задумался. Молочник упомянул, что небольшой грузовик, замеченный в зеркало заднего вида, был единственным на улице, когда там шла Дилетта. Это мог быть грузовичок Стеллини, а Джерри просто не заметил девушку. Он положил перед собой карту нижнего города.
– Далековато она зашла от дома. Хотя это с виду далековато, раз там есть выезд, не отмеченный на карте, то расстояние сильно укорачивается.
– Если там и было назначено свидание, человек хорошо знал, что в это время улица пуста, и любопытных бабушек не замечено. А кто может знать такие детали?
– Молочник, строитель- если работал на той улице, мусорщик.
– К мусорщику девочка бы не села.
– Мог затащить, а дальше легко спрятать тело среди мусора.
– Среди бела дня? Рисковано. Уточните, кто из мусорщиков отвечает за этот квартал и где он находился в то утро.
– Комиссар, там действительно безлюдно. Если бы молочник Эрмини и строитель Стеллини не упомянули, что ездят той улицей, мы бы и о них не знали.
– Снова тупик?
Пьетро так и не стал подавать заявление в полицию и Лоренцо опросили и сразу отпустили. Он не появился в доме бывшего тестя ни в тот день, ни а следующий, и Винченца потихоньку начала дышать полной грудью. Девушка еще вздрагивала от каждого шороха, но уже расправила плечи и с удовольствием хлопотала на кухне, в доме Пьетро она была единственной хозяйкой, никто не попрекнет неумением, ни с кем не надо соревноваться. Она понимала, что получила в этом доме лишь временное пристанище, но уже начала мечтать, что найдет работу, станет учиться готовить у Фионы, а еслли и правда возьмут в банк, то сможет снять квартиру.
Только аппетит пропал, так кусок в горло и не лез. В тот день они с Пьетро вместе поплакали, Винченца обработала рану у старика на голове, ведь ехать в больницу он категорически отказался. Приготовила простой ужин, но сама не протолкнула ни кусочка, от одного взгляда на еду пришлось бежать в ванную, где ее долго тошнило над раковиной.
Жизнь вполне могла наладиться, только как быть с маленькой Сабиной? Никаких прав на нее у девушки не было, она мачеха, Пьетро тоже вряд ли отсудит опеку над внучкой, шансов практически не было. Сожаление и бессилие – все, что чувствовали старик и молодая женщина в этой ситуации. И все же шанс был. За встречи деда с внучкой вполне можно было побороться, а значит, Сабина будет расти у него на виду.
Винченца не могла не думать, смог бы Лоренцо действительно полюбить ее? Чего греха таить, несмотря ни на что, она по-прежнему любила этого мужчину и задавалась мыслью – есть ли шанс наладить нормальные отношения?
Тут же вспомнился позавчерашний вечер, окровавленный Пьетро на дорожке у дома. Кого она обманывает? Семейная жизнь с Лоренцо невозможна.
От этой мысли снова свело желудок. Кроме куска поджаренного хлеба и чашки кофе она ничего не ела этим утром, но организм отказывался принимать даже это… Или… все внутри похолодело, и Винченца, путаясь, начала считать дни… О, Боже…
Она долго умывалась ледяной водой из-под крана, потом расправила плечи и храбро шагнула за порог ванной. Что бы не ждало ее впереди, новая Винченца сумеет с этим справиться и взять жизнь в свои руки. И даже семейную, если небесам будет так угодно. И она теперь не одна, есть синьора Фиона, есть синьор Пьетро, есть Алессандра и хозяин замка. Как здорово знать, что у тебя есть друзья! Новое, светлое, радостное чувство… Так что все будет хорошо. Как там говорит синьор Пьетро? Война план покажет.
***
Алессандра, записанная Винченцей в число своих друзей, сидела на крепостной стене, обрамляющей верхний город Кастельмонте, и болтала с Маттео, молодым официантом из замка. Тот явно не понимал, какое отношение имеет Саша к его работодателю, но на всякий случай был с ней исключительно любезен, тем более, оказалось, что она помнит еще его дедушку, старого Альберто, до преклонных лет проработавшего в замковом ресторане.
Мимо просеменила пожилая костлявая синьора с котомкой, из которой торчали тосканский хлеб и две бутылки молока. Синьора вежливо кивнула, Саша кивнула в ответ, и тут вспомнила, откуда знает эту женщину.
– Синьора Клара!
Уборщица подошла, прислонила к стене свою сумку, кивнула вниз, туда, где сквозь густые ветви цветущего олеандра еле проглядывал белый домик.
– Ведь тридцать лет я там проработала! Но теперь все… теперь я туда больше не сунусь.
– Может, все не так плохо?
– Мне и в других домах работы хватает, вчера вон синьора Гренелли спрашивал, не хочу ли я у нее убирать раз в неделю. Нет уж! Я всегда говорила, что синьорина Амелия умерла не своей смертью.
Молодой официант, которого старухи и их смерти совершенно не интересовали, ускользнул в сторону замка. А уборщица продолжала: – А ведь я говорила ей не гневить мертвых, но она не послушалась. Не зря они шепчут!
У Саши мурашки по коже побежали. Опять эта тетка про свои приметы!
– Кто шепчет?
– Холмы! Это шепчут мертвые… поэтому и ворона упала у дверей. Мертвая ворона всегда означает смерть! А Амелия смеялась, говорила – какая ерунда! И посмотрите, чем все закончилось! Я слышала, я сама слышала!
– Что вы слышали?
– Иногда я выходила во двор, и слышала шепот.
– Вы работали ночью?
– Почему ночью? Ты думаешь, все тайное случается ночью? Иногда в полдень происходят такие вещи, что… Так о чем я… Да, вот теперь Леонора. Эта хоть прислушалась, сбежала в Милан! И хорошо, что я там не убираю, а то развезут грязь после строительства, а убирать-то мне!
– Строительства? А, Леонора же наняла Тома и Джерри.
– Так она передумала, других нашла.
– Почему?
– Ей кто-то сказал, что они не надежные. Да и странные они.
– В каком смысле странные?
– Джерри сколько, поди уж за тридцать? И нет девушки.
– Вроде такой красавчик!
– А никто его с девушками и не видел. Что-то с ним не то!
– Опять вы нагоняете! Он итальяно и этого достаточно, чтобы пол жизни прожить с родителями.
– Ничего-то не видите вы, молодые, отсюда все ваши проблемы! – уборщица выставила вверх костлявый указательный палец.
– Так вы больше не убирали в доме?
– Синьора попросила окна помыть, но я не дура. Чтоб кровь отмывать! Я на себя проклятье не возьму!
– Какую кровь?
– Так воронью ж!
– А ворону что, кошка растерзала?
– Пуля ее, а не кошка.
У Саши
