- Я вижу, доставили наконец рукопись Чайлдресса, - игриво начал я. Вы ещё в неё не заглядывали?
Вулф едва заметно дернул головой; в его понимании - это кивок.
- И что?
- Ба! Я был слеп, как король Лир, - прорычал Вулф, - и вполне заслуживаю его судьбы. Собери всех!
- Под "всеми" вы подразумеваете Винсона и Невеликолепную шестерку? осведомился я. Моя неуклюжая попытка пошутить заставила Вулфа слегка поморщиться, но он удержал себя в руках.
- Да, ты прав. Продолжим обсуждение в шесть.
Он взял со стоящего по-соседству стула книгу и, раскрыв её, погрузился в чтение. Я понял, что аудиенция окончена.
Когда Вулф принимает решение "собрать и уличить" - инспектор Кремер презрительно называет эти представления "балаганом", - его никогда не волнуют всякие мелочи. Как, например, мне, Арчи, убедить всех этих людей в необходимости собраться в нашем доме и терпеливо ждать, пока Вулф пространно и самоуверенно разглагольствует о том, почему по одному из присутствующих плачет тюрьма?
Именно так обстояло дело в шесть часов вечера субботы, когда он, спустившись из оранжереи и заняв место за столом, позвонил, чтобы Фриц принес пиво.
Вулф прекрасно знал, что меня так и распирает от вопросов. Наполнив стакан пивом, он терпеливо отвечал на них, словно очищая луковицу слой за слоем. Я понял, куда он клонит, прежде чем с луковицы слетели последние одежки, но успел едва-едва.
- Вы, конечно, не ждете от меня признания, что сам бы я никогда эту головоломку не решил, - заявил я. - Но позвольте последний вопрос: почему вы упражняли губы не здесь, а в своей спальне?
- Мне было даже страшно представить, что потом придется подниматься в оранжерею отсюда, - хмуро пояснил он.
- Ага, и потому вы решили разбить восхождение на два этапа. Очень остроумно. Так когда вы жаждете лицезреть эту компанию?
- Сегодня, наверное, уже не получится?
- Наверное. Вас это поразит, но многие нью-йоркцы субботними вечерами покидают свои домашние крепости и ищут развлечений в полном смертельных опасностей городе.
- Сарказм - не твоя сильная черта, Арчи. Ты размахиваешь палашем там, где достаточно простой рапиры. - Вулф вздохнул. - Впрочем, это входит в цену, которую я вынужден платить, держа в своем доме человека действия. Значит - завтра вечером.
- У вас есть задумка, как мне перетащить Клариссу Уингфилд через Гудзон?
- Найдешь способ, - фыркнул Вулф.
Ему легко говорить. Мы договорились на девять вечера, что оставляло в моем распоряжении двадцать семь часов на сбор всей труппы. Начал я с самого легкого, позвонив домой Винсону.
- Вулф уже знает имя убийцы? - дрожащим от волнения голосом спросил издатель. - Кто он?
- Извините, но у нас как на скачках: победившая лошадь приходит к финишу на ваших глазах, - твердо заявил я. - В нашем доме это незыблемое правило.
Винсон пробурчал что-то насчет того, что с клиентами, дескать, так не обращаются, но упираться не стал. Спросил только, кто ещё будет, и я бегло зачитал ему весь список, не удосужившись признаться, что пока никто из перечисленных в нем лиц согласия на приход не дал.
- Что ж, вечер обещает выдаться интересным, - сказал Винсон. - Я буду во что бы то ни стало.
С первой же попытки я дозвонился Франклину Отту и Дебре Митчелл, сказав только, что Вулф важные сведения касательно смерти Чайлдресса. После недолгих уговоров оба согласились прийти.
Кейта Биллингса, Патрисию Ройс и Уилбура Хоббса я дома в тот вечер так и не застал, но зато на следующее утро отыгрался с лихвой. Чтобы сэкономить ваше время, скажу лишь, что по десятибалльной шкале враждебности Биллингс набрал девять баллов, Хоббс - шесть с половиной, а Патрисии Ройс я поставил четверку. Впрочем, в конечном итоге ни один мне не отказал.
Теперь вернемся вкратце в субботний вечер: чтобы заполучить Клариссу Уингфилд, я обратился за помощью к Солу Пензеру:
- Коль скоро ты разыскал нашу пропавшую индианку, выручи нас ещё разок, - попросил я.
- Выпаливай, - великодушно разрешил Сол, никогда не отличавшийся излишней разговорчивостью.
- Мистер Вулф собирается завтра вечером устроить небольшой междусобойчик с приглашением всех подозреваемых в убийстве Чайлдресса, а я по уши занят организацией торжественной части. Не сможешь ли ты доставить к нам Клариссу Уингфилд - скажем, без четверти девять? Только не силой. И, разумеется, за твое обычное вознаграждение.
- Считай, что она уже у вас.
