девушки, он привезет документы, и мы заберем ее домой.
– Хорошо, – коротко ответила диспетчер. – Всего доброго, приезжайте.
В больнице я была уже через полчаса. Меня отвели в отделение нейрохирургии, куда была доставлена потерпевшая. Медсестра проводила меня в шестую палату, где лежала девушка.
– Вы знаете, что с ней случилось? – поинтересовалась я у своей спутницы. – У нее имеются травмы? Она под воздействием наркотиков или других веществ?
– Она не разговаривает, – пояснила медсестра. – Может, напугана, но скорее всего у нее потеря памяти. На лбу ссадина, видимо, она ударилась, когда упала. Но больше никаких повреждений нет. Мы взяли кровь на анализ, в крови обнаружена большая доза снотворного. Наркотических веществ нет, алкоголь пациентка в последние двенадцать часов не употребляла.
– Значит, ей ввели большую дозу снотворного, – задумчиво проговорила я. – Вы говорите, никаких повреждений, кроме ссадины на лбу, у нее нет?
– Все верно, – кивнула медсестра. – Нам неизвестно, почему возникла потеря памяти. Нужно сделать обследование головного мозга и выяснить причину ее нынешнего состояния.
Мы вошли в палату. Медсестра не ушла, осталась со мной.
Четыре койки были заняты пациентками разных возрастов – на двух кроватях, расположенных ближе к двери, лежали две пожилые дамы, еще на одной сидела женщина с перебинтованной шеей и правой частью головы. На последней кровати спиной к двери лежала какая-то девушка. Она завернулась в простыню и не подавала признаков жизни, ее светлые спутанные волосы рассыпались по подушке.
– Кристина! – позвала медсестра девушку.
Та никак не отреагировала. Мы подошли ближе.
Медсестра легонько повернула пациентку на спину. Девушка не сопротивлялась. Она по-прежнему лежала, не глядя на нас, словно ничего не видела и не чувствовала.
Я всмотрелась в ее лицо. Очень бледное – как у мертвеца, с иссиня-черными кругами под глазами и совершенно безумным взглядом широко раскрытых глаз. На Кристину Куликову пострадавшая совершенно не была похожа. Однако мне показалось, что эту девушку я уже где-то видела. Я всмотрелась в ее неестественно бледное лицо, с ужасом понимая, что знаю, кто эта несчастная. Когда я с ней разговаривала, девушка выглядела совсем по-другому, но сомнений быть не могло.
На кровати лежала Ксения Горская.
Я поразилась, как изменилась девушка. Я ведь видела ее в школе, она казалась мне высокомерной, заносчивой, самоуверенной. Сейчас же от прежней Ксении осталась одна оболочка – она походила на запуганного зверька, загнанного в ловушку.
Я растерянно посмотрела на медсестру.
– Это ваша знакомая? Та, которую вы ищете? – спросила она.
– Да. И нет, – произнесла я тихо. – Это не Кристина Куликова, а ее одноклассница. Ксения Горская.
– То есть две одноклассницы пропали? – изумилась медсестра. – Ну и дела творятся в их школе! Вы знаете, что случилось с этой девушкой? – она кивнула на Ксюшу.
Я отрицательно покачала головой:
– Понятия не имею. Я думала, она… впрочем, нет, это не важно. Ксения пропала вчера днем, до нее никто не мог дозвониться. Родители Ксюши думали, что она где-то в ночном клубе развлекается или у друзей находится, но на самом деле все оказалось иначе.
– Раз вы ее узнали, это уже радует, – оптимистично заметила медсестра. – Только на вас она тоже не реагирует. Вы знаете телефон ее родителей?
– Да, сейчас я позвоню ее отцу…
Я достала мобильник и набрала номер отца Ксении. Тот сразу взял трубку.
– Я вас слушаю, – проговорил мужчина.
– Это Евгения, я вчера приходила к вам по поводу вашей старшей дочери Ксении, – произнесла я.
– Вы что-нибудь узнали о Ксюше? – с надеждой спросил Дмитрий. – Мы с Татьяной уже не знаем, что и думать, места себе не находим, не можем до нее дозвониться.
– Ксения находится в больнице, – проговорила я. – Ее доставили сегодня в клинику номер пять Волжского района Тарасова. Я уже здесь, но Ксения ни на что не реагирует, видимо, она ничего не помнит…
– Я буду в клинике через полчаса, – взволнованно произнес мужчина. – Слава всевышнему, она жива…
Дмитрий приехал в больницу быстрее, чем я предполагала. Он буквально ворвался в палату, где мы вместе с медсестрой пытались разговорить Ксюшу. Но та безумно таращилась куда-то в потолок, точно там, наверху, сидело нечто жуткое, пугающее несчастную.
– Что с моей дочерью? – спросил запыхавшийся Дмитрий. Перевел взгляд на девушку, подошел к ней и позвал: – Ксюша! Ксюша, это я, твой папа! Ты меня слышишь, дочка?
– Боюсь, это бесполезно, – развела руками медсестра. – Нужно полное обследование головного мозга, консультация у психиатра и соответствующее лечение…
Дмитрий схватил дочь за руку и принялся ее трясти, пытаясь привести девушку в чувство. Та не вырвала руку, точно ничего не ощущала, и никак не отреагировала на отца.
– Подождите, не нужно, вы ее только травмируете! – медсестра мягко взяла мужчину за руку. – Здесь нужна помощь опытного специалиста. Я могу проводить вас в кабинет врача, который наблюдает вашу дочь, и он даст вам рекомендации…
Я снова посмотрела на девушку. Ксюша лежала с вытаращенными глазами, в которых читался лишь безотчетный, какой-то животный ужас. Несчастная никого не узнавала, ничего не говорила. Она походила на сумасшедшую, никакого признака здравого ума, лишь бесконтрольный страх.
– Скажите, есть какие-либо признаки насилия? – спросила я у медсестры. – Девушку накачали сильнодействующим снотворным, потом, по всей вероятности, она пришла в себя, и произошло нечто, сильно напугавшее ее. Я разговаривала по телефону с диспетчером, та сказала, что у Ксюши только ссадина на голове, но возможно, есть еще какие-то признаки…
– Мы осмотрели пациентку, однако никаких повреждений на ее теле не обнаружили, – покачала головой женщина. – Девушку не насиловали, ее не избивали. Пока непонятно, что с ней произошло. Сначала мы предполагали, что на Ксению так подействовало снотворное, обнаруженное у нее в крови, но это вещество не вызывает подобных реакций. В принципе, если девушка употребляла спиртное, могла произойти какая-то реакция, однако алкоголя в крови не обнаружено, ровно как и наркотических веществ. Пострадавшая в последние двадцать четыре часа не пила и не принимала наркотиков.
– Кто обнаружил Ксению? – поинтересовалась я. – Учитывая ее состояние, сомневаюсь, что она сама добралась до больницы!
– Естественно, нет, – проговорила медсестра. – Девушку случайно нашел парень,
