пожаловать в игрушечный ад, – сказал Чжен Линь, скорчив гримасу и пожимая руку Фан Му. – Капитан Бьян сказал нам ничего не трогать до твоего прибытия.
Фан Му кивнул.
– А где он сам?
Чжен Линь указал на выход из здания.
– Снаружи. Говорит с парнем, который нас вызвал. Заметь: труп был обнаружен восьмилетним мальчиком.
– Черт! – выругался Фан Му. – Ребенок!
– Ага. – Чжен Линь криво улыбнулся. – Похоже, отделы игрушек больше не могут считаться безопасными для детей.
Мягкие игрушки демонстрировались на главной витрине отдела. Они были распределены по размерам, и самые большие находились на верхней полке. Тело жертвы сидело пятым слева. Судя по всему, на него надели костюм, сделанный из шкуры гигантского плюшевого медведя.
По сравнению с очаровательными зверями слева и справа, тварь с телом медведя и головой человека выглядела отвратительно. Ее голова свисала вперед, под колтуном окровавленных волос виднелся проломленный череп. Фан Му осторожно обошел лужу свернувшейся крови и встал прямо перед трупом, чтобы
