Яна. – Витольд Леонидович?
– Я пас! Эти ваши гонки! Чуть богу душу не отдал! На мне бриллиантов нет, я отдохну и приеду завтра или послезавтра и уж, явно, с комфортом, – сразу же замахал руками Витольд Леонидович. – А еще надо зайти в гости к моему другу Олегу Адольфовичу.
Мартин потащил Яну на вокзал, и они взяли билеты на первый же «Сапсан» в Санкт-Петербург. Яна вздохнула – ей было приятно находиться рядом с Мартином, она отметила, как все окружающие женщины, от пассажирок до обслуживающего персонала, бросают на него заинтересованные взгляды. Сердце у Яны пело от счастья: Мартин рядом и сразу весь мир прекрасен!
Они сидели в вагоне премиум-класса у окошка друг против друга. «Все-таки нельзя, чтобы при рождении одному человеку давалось столько обаяния, сексуальности. Это вредит жизни», – подумала Яна.
– Почему? – спросил Мартин.
– Я что, это вслух сказала?
– Я услышал.
– Согласен?
– Это как посмотреть. А вообще, что конкретно ты имеешь в виду?
– Тебе льстит женское внимание? – в лоб спросила Яна. – Ты же неглупый. Только не говори, что не понимаешь, о чем я спрашиваю.
– Не буду. Льстит до определенного возраста. Потом привыкаешь и на любые пристойные и непристойные предложения ты уже умеешь ответить. Плохо, что в нашей стране так много одиноких женщин. Но я точно эту проблему один решать не собираюсь, – усмехнулся Мартин и уже серьезно посмотрел на Яну: – А вообще, когда ты влюбляешься и мечтаешь, думаешь и хочешь только предмет своего обожания, одну женщину, всё остальное вообще не имеет никакого значения, даже раздражает. Потому что все, кто предлагают тебе что-то извне, не учитывают, чего же хочешь именно ты. А любой человек имеет право на свой выбор и свои желания. Ты не согласна?
– Согласна, – поспешно кивнула Яна. – Просто у женщин с возрастом это нивелируется, всё меньше и меньше поклонников, а вот к красивым, мужественным мужчинам внимание не угасает.
– Тебе ли жаловаться, ты у нас всегда в центре внимания, – усмехнулся Мартин. – Или ты чем-то недовольна? Кофе?
– Спасибо, буду.
– Девушка, два кофе, пожалуйста, – попросил он проводницу, которая как раз проезжала мимо с тележкой с закусками и напитками.
Мартин скользнул взглядом по волосам Цветковой и спросил:
– Интересно, менты уже нашли, у кого украли бриллианты?
– Мне это совсем неинтересно. Я хочу, чтобы их быстрее сняли с моей головы и чтобы я забыла всё это как страшный сон. И, самое главное, чтобы поправились Виталий и Ричард, – вздохнула Яна.
– Ты не находишь ничего странного? – чуть наклонился к ней Мартин.
– То, что мой первый муж мертв, а мой третий и он же четвертый муж в тяжелом состоянии? Конечно, я думала об этом. Но пришла к выводу, что это просто жуткое совпадение. Юру убили, Ричард сам попал в аварию. Да и Виталий Николаевич никогда моим мужем не был.
– Но собирался им стать. Я до сих пор в страшных снах вспоминаю вашу помолвку, – в глазах Мартина промелькнул какой-то огонек.
Яна прикусила нижнюю губу.
– Согласна. Было дело. Неприятно это, когда с дорогими тебе людьми происходят несчастья. Ты, кстати, тоже поберегись, в свое время и ты сделал мне предложение.
– Считаешь, что спасла меня, отказавшись от замужества со мной? – засмеялся Мартин. – Если это правда, что с твоими мужчинами случается что-то плохое, лучше бы начали с меня.
– Зачем ты так говоришь? – искренне испугалась Яна. Она смотрела на Мартина глазами, полными слез. – Пусть с тобой ничего не случится.
– Тише-тише, что ты? Ничего со мной не случится! Яна, перестань, – он так посмотрел на нее, что слёзы у Яны мгновенно высыхли.
«Сапсан» быстро домчал их до Санкт-Петербурга. Из выхода с вокзала их ожидало такси.
– А ведь это был мой любимый город, – вздохнула Яна, прильнув к окошку, за которым бежал людный Невский проспект.
– Что изменилось? – не понял Мартин.
– То, что меня впервые привезли сюда насильно, – ответила Яна, – а это сразу же вызывает негативную реакцию.
– Предлагаю немедленно поехать к Ольшанскому. Пора, моя дорогая, тебе освободиться от опасного груза.
– Я не против. Для того и приехала.
Мартин взял ее руку и нежно пожал. Яна улыбнулась.
Петр Иванович Ольшанский принял их в своем кабинете. Он пригласил их сразу, как только Мартин сообщил, что они уже в Питере.
– Вы прямо с вокзала? Устали, наверное? Чай? Кофе? – суетился он.
Яна смотрела на него с явной враждебностью.
– Сердишься на меня? – виновато прищурился Петр Иванович.
– Заметно? Очень надеюсь, что заметно! – ответила Цветкова.
– Яна! Я тебя покрывал и даже сейчас покрываю, как могу! Надо мной же куча начальников! С меня голову чуть не сняли, как я вообще допустил, что ты с таким богатством в волосах находишься неизвестно где и не можешь явиться в течение десяти минут. Это очень хорошо, что Мартин понял всю серьезность ситуации, и вы быстро вернулись. Я уже сообщил, что ты на месте, иначе мне бы головы не сносить.
Вместе с ним в кабинете находился парень со стильной стрижкой, которого Петр представил как Арсения.
– Арсений поможет в нашей парикмахерской проблеме.
Яна молча села на стул и мастер приблизился к ней. Он взял прядь ее волос, руки его чуть подрагивали – Арсений волновался. Чувствовалось, что раньше ему не приходилось работать в присутствии следователя. Он путался в волосах Яны, постоянно их дергал, поливал чем-то очень неприятным ей голову и снова тянул, тянул…
– Надеюсь, вы не подменили бриллианты? – пошутил Петр Иванович, решив разрядить обстановку.
– Смешно, – мрачно ответил Мартин, переживающий за Яну.
Та продолжала мужественно терпеть, а когда парень произнес: «Всё», – Яна даже постаралась не обратить внимания на то, как много ее прекрасных волос валялось на полу.
– Все волосы выдрали? Теперь буду ходить с ободранным хвостиком, как крыса, – съязвила она. – Боже, как мне не везёт…
– Уволь, на крысу ты совсем не похожа, – успокоил Ольшанский.
– Да?! – Яна выхватила из сумочки карманное зеркальце и попыталась оценить ущерб. – Мать моя в ботах! Да я почти лысая, как коленка!
– Не утрируй, – сказал Мартин. – Волосы – это не руки-ноги, отрастут. Будут еще гуще.
– С чего бы им быть гуще? – чуть не плакала Яна. – Повыдёргивал с корнями! – бросила она яростный взгляд на Арсения.
Тот потупился:
– Это вы зря.
Яна вскочила.
– Я могу быть свободна?
– До улаживания всех формальностей прошу наш замечательный город не покидать, – ответил Ольшанский.
– Это каких формальностей? – вскинула брови Яна. – Может, мне еще хотят состричь ногти или удалить почку? Или думаете, что я несколько камней проглотила?
Ольшанский вздохнул.
– Мысль неплохая. Только, думаю, глотать камни –