После слов Сола я преспокойно выкинул Клариссу Уингфилд из головы.
По воскресеньям жизнь в нашем особняке протекает, не подчиняясь какому-то особому распорядку. Даже Вулф порой уклоняется от своих ежедневных двухразовых свиданий с орхидеями. Большую часть воскресного дня он обычно проводит за чтением газет, а остаток времени разгадывает кроссворд в "Таймс".
Утром, в одиннадцать сорок пять, он ковырялся с "Таймс", когда я повесил трубку, закончив препираться с Кейтом Биллингсом.
- Ну вот, все обещали прийти, - возвестил я, поворачиваясь к нему на своем вращающемся стуле. - А как насчет Кремера?
Вулф вставил очередное слово, тяжело вздохнул и лишь потом ответил:
- Пригласи его.
Вулф скорее откажется от пива, чем сам снимет трубку и наберет какой-то номер. Я позвонил в уголовку, но мне ответили, что Кремера сегодня не будет. Тогда я отыскал номер инспектора в своей записной книжке. К телефону подошла миссис Кремер, но особого желания подозвать мужа не высказала.
- Это звонят от Ниро Вулфа, - услышал я её голос. - Подойдешь?
Я кивнул Вулфу, чтобы он снял трубку своего аппарата, а сам продолжал слушать. Несколько секунд спустя знакомый голос пробасил:
- Да?
- Мистер Кремер, это Ниро Вулф. Извините, что беспокою дома, но я счел своим долгом известить вас, что сегодня вечером назову имя убийцы Чарльза Чайлдресса.
С уст Кремера слетело привычное восклицание, которое вы никогда не встретите на этих страницах. Чуть позже он, в назидание Вулфу, повторил его, а затем спросил:
- Это честно? Без дураков?
- Да, сэр. Вы поступите правильно, если придете к девяти часам. Сержант Стеббинс с вами будет?
Кремер пропыхтел "да" и бросил трубку.
- Даже не попрощался, варвар, - обиженно фыркнул я.
Вулф сдвинул брови.
- Ты знаешь, как связаться с этими людьми, которые здесь были? спросил он.
- Вы имеете в виду членов КСПОБ? Да, я записал их телефоны и адреса, как вы мне сказали.
- Позвони Вильме Рейс, - пробурчал он и добавил такое, что у меня чуть не отвисла челюсть.
- Почему именно ей? - проблеял я.
- Она самая умная и понятливая из всей их троицы, - ответил Вулф.
Больше я ни на чем не настаивал.
Мы с Фрицем принесли из столовой стулья, расставив их за желтыми креслами, а маленький столик в углу превратили в бар, разместив на нем виски, джин, водку, шейкер и графин доброго французского вина. Ровно в восемь сорок пять в дверь позвонили, и я мысленно заключил сам с собой пари, что это Сол и Кларисса Уингфилд. Сами понимаете - пари я выиграл.
Открыв дверь, я встретил насупленный взгляд Клариссы, в котором перемешались страх и гнев.
- Возмутительно, просто возмутительно, - процедила она, переступая через порог.
- Не могу сказать, Арчи, чтобы ваше приглашение привело её в восторг, - проронил Сол. - С ребенком согласилась посидеть соседка, но вот сама...
Кларисса резко развернулась и метнула на Сола уничтожающий взгляд.
- Я и сама могу объясниться, благодарю вас! - холодно произнесла она. Затем обратилась ко мне: - Мистер Гудвин, я расцениваю случившееся почти как похищение. Единственная причина, по которой я согласилась приехать к вам - это клятвенное заверение мистера Пензера, что ваш непревзойденный Ниро Вулф собирается публично разоблачить убийцу Чарльза. Правда я совершенно не понимаю, почему он настаивает на присутствии всех этих людей.
- Я вам чрезвычайно признателен за вашу любезность, - заверил я, награждая её своей лучезарнейшей улыбкой, которой, однако, не удалось согнать с её лица хмурое выражение.
Согласно нашему плану, Сол проводил Клариссу в гостиную, где им полагалось дождаться, пока рассядутся все остальные. Не успели они закрыть за собой дверь, как звонок прозвенел снова. Пришли Кремер и сержант Пэрли Стеббинс.
Несколько слов о Пэрли Стеббинсе: он прослужил бок о бок с Кремером не меньше, чем я проработал с Ниро Вулфом. Лицо у него узкое, с квадратным подбородком, но вот чувство юмора, если оно у него есть, Пэрли тщательно скрывает. Он храбр, честен и не любит бросать слов на ветер. Наши отношения можно с натяжкой назвать уважительными; ни мне, ни Вулфу Пэрли полностью не доверяет, исходя из предпосылки, что любой частный сыщик - уже по определению сомнительная личность, цель которой - ставить палки в колеса трудягам полицейским. Да и сам Пэрли, как бы высоко я не ценил его профессионализм, не прочь лишний раз утаить от нас те или сведения - просто в силу привычки.
